Игорь Мытько - Сестрички и другие чудовища Страница 31

Впрочем, особого дискомфорта от этого генерал не испытывал — такова уж генеральская доля, потерял и потерял.

А вот лежать под тремя окаменевшими адъютантами, закрывшими генерала от взгляда чудовища своими телами, было очень неудобно. Шастель попытался сдвинуть верных товарищей, но те были тверды и непоколебимы, как он их и учил.

По крайней мере генерал успел эвакуировать весь гражданский персонал… и теперь, после выхода из строя адъютантов, подать кофе Шастелю было решительно некому. Непростительный просчёт!

Генерал уже был близок к тому, чтобы мысленно понизить себя в звании и лишить воинских почестей, полагавшихся при погребении, когда окаменевшие адъютанты зашевелились и начали подниматься.

— Вставайте, генерал, — произнес голос капитана Джеффа, — нас ждут великие дела… За ноги бери этого…

— С головой осторожней, оторвёшь… — отозвался голос майора Образцова. — Одно великое дело мы уже это… прождали…

— Но есть ведь и другие! — возразил Джефф.

— Да, — согласился Образцов. — Их мы тоже можем.

«Русский и американец, — вздохнул француз. — Опять. Ну почему уцелели именно они? Ах, ну да, я же сам их отослал. Ну почему именно их? Ах, да…»

Освобождённый от адъютантов, он поднялся и посмотрел на представителей политических тяжеловесов.

— Докладывайте, — приказал он. — Только кратко.

— Население эвакуировано, — доложил американец.

— На нашем самолёте, — уточнил русский.

— Нам теперь лететь не на чем, как вы понимаете.

— И некому, как мы видим.

Образцов и Джефф посмотрели на шеренги павших товарищей. Описав два полукруга, взгляды полицейских сошлись на командующем.

— Всех, что ли, положили? — спросил капитан.

— Как вам это удалось? — спросил майор.

— Не подумайте, что мы требуем с вас отчёта, генерал, — сказал капитан.

— Просто интересно, — сказал майор.

Шастель не стал акцентировать внимание на бесцеремонности подчинённых, но запомнил на будущее.

— Василиск вышел раньше, — сказал он, — и меня повалили Поль, Жюль и Шарль.

— А потом? — спросил Образцов.

— Полицейские стреляли и падали. Василиск клекотал. Потом всё стихло. А потом пришли вы.

— Не слишком информативно, — сухо сказал Джефф.

— Ладно, ковбой, не наседай, — сказал Образцов. — Какие из французов разведчики? Давай сами походим, посмотрим.

«Хорошие полицейские, — думал Шастель, пока русский с американцем осматривали поле проигранного боя. — Только невежливые. Ни старость не уважают, ни звания. Надо будет потом хорошенько наказать их… их начальников. Хе-хе-хе».

Тем временем капитан с майором завершили осмотр. Судя по разбросу и позам тел вокруг шара, василиск атаковал сразу со всех сторон. Впрочем, и его тоже атаковали со всех сторон. Правда, с меньшей эффективностью.

— Симметричненько, — сказал русский.

— Либо у него были глаза на затылке, — сказал Джефф.

— Либо он был не один, — сказал Образцов.

И спевшиеся сверхдержавы снова посмотрели на французского генерала.

«Э-э-э!» — хотел сказать Шастель, но его реплику украли.

— Э-э-э, — донеслось из кучи изваяний, — кажется, меня тут… э-э-э…

Когда помятого Эдуарда вытащили на свет божий за жилистые ноги, он нацепил на нос очки (отечественный скотч!) и сказал:

— …завалило. Да… э-э-э… так будет точнее всего.

Допрос с пристрастием по отношению к беспристрастному учёному привёл к закономерному финалу. Пристрастие с беспристрастностью аннигилировали, породив довольно скучный разговор:

— Что вы видели?

— Э-э-э… приборы…

— Где василиск?

— Э-э-э… кто?

— Кошмар, который всех парализовал?

— Э-э-э… не знаю…

— А если посмотреть на приборы? Он не спрятался снова в ваши шары?

— Э-э-э… да, пространственно-временной преобразователь работает, объект в гиперпространстве-времени.

Полицейские переглянулись и ухмыльнулись. Преступник туп. Действует по одной схеме. Они его возьмут.

— А вы почему не окаменели?

— Так я же смотрел… э-э-э… на приборы! А потом на… э-э-э… меня начали падать… э-э-э… люди, и я оказался… э-э-э…

Тут учёный завис.

— На полу? — предположил Джефф.

— Именно! — просиял Эдуард.

— А почему, — генерал скрестил руки на груди, укололся о несколько орденов, но виду не подал, — вы сказали, что до выхода преступника осталось двадцать минут, когда на самом деле было две?

— Э-э-э… Почему?

— Почему? — повторил Шастель.

— Э-э-э…

— М-м-м?.. — кажется, француз нащупал слабое место учёного.

— Э-э-э… Десятичная точка… Если её не учитывать…

— Сколько осталось до следующего выхода преступника?

— Э-э-э… с учётом уменьшения времени прецессии, которое я проделал с целью… э-э-э…

— С учётом! А также с учётом точек, запятых и прочих факториалов! — успокаиваясь, гаркнул генерал[15]. — Майор, капитан, проконтролировать!

Камень на душе генерала заметно полегчал. Человеческий фактор. Очкарик без очков был оперативно бесполезен, как устаревшая ориентировка. В таких условиях ошибка не только простительна, но и неизбежна.

«Как руководитель я просто обязан был допустить ошибку, — думал он, наблюдая за полицейскими, наблюдавшими за учёным, наблюдавшим за приборами[16]. — Не допустить её я мог только по ошибке, а ошибкам не место в деятельности руководителя высокого ранга…»

Дверь скрипнула. В зал проник кончик носа Дурастеля, а затем и сам аналитик.

— Ха, — сказал он, хотя собирался доложить следующее: «Мой генерал! Радиосвязь со всеми офицерами связи потеряна. Вы на вызовы не отвечали. Кто-то угнал наш самолёт. Спутниковая связь с генштабом работает с перебоями. В этих условиях я не мог оставаться в оперативном штабе и решил на свой страх и риск разыскать вас, пусть и ценой собственной жизни, здоровья и карьеры».

Впрочем, Шастель достаточно давно знал старшего аналитика, чтобы прочитать всё это между букв междометия «Ха». Генерал кратко уведомил заместителя о случившемся, выслушал ответные причитания и отправил назад в штаб.

— Свяжитесь с Интеркошмарполом и доложите обстановку, — завершил разговор Шастель, проводил пятки Дурастеля неодобрительным взглядом и повернулся к полицейским.

— В шаре один объект! — тут же доложил Джефф.

— Выйдет через 270 минут! — продолжил Образцов.

— Мог бы выйти через 570 минут! — добавил Джефф.

— Но физик чего-то нахимичил, так что теперь так! — завершил практически идеальный доклад Образцов.

Шастель кивнул.

— Итак, у нас есть четыре с поло…

И тут из-за спины генерала дуплетом ударила сержант Мари.

— Ой! — крикнула она в левое ухо.

— Что тут случилось? — в ту же секунду крикнула она в правое.

Шастель повертел головой и сориентировался. Сержант Мари была одна — в мундире, а вторая сержант Мари была её сестрой переводчицей Ирэн — в гражданском платье. И было ещё что-то… Генерал похмурился, но мысль ускользнула.

— Вышел из шара василиск и всех увасилил, — не тратя зря слов, объяснил русский майор.

— Ой! — Мари сделала большие глаза формата «Божемойкакинтересно». — А вы-то как спаслись?

Пока офицеры хвастались, а Эдуард фокусировал свой фасеточный взгляд, Ирэн подошла к трибуне и забрала второй мундир Мари.

— Не к лицу сержанту полиции разбрасываться форменной одеждой, — сказала переводчица, скатывая мундир.

— Подумаешь, у меня же ещё один есть, — на удивление беззаботно ответила сержант. — Ну что, как будем ловить нашего василиска?

— Для начала, — сказал Шастель, — мне нужен кофе… в смысле, мне нужны новые адъютанты. Сержант Мари, назначаю вас временным адъютантом.

— А я что говорила! — непонятно воскликнула сержант Мари, торжествующе глядя на Ирэн.

— Тоже мне карьера, — хмыкнула переводчица Ирэн, бродя между полицейскими окаменелостями. — Кофе подавать.

— Что ты понимаешь! Это только начало! Первые тридцать секунд! Есть, мой генерал! Эдуард, принесите генералу кофе, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

Генерал проводил взглядом ушедшего с удивлённым лицом Эдуарда и решил пока не заморачиваться.

— Уточняем диспозицию. Нейтрализовать василиска не удалось, 98 % личного состава потеряно, связь барахлит, а через девять с половиной часов кошмар снова вернётся. Какие будут предложения?

— А где О.? — спросила переводчица Ирэн.

В подсобном помещении ресторана подполковник Дурастель колдовал над настройками спутникового телефона.

Со стороны это действительно могло показаться колдовством: старший аналитик Интеркошмарпола совершал над оборудованием причудливые пассы и бормотал бессмысленные фразы, по всей видимости, специальные интеркошмарполные заклинания: