Александр Рудазов - Арифмоман Страница 32

— А волшебные книги, значит, таким образом не размножаются… — задумчиво молвил Эйхгорн.

— Конечно, — пожал плечами продавец. — Да ни один волшебник не возьмется копировать магией магический же текст. Это же бушук знает что может получиться. Говорят, некоторые пытались — да только плохо это кончилось.

Эйхгорн сразу же подумал, что здесь мог бы помочь ксерокс. Но вслух сказал только:

— Значит, их только переписывать…

— Да, волшебные книги можно только переписывать вручную. И вообще, очень странно, что я вам об этом рассказываю, — со все усиливающимся подозрением глянул на Эйхгорна книготорговец. — Вы же лучше меня должны все это знать, мэтр.

— Я и знаю, — невозмутимо ответил Эйхгорн. — Это я просто вас проверял. Тестировал на профпригодность. А то мало ли что — у вас тут, я гляжу, книжки запрещенные, и вообще… Может, если стражников позвать, так и еще что найдется?

Книготорговец переменился в лице и неестественно рассмеялся. «Теория Зла» мгновенно исчезла под прилавком.

— Мэтр, а я сразу понял, что это вы меня проверяете! — заверил продавец. — Хотите, я специально для вас закажу что-нибудь особенное?

— Что, например? — заинтересовался Эйхгорн.

Книготорговец наклонился вперед, поманил Эйхгорна пальцем и прошептал:

— Никому не говорите, но у меня есть возможность достать словарь языка Каш!

— О-о! — не удержался Эйхгорн. — Настоящий?

— Самый что ни на есть настоящий! Предвижу ваше следующее возражение — его, разумеется, запрещено тиражировать или вывозить за пределы Мистерии. Но у меня есть один знакомый, а у него другой знакомый… так что, если вы подождете всего три луны, он будет ваш всего за каких-то две сотни регентеров!

— Серебряных? — без особой надежды уточнил Эйхгорн.

— Изволите шутить, мэтр! — хихикнул книготорговец. — Золотых, разумеется. Но это же настоящий словарь языка Каш — вы вообще встречали их где-нибудь вне Клеверного Ансамбля?

— Не встречал, — согласился Эйхгорн.

— Ну вот!

Эйхгорн нахохлился. Да, он не отказался бы получить такой словарь. Книжица, безусловно, полезная. Но двести золотых регентеров?.. Это стоимость стада коров. Зарплата Эйхгорна за семь месяцев… а у него тут очень неплохая зарплата!

— Но, конечно, если для вас это слишком дорого… — прищурился продавец.

— Да, для меня это слишком дорого, — кивнул Эйхгорн. — Так что я откажусь.

Глава 17

Во дворец Эйхгорн вернулся с охапкой книг. Он спустил на них все, что было в карманах — приобрел экземпляр «Обучателя», географический атлас, несколько научных трудов и «Брат Кюлот» — просто захотелось почитать.

Очень хотелось, конечно, купить Озирскую энциклопедию, но придется повременить.

На полдороге к башне Эйхгорна поймал Еонек. Подпрыгивая, как наскипидаренный заяц, он воскликнул:

— Я узнал, мэтр!

— Что узнал? — досадливо спросил Эйхгорн, пытаясь не уронить книжную колонну.

— Сколько стран в Сурении!

— Молодец. И сколько же?

— Семьдесят одна… если не считать Сто Маленьких Королевств.

— А если считать?

— Их нельзя сосчитать точно, потому что у некоторых спорный статус! — гордо ответил паж.

— Ладно, допустим… Молодец.

— Спрашивайте меня еще, мэтр!

— Хм… Ну хорошо, тогда перечисли мне все страны Сурении в алфавитном порядке.

— А…

Эйхгорн молча пошел дальше, оставив Еонека стоять посреди двора. Жестоко так с пацаном, конечно, но, может, он хоть теперь отвяжется?

Однако, семьдесят стран?.. На острове?.. Невелики же должны быть эти страны…

Впрочем, география Эйхгорна сейчас не волновала. Он обдумывал технические вопросы. Еще несколько дней назад, полагая окружающий мир глухим средневековьем, Эйхгорн не напрягался по этому поводу, но теперь оказалось, что это… все равно средневековье, но с нюансами.

А это многое меняет. Эйхгорн ведь не собирался вечно коптить небо в башне провинциального королька. Он планировал собрать побольше информации, определиться во времени и пространстве, вызнать подробнее о местных порядках, а потом… изобрести что-нибудь, например. Принести на Парифат технический прогресс. Не все же ему самогонные аппараты строить.

Но теперь оказывается, что многие технические достижения здесь не найдут понимания. То же книгопечатание, например, успешно заменяется волшебством. Конечно, вряд ли волшебники смогут конкурировать с типографиями двадцать первого века, но станок Гутенберга и даже гектограф они явно переплевывают. А поскольку Эйхгорну при всем желании не удастся собрать из подручного материала ксерокс, о карьере книгопечатника лучше забыть.

А что там еще есть из самых простых, но при этом важных изобретений? Книгопечатание — безусловно, самое важное техническое достижение средневековья, но второе по важности… пожалуй, компас. Магнитная стрелка на картушке, на порядок облегчающая путешествия. Именно изобретение компаса дало старт эпохе географических открытий — до него мореплаватели ходили исключительно вдоль берегов.

Правда, компас, принесенный Эйхгорном с Земли, здесь почему-то стал нагло врать. Он по-прежнему работает, только вот указывает не на север, а на юго-восток. Видимо, на Парифате магнитные поля располагаются совсем не так, как на Земле.

Эйхгорн решил навестить эдила. Расспросить обиняками, как в этом мире обстоят дела с путешествиями и средствами навигации. Те же ковролетчики ведь как-то находят дорогу — значит, что-то должно быть.

Правда, с высоты обзор лучше — можно путешествовать и «на глазок». Да и солнце со звездами никто не отменял…

Эдил, как и обычно в это время суток, пребывал в своем кабинете. Подбивал итоги дня. Эйхгорну он не то чтобы обрадовался, но на дверь не указал и даже налил стаканчик. Вина, разумеется. После великолепного новоакрилльского пива хлебать эту розовую водичку Эйхгорну не очень хотелось, но во дворце почему-то пили только вино.

Теперь, правда, король пристрастился еще и к самогонке, но ее он употреблял очень в меру, буквально в гомеопатических дозах. Вот его брат-алкоголик меры не знал, и уже окончательно перестал трезветь, но это никого особо не огорчало.

А разговор с эдилом получился плодотворным. Спрашивать его прямо Эйхгорн не мог, но спустя некоторое время сумел подтолкнуть беседу в нужном направлении. Повел речь о соседних королевствах — мол, он тут человек новый, прибыл недавно, с чем этот ваш Парибул граничит, не подскажете?

— К западу Кинелия, — степенно ответил эдил. — К югу Скильдрун. К востоку Дювания. А к северу Лимоя. Ты к нам как добирался-то, мэтр?

— Не уверен, — честно признался Эйхгорн. — Там сплошные леса были.

— Тогда через Лимою, наверное. Там населения всего тысячи две — королевский замок, да три села вокруг. А остальное все леса.

— Наверное, через Лимою, — согласился Эйхгорн. — В какой она стороне-то?..

Он повернулся к окну, словно надеясь что-нибудь там разглядеть. Эдил хмыкнул:

— Не туда смотришь. Окно на юг, а Лимоя, я ж сказал, на севере. Куда ландыш указывает, не видишь?

— Ландыш?.. — не понял Эйхгорн.

Эдил кивком указал на цветок в горшке. Тот и впрямь указывал в точности на север. Эйхгорн посмотрел на него с огромным интересом, продолжил беседу ни о чем, а когда эдил отвлекся — быстрым движением крутанул горшок градусов на шестьдесят.

Цветок тут же словно ожил! Стебель явственно шевельнулся и повернулся на те же шестьдесят градусов, по-прежнему указывая точно на север!

Эйхгорн не стал задавать уточняющих вопросов. Общий принцип и так понятен, а как действует биологический механизм, эдил вряд ли в курсе.

Цветок, всегда указывающий на север. Да, это не намного хуже компаса. Конечно, не такой компактный, да еще и поливать нужно, но эти недостатки терпимы.

— Я однажды был в Лимое, — задумчиво молвил эдил. — Еще когда у них король правил.

— А сейчас кто, королева?

— Нет, сейчас император, — с каменным лицом ответил эдил. — Он провозгласил им себя десять лет назад.

— Император?.. И у него две тысячи подданных?

— Около того. И армия из пяти солдат… и десяти офицеров.

— Но он император?..

— Он так себя называет. А нашего короля… да и всех остальных королей называет своими вассалами. Требует, чтобы мы присылали ему дань.

— А вы присылаете?

— Нет. Он нам за это войну объявил.

— То есть вы с ним воюете?

— Это он с нами воюет. С нами, и еще с шестнадцатью странами. Но в его армии всего пять солдат, так что ему трудно.

— Надо думать.

Эдил отхлебнул еще вина, посмотрел на свет сквозь бокал и задумчиво спросил:

— А что, мэтр, когда же ты начнешь отрабатывать содержание?

— Я ежедневно творю великие чудеса в своей башне, — невозмутимо ответил Эйхгорн.