Андрей Белянин - Чего хотят демоны Страница 32

Сначала они были заняты мной, и этот интерес успешно отвлекал их от нее — через какое-то время я почувствовал, как немеет моя левая рука. Крик, полный совершенно невыносимой боли, заставил меня на мгновение забыть о нападающих и пропустить пару ударов, которые оказались решающими. Особенно последний, рассёкший мне щёку и отбросивший к стене. В просветах мерцающего сознания мне удалось увидеть Арнику и человека у её ног, прижимающего ладони к распухшему лицу. Мне уже доводилось видеть такие лица после прямого попадания на кожу делириантного газа. Кто-то из компании кинулся на помощь поверженному, но, не добившись от него объяснений случившемуся, бросился к Арнике и тут же отскочил, с удивлением осматривая свои ладони.

— Она обожгла меня. Она обожгла меня!

Удивление в его голосе сменилось болью. Невероятно! Одним прикосновением беззащитная Арника уложила двоих… нет, похоже, уже троих. А я-то рвался защищать её…

— Зар. Захар… — прозвучал надо мной негромкий голос. — У тебя всё лицо в крови.

— Где эти?..

— Ушли.

— Может быть, убежали?! Что ты сделала с ними?

Арника помогла мне подняться, и, опираясь на её плечо, я добрался до лифта:

— Так что это было?

— Стрекательные клетки. — Она нажала кнопку и протянула мне носовой платок.

— Какие клетки?

— Стрекательные.

Кончики пальцев прикоснулись к моей руке, и я почувствовал довольно ощутимый укол, словно дотронулся до стебля крапивы или как от слабого удара током.

— Больно.

— Может быть ещё больнее.

— Я это видел.

В её квартире я прошёл в ванную, открыл кран и несколько мгновений изучал своё лицо в зеркале. Зрелище было малоутешительное.

— У тебя есть пластырь или что-нибудь такое? Может быть, перекись водорода?

Она не ответила, но я почувствовал лёгкое прикосновение к своей щеке. Арника провела рукой по моему лицу и теперь внимательно рассматривала пальцы, испачканные моей кровью.

— Она красная и… и солёная.

Я взглянул на неё через плечо и увидел, как она с удовольствием слизывает кровь со своих пальцев. Довольно неприятное чувство покоробило меня, а она встретилась со мной взглядом и улыбнулась.

— Извини, но ты очень… очень приятный, — она подошла ко мне вплотную, и в прозрачных глазах загорелись странные огоньки. — Зар, — прохладные ладони легли на мои плечи. — Можно мне?..

Я не понял, чего именно она хочет, но кивнул, зная, что впервые Арника проявляет столь яркий интерес ко мне. Она взяла мокрую губку из раковины и осторожно провела ею по моему лицу, стирая кровь, потом ещё раз, и ещё. Я не мог привлечь её ни подарками, ни лаской, ни осторожным ухаживанием, и теперь её взволновал один вид моей крови. Чертовщина какая-то!

— Тебе не больно?

— Нет.

Тонкие пальцы нежно перебирали мои волосы. Она прекрасна, как актиния, и может быть такой же опасной. Она не знает ни жалости, ни сострадания и могла равнодушно смотреть на то, как меня избивают, а только когда попытались схватить ее, «выпустила шипы». Я прекрасно знаю о растениях-хищниках, всех этих росянках и мухоловках, привлекающих насекомых. Зачем ей ясные глаза, роскошные волосы и чувственные губы?! Неужели всё это — тоже приманка? Сладкая ловушка для такого глупца, как я!

Крепко стиснув тонкие запястья прохладных рук, я резко оттолкнул от себя Арнику. Она едва удержалась на ногах и ударилась о раковину.

— Зар, что случилось?!

— Ничего. Пока ничего не случилось. Сейчас я умоюсь и пойду домой.

— Зар!

— Не подходи ко мне.

Она заволновалась. Широко распахнулись глаза, и чуть приоткрылись губы. Совсем недавно я бы всё отдал, чтобы увидеть это превращение, но теперь мне было всё равно.

— Зар, прошу тебя, не уходи.

— Почему же? Тебе так понравился вкус моей крови? — Я сдёрнул полотенце с крючка, поспешно вытирая руки.

— Да… Он понравился мне.

— Я и забыл, что ты говоришь только правду. Но, можешь поверить, твоим ужином я не стану!

— Ты думаешь, что я смогу причинить тебе боль?

— Если захочешь, сможешь.

— Не уходи.

Я отвернулся от неё, направляясь к двери, но Арника догнала меня. Гибкое тело прильнуло ко мне, а прохладные ладони прижались к шее. Я хотел снова оттолкнуть её, но она извернулась каким-то невероятным образом, и её губы оказались на моих губах. Они были сладкими, почти как мёд, липовый мёд с лёгкой горчинкой, ещё сильнее подчеркивающей душистую сладость… И в то же самое мгновение волна едва переносимого наслаждения хлынула в моё тело. Сладкий яд, физическое удовольствие, вкус, запах смешались в ней, многократно усиленные. Я вздрогнул, схватил девушку за плечи, пытаясь отбросить от себя… или, напротив, крепче прижаться к её губам, чтобы продлить неслыханное удовольствие. Оно оглушило и ослепило меня, лишило воли и разума.

— Теперь ты не уйдёшь. Ты не сможешь уйти, правда?

Она не оборвала резко волшебный поцелуй, она понемногу снижала его напряжение, и эта сладость не исчезла, даже когда Арника отстранилась. Меня же продолжала колотить нервная дрожь, и, не в силах справиться с ней, я крепко сжал в объятиях коварный цветок, уже сам целуя её губы, шею, плечи… Понимал, что схожу с ума, но не мог остановиться. Воздух вдруг наполнил тонкий аромат, дурманящий и чуть сушащий горло. Его источали волосы, губы, кожа Арники. И ощущения в нём приобретали небывалую яркость, кожа — сверхчувствительность, желания — безумность.

В глубине глаз девушки кружили два зеленоватых омута. В которые я погружался с головой всё глубже и глубже…

Бабочки… Целый рой розовых бабочек носился в воздухе вокруг меня, заполняя мир шелестом крыльев, и их бледные силуэты плясали на стенах. В этом ореоле бело-розового сияния лицо девушки казалось туманным бликом, и только глаза в своём зеленоватом кружении были реальностью.

— Я люблю тебя, — шептал я, не зная, понимает ли она меня. — Люблю.

Арника улыбалась нежной улыбкой и молчала. Бабочки, нет, это были уже лепестки яблонь, медленно кружили вокруг её головы, падали на волосы, на обнажённые плечи, словно снег. Бледно-розовый снег. Я хотел прикоснуться к её губам, но она отрицательно покачала головой, и тонкие лепестки взвились в невидимом потоке воздуха из невидимого окна и снова закружили по комнате.

— Ты сможешь полюбить меня? Когда-нибудь?

Она молчала, и я не настаивал на ответе. Мне и так было хорошо, спокойно. Я был счастлив…

Я не спал или почти не спал. Словно грезил с открытыми глазами. Болела голова. Нет, она просто раскалывалась от боли. Горло казалось сухим и воспалённым, хотелось пить, но я не мог даже пошевелиться, не мог дотянуться до стакана с водой, не мог остановить головокружительное мелькание розовых бликов в белом тумане…

Лёгкие пальцы притронулись к моему пылающему лбу, потом мою голову приподняли осторожно, и губы коснулись холодного края стакана. Но в нём оказалась не вода. Прохладная, чуть кисловатая жидкость мгновенно сняла боль и сухость в горле. Стало немного легче, и приостановился наконец невыносимый водоворот перед глазами. Долгожданная темнота успокоила обострённо-воспалённое зрение, и в этот раз я уснул по-настоящему.

Следующее пробуждение было менее болезненным. Приоткрыв глаза, я увидел окна, завешенные плотными шторами, аквариум, чуть отсвечивающий зеленоватыми бликами, угол кровати, и Арнику, сидящую рядом. Она улыбнулась мне:

— Ты спал целый день и больше не стонал во сне. Значит, лекарство действует и ты поправляешься.

— Какое лекарство? — Мой голос прозвучал хрипло, но достаточно внятно.

Арника показала мне стакан с бледно-зелёной жидкостью.

— Что в нём?

Она посмотрела на меня задумчиво и осторожно спросила:

— Ты правда хочешь знать это?

— Нет, пожалуй, — ответил я не менее осторожно.

— Тогда пей… Всё, до конца. Я подумала, что в менее концентрированной дозе оно поможет тебе.

Я едва не захлебнулся, но успел на взлёте приостановить своё воображение и допил «лекарство». Как и в прошлый раз, оно значительно разогнало туман в голове.

— Арника, ты действительно ядовитое растение?

Она опустила голову и, мне показалось, заколебалась в выборе ответа. Но генетическая правдивость победила.

— Да. Я отравила тебя. Но не специально. Я не рассчитала дозу.

— Дозу чего? — Я нашёл в себе силы и приподнялся, заглядывая в её опущенные глаза.

— Я растение. Ты не забыл? И могу… моя кровь, то есть то, что считается моей кровью… сильный галлюциноген.

— Стрекательные клетки, яд, дурманящий запах, высокий интеллект, привлекательная внешность. Ты смертельно опасна.

— Прости… — прошептала Арника совсем тихо. — Я позвонила твоему брату. Он скоро приедет.

Болезненное чувство острой жалости укололо меня при виде опущенной золотоволосой головы, тонких пальцев, сжимающих пустой стакан.