Дмитрий Емец - Таня Гроттер и молот Перуна Страница 32

Беатриса Премудрая даже не попыталась ему помешать. За нее это сделала шпага. Она взвилась и ножнами бесцеремонно толкнула Дурнева под ложечку. Дядя Герман упал на ковер и судорожно закашлялся.

– Почему? Почему она меня не узнала?

– Не выйдет, милый мой! Видишь этот амулет на рукояти? Я хорошо подготовилась. Пока он здесь, шпага не узнает тебя. Дядюшка Сэм будет доволен. Его коллекция магических вещиц пополнится несколькими интересными экземплярами. Я же наконец получу магйорские погоны, – хмыкнула Беатриса, хладнокровно пряча шпагу в мешок.

– Так ты не Беатриса, ты шпионка дяди Сэма? – потирая грудь, спросил Дурнев.

– Зачем же так грубо? Я магфицер разведки, первый национальный отдел трансформаций. Мое настоящее имя Бриджит Магвузер… однако не думаю, что в Потустороннем Мире эта информация тебе пригодится. Я собираюсь убить тебя, яхонтовый мой. Напрасно ты проснулся сегодня ночью, ох напрасно!

Беатриса Прекрасная, она же Бриджит Магвузер, достала кольцо, состоящее из нескольких серебристых спиралей и завершавшееся небольшим выступом.

– Магический перстень с глушителем… Искры невидимы, не оставляют следов и ожогов. Симптомы смерти – инфаркт. Именно такой диагноз поставят при вскрытии. А теперь стой смирно. Ненавижу тратить много магтронов! – пояснила она, неторопливо накручивая кольцо на палец.

Надев кольцо, Бриджит подышала на него и протерла рукавом, пробурчав, что уже три месяца никого не убивала и что от этого запросто можно потерять квалификацию.

– Коронале мортале отбрыкус! – громко произнесла она, вытягивая руку, однако дядя Герман не собирался ждать, пока его прикончат.

Прежде чем искра оторвалась от кольца, самый добрый бывший депутат был уже в коридоре. Скользнув следом, искра наткнулась на вешалку, запуталась в песцовой шубе тети Нинели и погасла.

А Дурнев был уже у себя в кабинете. Здесь он поспешно щелкнул выключателем и нырнул под письменный стол. Спустя несколько секунд в комнате появилась Бриджит Магвузер и не спеша начала искать Дурнева. Самый добрый депутат видел ее подагрические толстые ноги.

– Не прячься, сладкий мой! Умри достойно. К чему все эти фокусы? Минутой раньше – минутой позже, тебя это все равно не спасет, – ворковала Бриджит Магвузер.

Ослепленная светом, она не сразу увидела Дурнева и щурилась. Наконец она боком натолкнулась на стол и стала обходить его.

«Она меня убьет! Спасенья нет!» – понял дядя Герман и быстро пополз на животе под столешницей. Пущенная наугад искра попала в стул. Стул качнулся и, упав на ковер, быстро стал покрываться гнилью и мхом.

А Дурнев все полз и полз, ожидая роковой искры. Но Бриджит Магвузер пока медлила: должно быть, перстень с глушителем еще не остыл от предыдущего выстрела. Внезапно рука Германа наткнулась на что-то мокрое и холодное. Лягушачья кожица! Со смутной надеждой Дурнев схватил кожу и, комкая ее, на четвереньках кинулся на кухню.

Здесь он схватил зажигалку и поспешно поднес ее к лягушачьей кожице. Он сделал это как раз в тот миг, когда Бриджит Магвузер вбежала на кухню.

– НЕТ! Не делай этого, не смей! – крикнула она, но лягушачья кожа уже вспыхнула, точно пропитанная селитрой. Огонь охватил ее. Дурнев разжал пальцы, боясь обжечься. Секунду спустя кожа уже лежала на линолиуме горсткой пепла.

– А, проклятье! Этого я не предусмотрела! Срок магического самосглаза еще не истек! О нет, теперь я навеки останусь лягушкой! Прошу посмертно считать меня магйором! – корчась, крикнула Бриджит Магвузер.

Она попыталась напоследок выстрелить в дядю Германа убийственной искрой, но не успела произнести заклинания. Кольцо соскочило с ее пальца. Бриджит Магвузер уменьшалась на глазах. С нее спадала одежда. Несколько секунд спустя на полу замерла уже самая заурядная лягушка. Она не могла говорить и только маговразумительно квакала. Потом подпрыгнула и забилась под плиту. На том месте, где она сидела, на полу осталось витое колечко.

Дурнев поднял его и сунул в карман. Он понял, что победил. Вооружившись длинным ножом, он привязал его к раскладному спиннингу и издали срезал талисман на рукояти у бунтующей шпаги. В тот миг, когда отрезанный шнурок отпал, освобожденная шпага радостно распорола мешок и, отрубив головы у обеих шипящих кобр, прыгнула в ладонь к дяде Герману.

Дурнев надел корону, погрузил ноги в сапоги и, несмотря на пижаму, ощутил себя самым грозным воякой во всей Москве. Жаль только, его никто не видел в этот момент, кроме одного дядюшки Сэма, от гнева разбившего зудильник в секретной лаборатории Магтагона.

Изматывающие тренировки были для Тани спасением. Она так уставала, что ни для чего другого у нее просто не оставалось сил. В том числе и для того, чтобы, страдая по Пупперу, делать глупости. Пару раз случалось, что посреди ночи она вскакивала с постели. Она испытывала дикое, пронзительное желание схватить контрабас и в одной ночной рубашке лететь по морозу к Пупперу, чтобы броситься к нему на шею. Но Таня никуда не летела, а, вспоминая, как мало времени осталось до утренней тренировки, падала лицом вниз на кровать и мгновенно проваливалась в сон. Вероятно, в эти самые мгновения Цирцея в Англии ворожила над своим котлом, недоумевая, как русская девчонка способна противиться ее магии.

Новости из-за границы приходили самые противоречивые. Журнал «Сплетни и бредни» утверждал, что Пуппер уже ушел в магвостырь, «Голос из гроба» – что только собирается. «Безлунный магомолец» твердил, что он влюбился в симпатичную китаяночку и уже не только краснеет… «А вот это уже по-настоящему интересно», – добавляла Ритка Шито-Крыто, которая, собственно, одна и выписывала все эти журнальчики и магзетки. Всех, однако, превзошел «Лопухоид-таймс», запустивший утку, что в магвостырь ушла тетя Пуппера.

«А вот это уже навряд ли! Едва ли она доставит нам эту маленькую детскую радость!» – отреагировала Пипа, чемоданы которой захламляли уже не только комнату, но и большую часть этажа. Произошло это после того, как дядя Герман ухитрился обнаружить в магическом справочнике рекламное заклинание фирмы «Грифонсервис. Доставка багажа транспортными грифонами на любые расстояния».

Теперь Пипа требовала от папули, чтобы он как-нибудь исхитрился и провел в Тибидохс Интернет. Дурнев был не против, однако Поклеп с Сарданапалом сопротивлялись. Сарданапал утверждал, что ему пока вполне хватает зудильника. Поклеп же заявлял: «У нас уже есть Купидонет и никаких других сетей я не потерплю! Только через мой труп!»

«Так за чем дело стало? Через труп так через труп!» – бурчала Пипа, правда, только когда Поклепа рядом не было. При завуче у нее хватало ума помалкивать, иначе в стенах Тибидохса могло бы стать одним призраком больше.

Как-то вечером, когда Таня, едва живая от усталости, вернулась с тренировки и протирала отсыревший контрабас сухой тряпкой, в стекло забарабанил один из представителей сети Купидонет – толстощекий, измазанный шоколадом карапуз.

– Я не буду открывать! Это от Пуппера! – воскликнула Таня. Отпрянув от окна, она прижалась спиной к стене. Сердце у нее билось, точно хотело выскочить и в одиночестве улететь в Магфорд.

– Не-а, не от Пуппера, – сказала Пипа. – Английские купидоны в валенках не летают и сигареты не стреляют. Английские купидоны хорошие мальчики, эдакие маленькие лорды. «Да, мэм. Нет, сэр. Не будете ли столь любезны презентовать мне конфетку? Сэнк ю за подкрепление ослабленных сил!» И потом, разве Гурик прислал бы письмо без цветов? Да он бы скорее удавился!

Открыв окно, Таня убедилась, что Пипа права. Пуппер действительно не имел к купидону никакого отношения, поскольку купидон был от Гробыни.

«Привет, Гроттерша! – писала Гробыня.

Как ты там, не сглазил тебя кто-нибудь? Смотри береги себя. Ты еще пригодишься Тибидохсу, чтоб он почаще в истории влипал. У меня все нормально, во всяком случае, насколько это возможно в моем положении.

Живу у родителей, они с меня пылинки сдувают. Папашка сильно продвинулся: распределяет участки на кладбище. Оградки, скамеечки, обелиски, венки – все тоже идет через нашу контору. Хочешь работать – плати. Не хочешь – твои оградки нарушают эстетику кладбища, а венки создают пожарную опасность – так что вали отсюда.

Папашка и мамашка страшно радуются, что я завязала с магией. Я им наврала, что сама ушла из Тибидохса. Он меня, мол, забодал, знания скудные, вы все придурки и все такое. В общем, они устроили меня в лопухоидную школу. Даже не в школу, а в колледж экономики и права. Раньше там на швей учили, а теперь он малость перепрофилировался. Когда закончу, смогу быть кем-то там, я еще не врубилась кем. Ну и учеба у лопухоидов! Писанины навалом, искр ни зеленых, ни красных, а дым только, когда эти клуши (в смысле, швеи-правоведки) начинают курить в форточку.

А да… вчера звонил Шейх Спиря Эль Алям. Этот жук как-то разнюхал мой лопухоидный номер телефона. Шейх Спиря Эль Алям – это у него имя такое полное! Я с ним совсем замучилась! Он только позвонит, сразу права начинает качать.