Станислав Буркин - Остров Русь 2, или Принцесса Леокады Страница 30

Я разбудил Стаса, и мы решили посоветоваться с Моисеем, как нам быть дальше. Объяснить, кто мы и откуда, обычному человеку было бы сложно, но он-то все-таки пророк. Но он как раз руководил разборкой храма и отвечать на все наши вопросы отрядил помощника Ахаза. Нам это не слишком-то понравилось, но зато отпала необходимость что-то объяснять. Вместо этого мы, наоборот, принялись расспрашивать.

– Кто сейчас в Египте правитель? – спросил я.

– О-о, – нахмурился Ахаз, – даже и говорить неохота.

– Почему? – удивился Стас. – Очень злой фараон?

– Все фараоны – злобные твари. Неменхотеп вообще нас просто достал!

– Неменхотеп?! – хором воскликнули мы со Стасом.

– Да, так звали предыдущего изверга, – серьезно продолжал Ахаз. – Но его мы еще терпели. Однако недавно Неменхотеп был околдован двумя чародеями, самолично сварил себя в жертвенном котле, и скоро из него сделают мумию... Так у них тут принято. А на трон теперь взошло уже совсем ужасное чудовище – получеловек-полукот.

– Сфинкс?! – догадался я.

– Вот именно, – мрачно кивнул Ахаз. – Этого мы уже не выдержали и из Египта свалили.

– Знаешь народную примету: где Шидла, там и хроноскаф, – сказал мне Стас радостно, – а где хроноскаф, там и Кубатай со Смолянином!

– Ахаз, а далеко уже вы от Египта ушли?! – спросил я.

– Да нет, тут, наверное, меньше дня пути. Мы же не спеша идем. То с храмом возимся, то акрид ищем...

– А ты мог бы нас к фараону проводить?

– Я бы на вашем месте лучше к нему не ходил, – поморщился Ахаз. – Он же, говорят, людьми питается. Евреев, говорят, особенно любит, они потому что вкуснее всех.

– Да брось! – воскликнул Стас. – Он хороший!.. – Ахаз уставился на него подозрительно, а Стас, ничего не замечая, продолжал: – Понимаешь, когда мы были маленькие...

Я тихо одернул его:

– Стас!

– ...Сфинкс тоже был маленьким, совсем еще котенком, – ни на миг не снижая темпа, принялся он врать. – Мы его подобрали, напоили молоком и все такое. Короче, он наш должник на всю жизнь, и если мы его попросим, он людей есть не будет. Даже евреев. Проводишь?

– Ну-у, не знаю, – засомневался Ахаз. – Надо со старейшиной посоветоваться.

– Так советуйся, – поторопил я его. – Если хочешь, мы тебя сами у Моисея отпросим.

Пророк руководил сборами священных предметов, проверяя по списку, выбитому на каменной пластине:

– Жертвенник деревянный! Одна штука.

– Есть! – отозвался кто-то из священников.

– Умывальник бронзовый – один!

– Есть умывальник!

– Семисвечник золотой!

В ответ тишина.

– Эй-эй! – заволновался пророк. – Где семисвечник?!

– Здесь, – отозвались из толпы священников. – Я его на зуб пробовал, не подменил ли кто.

– Ну и как?

– Зуб сломал.

– Слава богу, значит, золотой! – успокоенно вздохнул Моисей и продолжил инвентаризацию: – Ковчег Завета?!

– Здесь! – К его ногам вынесли большой украшенный ящик с приделанными, как у носилок, ручками.

– А что там внутри? – полюбопытствовал я.

Ахаз сделал очень важный вид.

– Там хранятся каменные таблички с десятью еврейскими заповедями, – сказал он гордо.

– А! Это – не убей, не укради, не завидуй... – стал громко перечислять Стас, загибая пальцы. На нас стали оборачиваться.

– А вы откуда знаете?! – изумился Ахаз. – Они же секретные!

– То же мне великая тайна! Это же элементарные правила поведения. Да я сам могу вам таких еще сотню сочинить. «Не курить», «Не сорить», «Руками не трогать», «Не влезай – убьет»...

Тут Стас получил по башке посохом от Моисея, который, оказывается, прислушивался.

– Ты кто такой, чужестранец, чтобы нам тут проповедовать?! – рявкнул он.

– Ладно, ладно, забыли, – сказал Стас примирительно. – Мы к вам вот по какому вопросу. Можно, Ахаз нас до Египта проводит? Нам туда позарез надо. Мы знаем, как отучить сфинкса есть людей, особенно евреев.

Моисей подумал и сказал:

– Ладно. Если и впрямь его отучите, польза будет, а если, наоборот, он вас самих сожрет – нам вреда тоже никакого. – Одно слово, мудрец. – Берите Ахаза. Но пусть поскорее возвращается. – Он обернулся к своему племени и воззвал: – Евреи!

– Слушаем тебя, отец наш! – откликнулись те.

– Становись! Равняйсь! Смир-рно! На месте шаго-ом марш!

Колонна беженцев с ручной кладью, скотом и вьючными животными ритмично заколыхалась.

– Вот так и будут на месте маршировать, пока Ахаз не вернется, – пояснил Моисей. – А что? Отличная практика для укрощения гордыни! – и он снова обратился к народу: – Песню запе-евай! – и первым затянул хриплым старческим голосом:

Go down, Moses way from Egypts landTell all the Pharaos...[6]

И евреи подхватили нескладным хором:

Let my people go![7]

– Пойдемте быстрее, – заторопил нас Ахаз. – Они ж замучаются так топать, а я виноват буду...

Глава вторая,

в которой мы снова встречаем кое-каких неприятных личностей и узнаем кое-какие подробности об удивительных болезнях уха

К городу мы шли очень быстро. Стоило нам чуть замедлить шаг, как Ахаз начинал нас подгонять:

– Давайте, давайте, не задерживайтесь.

– Куда мы спешим-то? – заканючил наконец Стас, усевшись на песок. – Я устал.

– А если даже не спешим, чего рассиживаться? – нетерпеливо потянул его Ахаз за воротник. – Подъем, чужеземец!

– Может, я хочу повнимательнее тут все рассмотреть? Я еще ни разу в пустыне не был...

– А я был, – огрызнулся Ахаз. – Нечего тут рассматривать, на то она и пустыня. А мои сородичи, между прочим, на месте топают!

Мне понравилось его трепетное отношение к соплеменникам, Стас тоже перестал капризничать, нехотя поднялся, и мы двинулись дальше, увязая кроссовками в песке.

– Хороший ты парень, Ахаз, – сказал я, – ответственный.

– Ага, – огрызнулся тот, – ответственного нашел. Ты лучше представь, что сейчас обо мне думает вся эта толпа евреев и что они со мной сделают, если я хотя бы к вечеру не вернусь.

– Слушай, а почему ты говоришь «евреи»? – спросил Стас. – Ты же сам говорил «иудеи, дети Авраама и Иакова»...

– Это мы пока добрые – иудеи, а как разозлимся – евреи евреями.

Благодаря его рвению, к окраинам древней столицы мы подошли примерно к обеду. Во всяком случае, так мне подсказывал желудок. Окраины были как окраины: жались друг к другу глиняные мазанки, на натянутых между пальмами веревках сохло разноцветное тряпье, стайка чумазых голопузых детей с криками и хохотом гоняли по двору молодого крокодила.

Но сколько мы ни шли, окраины все не кончались. В конце концов я понял, что никакие это уже не окраины, а так и выглядит весь этот город. Сытыми и довольными тут были только гревшиеся на солнышке длинноухие египетские кошки. Люди их опасливо обходили или с поклонами подносили им тарелочки с едой. Быстро Шидла в этом деле порядок навел.

– Я вас до дворца доведу, а там вы уж, пожалуйста, сами, – сказал Ахаз, обматывая лицо тряпочкой.

– А это еще зачем? – удивился я.

– Так положено, – сообщил он и самокритично добавил: – Дабы молчал в тряпочку и не осквернял своей иудейской рожей несравненную красоту города-храма.

– Вот эту? – обвел Стас рукой очередную кучу мусора возле кособокой лачуги за бамбуковым заборчиком.

– Можно подумать, там, откуда вы явились, стены из мрамора, а крыши золотые, – вдруг обиделся за изгнавшую его столицу Ахаз.

– Ну, нет, конечно... – признал я.

– Вот и молчите тогда сами в тряпочку, – сказал Ахаз. – И смотрите сюда. Вот он – дворец фараона. Между прочим, стены у него из мрамора, а крыша золотая.

И действительно, как раз в этот момент, пройдя через какой-то закоулок, мы вышли на площадь, где за ажурной бронзовой оградой возвышалось похожее на трехзвездочный отель строение с колоннами. Стены его были облицованы синей плиткой и густо усеяны золотистым орнаментом. Возле калитки дежурили два полуголых нубийца с кольцами в носах и копьями в руках. Еще с десяток прохаживались вдоль ограды.

– Ну, я пошел, – сказал Ахаз. – А как вы, кстати, во дворец проникнуть собираетесь?

– Не знаю, – пожал я плечами, – подойдем к стражникам, скажем, что мы к фараону...

– Да? – скривился Ахаз. – А ты знаешь, сколько в день таких желающих подходит? Как что не так – бегом к фараону. А фараоны, между прочим, уже несколько веков без протекции не принимают.

– А если быть настойчивыми?

– Что касается настойчивых, то крокодилы в придворном зверинце только ими и питаются... Не-ет, так не пойдет... Может, деньги у вас есть? Драгоценности какие-нибудь?

Мы со Стасом дружно помотали головами.

– Эх, шагать моим соплеменникам до рассвета, – вздохнул Ахаз. – Пойдемте. У меня тут неподалеку один знакомый лавочник живет, он много лет во дворец туалетный папирус поставляет. Может, он что-нибудь посоветует, в крайнем случае даст чего на мзду. Он в этих делах неправедных собаку съел.