Юлия Фирсанова - Месть богини Страница 31

— А другого способа получить это облачение нет, — хмыкнул жрец.

— Вот они, женщины! Какие им мысли о высоком, о промысле Сил! Хлебом не корми, дай о тряпках поболтать! — вклинился Джей.

— Лучше болтать о тряпках, чем о драках! — гордо парировала Элия.

— Почему о драках? — не понял менестрель.

— Потому, что драки, убийства, выпивка и бабы — излюбленные темы мужских разговоров, — усмехнулась принцесса. — Или я ошибаюсь? — Она бросила на брата вопросительный взгляд.

Джей и жрец переглянулись, и принц виновато протянул:

— Ну не всегда же…

— Исключения весьма редки, — отрезала Элиа, многозначительно покосившись при этом на Эверетта, и перешла в наступление: — Так, значит, по-твоему, у меня на уме одни тряпки?

— Нет-нет! — воскликнул Джей и пробормотал, отступая за подходяще широкую спину жреца: — Вот подарил Творец сестру, облагодетельствовал, нечего сказать! Когда ты перестанешь пилить меня, женщина?

— Я еще только начала! — Уперев руки в бока, принцесса угрожающе надвигалась на брата с явным намерением продолжить поучения, начатые в зале с Куполом.

— Извини, извини, я был неправ, — примиряющим тоном затараторил Джей.

— Элия, Джей, не ссорьтесь, пожалуйста! — взмолился испуганный менестрель.

— Ну то-то же! — удовлетворенно хмыкнула девушка и прекратила скандальчик, который слегка развлек ее, а заодно должен был продемонстрировать юноше склочность характера его идеала.

— Значит, нам можно спуститься вниз и посмотреть поближе на этот чудесный Камень? — мигом успокоившись, обратилась богиня к жрецу.

— Идемте. Вошедшим Дверью Истины можно все! — объявил мужчина и, раздвинув рукой магическую завесу, препятствующую не только чтению надписей на Камне, но и движению, предложил посетителям проходить.

Спустившись по изящной лесенке, брат и сестра принялись разглядывать Камень, на котором, сменяя друг друга, появлялись какие-то разноцветные рисунки, символы, слова. Некоторые казались принцессе смутно знакомыми, но не настолько, чтобы стал понятен смысл написанного.

Жрецы, дублируя работу друг друга, сосредоточенно водили палочками по вощеным дощечкам, с привычной точностью воспроизводя всю белиберду, появляющуюся на Камне. Рядом с ними лежали аккуратные стопки уже исписанных и еще чистых дощечек.

— И как у них палочки не дымятся? — кивнул Джей на строчащих мужчин.

— На все воля Случая, — меланхолично пожал плечами жрец. — Впрочем, обычно Камень ведет себя гораздо спокойнее, на нем за сутки может не появиться ни одного сообщения или смениться одно-два. Тогда жрецы-бдящие и хранители записей отдыхают.

Мужчина шагнул к стене и открыл одну из дверей, ведущую в комнату, более всего похожую на маленькую, но весьма оригинальную библиотеку: шкафы, шкафы, шкафы и книги, книги, книги в празднично переливающихся, как одеяния служителей, переплетах, массивный стол переписчика в углу. Пригласив гостей следовать за ним, жрец вошел внутрь.

— Здесь хранится часть списков откровений Камня за последние четыре века, — гордо пояснил жрец. — Вы имеете право обратиться с просьбой к хранителю записей. — Он кивнул на сидящего за столом человека в переливчатой меняющейся хламиде. Несмотря на сидячую работу, он был тоже весьма внушителен. Видно, в свободное от записей время уделял немалое внимание поддержанию физической формы.

— Я привел посетителей, вошедших Дверью Истины, — сообщил жрец хранителю, который, совершенно не обращая внимания на незваных гостей, что-то строчил в очередной книге с радужным переплетом. Перед ним на столе лежали все те же дощечки.

— Да-да… — механически пробормотал тот, а затем ошарашенно поднял голову и переспросил: — Какой дверью?

— Истины, — подчеркнуто вежливо повторил жрец и, не выдержав, ухмыльнулся.

Хранитель изумленно вытаращился на посетителей. Когда взгляд мужчины обратился на Элию, его хламида превратилась в небольшую набедренную повязку. Усилием воли усмирив непотребные мысли, хранитель наконец добился того, что его подсознание сдалось и одежда стала широкой темной мантией, которая, правда, время от времени все равно ужималась, красиво обрисовывая мускулы.

— А что вы пишете? — вежливо поинтересовалась любопытная Элия, медленно приближаясь к столу жреца. Ее неудержимо тянуло посмотреть.

Плавные движения девушки завораживали переписчика. Хламида хранителя снова начала меняться, и он, крутя в пальцах переливающуюся не хуже книжной обложки ручку, торопливо пробормотал:

— Я… э-э-э… сверяю записи жрецов и свожу их… э-э-э… в единое целое.

— Сестренка, может быть, я поговорю? — встрял Джей. Ранимая душа принца не выдержала наблюдения за стриптизером-самоучкой, и он вылез вперед, загораживая собой принцессу.

Хламида переписчика превратилась в доспехи.

— Ты считаешь, что я не умею говорить, братик?

Ядовитый голосок девушки напомнил Джею о состоявшейся на галерее словесной дуэли.

— Что ты, что ты, дорогая! Ты все умеешь и можешь, ты самая лучшая во Вселенных и за их пределами! — воскликнул принц и мысленно добавил: «Только долго придется ждать, пока хранитель вспомнит о том, что он не только мужчина, но еще и жрец!»

«А зачем ему вспоминать? Пускай любуется, а мы тем временем выясним все что хотели», — усмехнулась девушка.

Джей сдался и отступил к Эверетту, завороженно разглядывающему и полки со священными книгами, и Элию одновременно. А принцесса продолжила гастроли. Пусть сила богини была заблокирована, но все женские навыки и уловки остались при ней.

— Должно быть, у вас очень ответственная работа! — Серьезный голос принцессы был полон уважительного, почти благоговейного почтения.

— Э-э-э… ну… да… — протянул хранитель, не отрывая взгляда от женской груди, прячущейся за тонкой тканью рубашки.

— А можно посмотреть? — Элия сделала еще шаг по направлению к хранителю.

Глядя на волнующие движения ее бедер, сзади слаженно, в один голос вздохнули жрец, Джей и менестрель.

— К-конечно, — просипел окончательно потерявший самообладание хранитель.

Девушка наклонилась над книгой, и на открытой странице среди непонятных значков она увидела трижды повторенную надпись на языке Лоуленда, исполненную высоким шрифтом: «Идите в Альвион, дети Лоуленда!»

«Джей, — взволнованно бросила брату Элия быструю мысль, — здесь написано: „Идите в Альвион, дети Лоуленда!“»

«Что ж, в Мир Узла так в Мир Узла», — почти не удивившись, согласился принц. Он уже смирился с тем, что в опасной пьесе, которую начали разыгрывать Силы Удачи и Случая, им с сестрой достались главные роли.

— А то, что вы сейчас записываете, когда появилось на Камне? — вежливо поинтересовалась богиня.

Хранитель прокашлялся, пытаясь сообразить, что именно хочет услышать прекрасная посетительница, и обрести голос (ни о каких запретах на разглашение информации жрец и не вспомнил). Две расстегнутые пуговички на рубашке принцессы приковывали все его внимание. Собравшись с остатками мыслей, мужчина ответил:

— Вчера… э-э-э… сегодняшних еще не приносили.

— А вы сами можете перевести то, что тут написано? — продолжала расспросы девушка.

— На записи, как и на сам Камень Случая, не действует заклинание перевода, — ответил мужчина. — Я могу прочитать только то, что написано на известных мне по милости и с благословения Сил Судьбы и Случая языках, а таких не очень много. Всего двести пятьдесят шесть. Большинство символов я просто копирую. Книга, в которой я делаю записи, связана заклинанием отображения с другой, в зале Постижения. Над ней будут трудиться два брата-толкователя. Их знания куда обширнее моих, к тому же толкователям помогают свободные послушники. Но и они не могут постигнуть всего.

— Как интересно… — зачарованно протянула девушка. — А зачем нужны эти надписи? Они приносят какую-нибудь пользу?

— Д-да, конечно, — задумчиво отозвался хранитель, растирая на указательном пальце чернильное пятно. — Расшифрованные надписи рассказывают нам о событиях в мирах, которые уже произошли или только могут случиться и имеют большое значение для самих Сил Случая или для соблюдения Равновесия в наших мирах. Послушники Камня, а их всегда три тысячи триста тридцать три, получают переведенные участки сообщений Камня и странствуют по мирам, чтобы найти тех, кому предназначены эти слова. Их ведут Силы Случая. Когда сообщение достигает ушей того, для кого оно предназначено, надпись в моей книге и парной ей исчезает, заменяясь знаком — две игральные кости, на всех гранях которых одно и то же число. И чем больше его значение, тем важнее было переданное сообщение. Двенадцать точек означают послание, важное для соблюдения Великого Равновесия. Если расшифровать надпись мы не можем, то послушник получает свиток с точно перекопированными символами. Рано или поздно, но всегда вовремя он попадет в нужные руки. В старых книгах, например, почти не осталось записей, значит, мы неплохо справляемся со своими обязанностями. Когда в книгах больше нет текста, они переносятся в большой архив.