Светлана Багдерина - Похищение Елены Страница 31

Как железные опилки к магниту на листе бумаги в известном опыте, со всех сторон, куда долетал трубный глас Хлорософа, к месту высадки странного пассажира устремился стеллийский народ. Солдаты спешили и толкались, стремясь увидеть самого живого Демофона, если останемся сами живыми, то есть, осада закончится раньше, чем истечет человеческий век, будет что рассказать дома родне и что вспоминать всю жизнь…

Самые горячие головы стали стрелять в воздух.

Стрелы падали на другие горячие головы, после чего им приходилось немного охладиться в холодке и прийти в сознание. Но никто не жаловался.

Сойди сейчас, кажется, на землю Дифенбахий — никто бы на него и не отвлекся, даже если бы тот поразил все войско своими огненными стрелами-молниями, солдата за солдатом…

В случившейся толчее и суматохе никто не обратил внимания, как с того же корабля, подальше от возбужденных почитателей Демофона, в самые волны, спрыгнули еще два человека, и их встретил тот самый воин, высадивший знаменитого старика на трилионскую землю.

Вода захлестнула сапоги Иванушки, и внутри сразу что-то плотоядно причмокнуло и аппетитно захлюпало, но царевич даже не среагировал.

Как завороженный, наблюдал он за феерическим зрелищем встречи.

— Кто это? — отчего-то шепотом спросил он у Трисея.

— Это — Демофон.

— Кто такой Демофон? — не унимался озадаченный Иван.

— Демофон — это наше все, — торжественно объявил тот.

— Демофон… Демофон… — наморщив лоб, забормотал Иванушка. — Демофон…

И встрепенулся, сконфуженно переводя взгляд с Ирака на Трисея и обратно.

— Уж не хотите ли вы сказать, что это тот самый Демофон, который…

— Именно тот самый.

— Не может быть!!!..

— Может.

— Но он же… Ему же… Его же…

— Да.

— И вы всю дорогу молчали об этом!!! То есть, я все это время находился на одном корабле с самим Демофоном, и вы говорите мне об этом только сейчас?!..

— Н-ну…

— О, милостивые боги Мирра!!! Это же сам Демофон!!! Великий Демофон!!!

И Иванушка, сунув переметную суму в руки Трисею, не разбирая дороги, очертя голову кинулся в гущу солдат. С каждым его шагом истерично хлюпали полузатопленные волшебные сапоги, извергая изо всех своих отверстий яростные разноцветные фонтаны и фонтанчики соленой воды.

— Ион, постой, куда ты!.. — растерянно взмахнув руками, последовал за ним Ирак.

Трисей проводил удаляющуюся фигуру взглядом. «Ну, и педилы…» — тихо покачал он головой.

— …извините, многоуважаемый Демофон, но я вовсе не Термостат, — виновато оправдывался Твердолобый, когда Иванушка все-таки смог пробиться сквозь армию любителей стеллийской литературы. — Вы меня не за того принимаете…

— Ох, прости старика! — энергично взмахнул тоненькой иссушенной ручкой, похожей на куричью лапку, Демофон и, напряженно сощурившись, обратился к лукоморцу:

— Термостат!.. Ну как же я не признал тебя сразу!.. Ну, веди же меня, веди, я так и горю от нетерпения наконец увидеть…

— Извините, многоуважаемый Демофон, но я тоже не Термостат, — смущенно проговорил Иван.

— Не Термостат?.. — знаменитый поэт озадаченно перевел взгляд близоруких бесцветных глаз с одного человека на другого, нахмурил кустистые брови и вдруг тоненько засмеялся, грозя обоим пальцем-прутиком:

— Не Термостат!.. Ха-ха-ха!.. Ах, вы, шалуны! Как были мальчишками, так и остались!.. А ведь по шестьдесят лет уже обоим!.. А похожи друг на друга по-прежнему — как две оливки в салате!

Белобрысый долговязый царевич и коренастый чернобородый сержант непроизвольно, на всякий случай, быстро оглядели друг друга, потом себя, потом выжидательно посмотрели на Демофона.

— Ну, Гидролит, а теперь расскажи мне, кто все эти хорошенькие девушки. Они, наверное, собрались специально в честь этого торжественного события? Ты меня с ними познакомишь? — обвел широким жестом собравшихся вокруг старичок.

Толпа закованной в броню солдатни охнула и слегка откачнулась назад. Кто-то растерянно хихикнул. Большинство сочувственно закачало головами и понимающе вздохнуло.

Иван решил, что настал черед того, ради чего он пожертвовал парой золотых пряжек, куском туники и плащом, протискиваясь сквозь строй неуступчивых и вооруженных до зубов читателей.

— Уважаемый Демофон! — трепетно взял он за худенькую ручку литератора. — Я так счастлив видеть вас воочию! Я — самый восторженный поклонник вашего уникального таланта и прочел по много раз все ваши книги, какие только у нас издавались! Не будете ли вы так любезны не отказать мне в любезности… Могу ли я попросить у вас автограф?..

— Проси! — великодушно разрешил уважаемый Демофон.

— Прошу! Вы — практически живой классик! Ваши произведения переживут века!

— Ага, ты читал их! — встрепенулся старичок. — А как тебе понравилась моя последняя поэма — «Покорение Гликозиды?» — Я ее как раз недавно купил и читаю! Это настоящий эпический шедевр!.. Подпишите мне ее, пожалуйста!

И Иванушка выудил из-за пазухи томик размером с три силикатных кирпича, ловко распахнув его на форзаце, а из кармана — перо и походную чернильницу, и услужливо подсунул их Демофону.

Старик вытянул шею, захлопал глазками и, наконец, дрожащая ручка неуклюже ухватила перо, попытки с пятой обмакнула его в несмываемые чернила — последнее вондерландское изобретение — и он стал старательно что-то выводить на чистом участке пергамента.

Все следили за движением пера, затаив дыхание.

Наконец надпись была завершена, и, горделиво улыбаясь в редкую бороду, поэт вернул книгу царевичу.

Тот благоговейно повернул ее к себе и посмотрел на текст.

Потом еще раз посмотрел.

Потом еще раз повернул и снова посмотрел.

Потом повернул ее боком.

И снова посмотрел.

Надпись от этого ничуть не изменилась.

Четыре полных строчки корявых крестиков и еще три креста, побольше и покорявее, внизу, справа, рядом с чернильным отпечатком большого пальца.

— Что… Что здесь написано?.. — нерешительно потыкал пальцем в крестики Иванушка, не оставляя самостоятельных попыток постичь смысл сих знаков.

— Дорогому внучатому племяннику по сестре первой жены, да будет земля ей пухом, блаженной памяти Миопии, Термостату на долгую память и развлечение, и пусть светлые боги Мирра покровительствуют тебе во всех твоих свершениях.

— А большие крестики внизу?

— Мои имя, фамилия и ученая степень.

И тут солдат как прорвало.

— Мне!..

— Мне!..

— Подпиши автограф мне, великий Демофон!..

— Вся наша рота тебя обожает!

— Напиши мне в стихах, пожалуйста!

— И мне!..

— Нет, я первый попросил!..

— Хлорософ, в ухо получишь!

— Молчу, молчу…

И абсолютно счастливый от фейерверка народного признания, великий Демофон, пыхтя и помогая себе высунутым от усердия языком, выводил крестики на туниках, плащах, щитах, ремнях и просто голых спинах, вслух читая написанное:

— …на долгую память…. с пожеланиями успехов…. счастливых лет жизни…. почаще мыться…

И тут откуда-то из-за стены почитателей таланта живого классика раздались и стали быстро приближаться сердитые крики:

— Расступись!.. Расступись!.. Почему никто не работает?..

Сержант!.. Что за базар?.. Доски ваши разгружать я буду, или позовем Меганемнона?.. Разойдись, бездельники!.. А ну, пошли отсюда, пошли!.. А это что тут еще за… Великий Демофон!!!.. Милостивые боги Мирра!.. Сам непревзойденный Демофон почтил своим присутствием ваш сброд!.. И хоть бы кто-нибудь догадался сообщить мне или Меганемнону!.. Или принести патриарху стул и навес от солнца!.. Дикари!.. Истинные дикари!.. Мне стыдно за вас, о несообразительные сыны Стеллы!..

Даже не повинуясь, а, предугадывая, нетерпеливый жест руки, воины отпрянули назад, освобождая пространство вокруг гордого гения стеллийской письменности.

— Сержант Криофил! Бегом в лагерь — приготовьте отдельную, самую лучшую палатку для патриарха, и поставьте ее рядом с нашими с царем!

— Слушаюсь!!!

— Остальные — прочь работать! Бездельники, ротозеи, а не войско!..

Отвлеченный столь громким вторжением, старичок с трудом разогнул костлявую спину, вытер пот со лба, оставив по всему лицу широкие чернильные полосы и, напряженно прищурившись, стал вглядываться в гостя.

— А, Термостат! Вот ты куда подевался! А где моя поэма, которую я тебе только что подписал? И, кажется, ты что-то говорил про стул и навес?..

— Термостат?.. — начальственный вид вновь прибывшего сменился растерянным. — Извините, многоуважаемый Демофон, но я вовсе не Термостат…

— А, я так и знал… Значит, ты все-таки Гидролит! Ну, веди же меня к своему брату — ведь я проделал весь этот долгий путь — а ведь мне уже не сто лет! — только ради него! На какой день у вас намечено открытие статуи? Только не говори мне, что я опоздал!..