Юлия Фирсанова - Родиться надо богиней Страница 31

Богиня прекрасно понимала, что ее испытывают, и не только эльфы, но и сам Лес. Впрочем, Элия считала себя достаточно тренированной для того, чтобы вытерпеть домогательства разумной экосистемы, пробующей ее на прочность, и выдержать пятидневный марафон, лишь бы остроухие ублюдки не перешли на бег. Пять дня бегом по чаще — это не самое подходящее занятие для Богини Любви, а вот Нрэн, наверное, был бы в восторге. Загадочный кузен обожал всякие мазохистские упражнения такого рода. Приказав плащу навеивать на хозяйку прохладу, чтобы не обливаться потом, принцесса ускорила темп движения.

К концу дня, когда уже совершенно стемнело. Не обладающая вампирским инфразрением брата Энтиора богиня, чтобы не налететь впотьмах на какой-нибудь корень или сучок вынуждена была включить заклинание ночного видения, эльфы, наконец, сделали привал на небольшой укромной полянке. Круговую оборону вокруг нее несли могучие дубы, вязы и один поистине гигантский валлисандр. Принцесса небрежно опустилась на мягкую траву, с трудом подавив желания просто рухнуть ниц и закричать от облегчения. Богиня от всего сердца порадовалась тому, что для двух лун Меллитэля — Итариль и Рильруин — сейчас наступила пора новолуния, а сияние звезд, полускрытых натянутыми к вечеру облаками, даже для эльфов было недостаточно, чтобы нестись в лесной чаще глухой полуночью.

Следопыты двигались по-прежнему легко, словно порхая, будто и не было долгого пути, споро разожгли костер из сухого валежника, сваленного под деревьями, набрали каких-то ароматных травок и принялись готовить нехитрый ужин: жаркое из диких кроликов, которых подстрелили по пути. В дополнение к тушеному мясу из вещевых мешков достали круглые дорожные лепешки, орехи и дикие яблоки, пополнившие запасы отряда по дороге.

Принцесса нисколько не удивилась тому, что эльфы собираются есть мясо. Богиня прекрасно знала, что вегетарианцы среди Дивных — явление еще более редкое, чем среди людей. Ведь эльфы умеют чувствовать нити зависимостей, соединяющие все в природе в единое целое, и не отделяют себя от этой великой паутины жизни. Дивный Народ не опускается до суеверных представлений о кощунстве поедания живых существ, полагая это разумной закономерностью, установленной Творцом, нарушая которую, разрушаешь и собственную гармонию. Если уж на то пошло, для Дивных та же морковка не менее разумна и достойна существования, чем кролик, так что, есть одно, наложив запрет на питание другим, по мнению эльфов, сущая глупость. Придерживаясь таких взглядов, большинство ветвей эльфийской расы нисколько не брезгуют мясом, правда, предпочитают его тщательно прожаривать перед употреблением, поскольку не выносят привкуса свежей крови, столь лакомой для вампиров.

Даже свежевать и потрошить добычу пара мужчин и женщина лучница отошли недалеко за деревья, правда, зарывать отбросы не стали, лишь прикрыли ветками, оставив угощение для мелких лесных хищников, не брезгующих падалью.

Пока тушилось мясо, юный Элиндрэль тоже вносил свою лепту в общие приготовления, добросовестно луща орехи и искоса бросая на Элию заинтересованные взгляды. Богиня в свою очередь отчетливо воспринимала эмоции юноши, считывая через них и его мнение о себе. Молодой любопытный эльф уже пришел к выводу, что незнакомка красива, хоть черты ее и не походят на эльфийские. Юноша очень хотел поболтать с девушкой, но заговорить не решался, опасаясь нарушить традиции и заслужить укор старших.

Дивный Народ всегда не слишком охотно контактировал с другими расами, предпочитая вести замкнутый образ жизни. Различие в традициях, нравственных установках, привычках, правилах поведения, логике и мышлении было настолько разительным, что общение становилось затруднительным, и редко выходило за границы торговых отношений, обусловленных необходимостью. Правда, если чужак был готов принять все обычаи Дивных, его после длительной проверки и испытаний могли принять, как своего и позволить жить рядом. Такие идиоты (по мнению принцессы, другого эпитета существа, отбросившие собственные обычаи, не заслуживали) находились во все времена.

Элия не собиралась становиться одной из фанатичных поклонниц остроухих, предпочитая иметь своими поклонниками их, а потому во всю рассматривала вариант соблазнения Элиндрэля, как средство получения информации и воздействия на Владыку.

"Да, сын Владыки Зеленых Просторов — молодой принц — превосходная добыча, — рационально решила принцесса. — Из него можно будет вытянуть кучу полезной информации, а, очаровав наивного смазливого мальчишку, оказать давление на отца, если тот вдруг заупрямится".

В то, что Владыка Илоридэль окажется сговорчивым и уступчивым мужчиной, Элия не поверила ни на секунду. Даже в мире терпимых друг к другу эльфов слабохарактерное ничтожество не удержалось бы долго на троне. Как бы Дивный Народ не чтил традиций и не уважал институт наследственной монархии, были вещи и поважнее. Благополучие мира зависело от силы и мудрости Владыки, а значит, он должен был быть достоин плаща покровителя своего народа и Меллитэля. Конечно, богиня отдавала себе отчет в том, что хочет соблазнить принца не только по соображениям выгоды. Во-первых, девушке хотелось вскружить голову очаровательному юноше, в очередной раз испытав свои силы, а во-вторых, это стало бы превосходной маленькой местью надменным гордецам эльфам. Влюбленный в чужестранку принц — это ли не лучшее оскорбление для эльфийского самолюбия!

Запах крольчатины, тушеной с какими-то незнакомыми пряными травками, был чертовски заманчив, но Элия гордо решила, что она скорее удавится, чем попросит хоть ложку. Сами же эльфы, руководствуясь каким-то очередным правилом из длиннющего морального кодекса, к сожалению, ни разу не видевшего свет в печатном виде, предпочитали никогда не делиться пищей с подозрительными чужаками без крайней необходимости, и сами были готовы сдохнуть с голоду, нежели принять хоть кусочек, тем самым наложив на себя оковы долга. А так как чужеземка еды не клянчила, следопыты спокойно приступили к трапезе, поровну разделив между собой орехи, фрукты и разложив по мискам тушеное мясо. Простая ключевая вода, которой они наполнили фляги из встретившегося по пути ручейка, стала для эльфов лучшим напитком. Мысленно покрутив пальцем у виска, девушка уверилась в необходимости соблазнения эльфийского принца и, совершенно успокоившись, залезла в свою сумку, чтобы достать оттуда волшебную посуду для собственной трапезы. Погладив узор на крышке фляжки, принцесса заказала "Фельранское" и, сняв крышку тут же превратившуюся в высокий узкий бокал, налила душистое лиенское вино. Тарелка снабдила ее жареным цыпленком со специями и салатом из зелени, ветчины и грибов. Основательно проголодавшаяся после лесного кросса богиня удобно прислонилась к широкому стволу вяза, подложила под себя мягкий мешок и, поерзав в импровизированном кресле, с удовольствием принялась за еду. Девушка неторопливо жевала, запивая нежное тающее во рту мясо одним из лучших вин Лоуленда и прислушиваясь к потрескиванию веток в костре, крикам ночных птиц и отдаленному рычанию вышедшего на охоту хищника. Останками кроликов, суда по доносящемуся из кустов повизгиванию и фырканью тоже ужинала какая-то осмелевшая зверюшка.

Пока богиня колдовала с заказом блюд, старший следопыт бросил взгляд на перстень и, убедившись, что камень по-прежнему праведно зелен, моментально успокоился и потерял интерес к происходящему. Остальные сделали вид, что не заметили ничего необычного, лишь юный принц с круглыми от изумления глазами наблюдал за магическими предметами, в которых из ниоткуда появлялась вкусная, судя по запаху, пища и неведомое питье. Заметив его незамаскированное внимание, Элия гостеприимно улыбнулась и, протянула эльфу флягу, спросив:

— Хочешь попробовать?

— Я не пью человеческих вин, — фыркнул принц, отшатнувшись и опустив глаза.

— Там будет любое, какое ты пожелаешь, — пояснила богиня, все еще не опуская руки.

Юноша, борясь с искушением, почти отвернулся от Элии и грубовато пробормотал:

— Я ничего не возьму у тебя, чужестранка.

Принцесса звонко рассмеялась: поведение юноши вновь напомнило ей выдрессированного дракончика, и, отпив из бокала "Фельранского", медленно с явным удовольствием облизала губы.

Элиндрэль, продолжавший тайком коситься на девушку из-под полуопущенных ресниц, мучительно покраснел, испытывая уже хорошо знакомые ощущения, частенько возникавшие в последнее время в танцах с прекрасными эльфийками. Вскочив на ноги, юноша почти бегом бросился с полянки.

Старшие проводили его удовлетворенными взглядами: "Так и надо поступать юному принцу, когда соблазняют посулами чужеземцы". Эльфы глубокомысленно сочли, что принц удалился, не желая общаться с девушкой. Только блондинка лучница с задумчивой подозрительностью прищурила глаза, что-то ей в поведении юноши показалось неестественным.