Елена Жаринова - Охотник на санги Страница 32

– Хатусса, – голосом кондуктора объявил Хархуфий. – Следующая остановка – Корона.

– Подожди! – взмолился я, вертя головой по сторонам. Ведь никто из атхартиицев, по крайней мере из моих знакомых, здесь не бывал. Будет что рассказать сэру Перси – если он, конечно, возьмет меня в соавторы! – Что это за зеленые кляксы? – спросил я У ангела.

– Это души животных и растений. Они выглядят иначе, просто твое зрение их так воспринимает.

– А это? Вон там, похожие на людей!

Вдали двигались высокие человекоподобные фигуры. Их одежды струились до самой земли, длинные волосы мерцали серебром. Один из них возмущенно указал на нас рукой, и величавая процессия скрылась в зеленом тумане.

– Это эльфы, – пояснил Хархуфий.

– Эльфы?! – завопил я. – Так они существуют?!

– Долго объяснять, – вздохнул Хархуфий, – Как ты себя чувствуешь?

– Со мной все в порядке. Расскажи, ну пожалуйста! Хотя бы в двух словах!

Кое-что из того, что рассказал Хархуфий, было мне уже известно из атхартийской энциклопедии. Я знал, что во Вселенной есть два начала – Материя и Дух. Материя, развиваясь, становится одухотворенной. Дух, развиваясь, обретает плоть. А дальше слушай внимательно, Сурок, это очень важно! Хархуфий сказал, что Дух и Материя являются равнозначными создателями Вселенной. Их двое, понимаешь!

Вирата, Натх, Фэйт и Сакраль созданы Духом. Материя создала Матхафа – о нем я упоминал не раз, Флер, покровительницу растений, и божества стихий: воздуха, воды и тверди.

Над созданием людей Дух и Материя трудились сообща, и потому человек имеет двойственную природу. А эльфы созданы Материей без участия Духа. Именно они были первыми разумными существами на Земле. Они были бессмертными, но уязвимыми. Эльф не мог умереть своей смертью, но его можно было убить. Душа эльфа неразрывна с его телом. Можно даже сказать, что души – в человеческом понимании этого слова – у эльфов нет. Они умирают полностью.

Первые люди стали теснить эльфов. Те не могли постоять за себя, поскольку боялись смерти гораздо больше, чем люди. Тогда их пристанищем навсегда стала Хатусса – Круг, где обитают все создания Материи.

Открыв рот, я смотрел вслед невероятным существам и даже не заметил, как к нам стремительно подошла женщина.

– Вы человек? Я чувствую, вы адъют. Вы бываете на Земле, правда? Послушайте, мне очень нужна одна вещь, она хранится на Земле. Вы мне поможете? Я вас отблагодарю, вы не пожалеете, клянусь магмой! У ваших близких есть дача? Хотите, там будет самая плодородная почва?

Она тараторила, я недоуменно молчал. Хархуфий тоже опешил от такого натиска. Незнакомка выглядела как обычный человек, что в Хатуссе было по крайней мере странно. Немолодая, с неопрятными волосами до плеч, одета в просторную блузу, бриджи и спортивные туфли. Лицо неухоженное, но располагающее. Однако я быстро понял, что не все так просто. У людей не бывает таких глаз – пестрых, как гранит. И от человека, даже если у него температура сорок, не пышет таким жаром…

– Ну что, договорились? – спросила она тоном, не терпящим возражений.

– Нэниль! – строго окликнул женщину еще один обитатель Хатуссы. – Ты соображаешь, что творишь?

– А что такого, Веспер? – отозвалась Нэниль. Она подмигнула мне и быстро удалилась.

Веспер уставился на меня с брезгливым страхом, как на ядовитого паука. Я тоже разглядывал его сухое, остроносое лицо и ежик неопределенного цвета волос на голове.

– Это человек? – спросил он Хархуфия. – Вы имеете совесть? Зачем вы его сюда притащили? Можно хотя бы здесь, – он завел глаза, – хотя бы здесь избавить нас от человеческого присутствия? Тем более что он уже проваливается. – Веспер презрительно указал куда-то вниз. Взглянув на свои ноги, я едва не закричал. Ступней не было. Я словно стоял по колено в болоте. Хархуфий всплеснул руками, выдернул меня, как морковку, и поволок вверх.

37

– Кто это такие? – спросил я ангела, пока мы поднимались.

– Боги стихий, – ответил тот. – Веспер – воздух, а Нэниль – твердь.

– Что ей было от меня нужно?

– Понятия не имею. Обитатели Хатуссы – очень странные существа. А вот и Корона. Прикрой глаза: здесь очень светло.

Светло, Сурок, это мягко сказано. Здесь все состояло из света. Я закрыл глаза, но свет настойчиво просачивался сквозь веки. Потом я напряженно щурился, но не мог ничего разглядеть, словно попал в кромешную тьму. Наконец впереди нарисовались очертания гигантских сверкающих конусов. Горной грядой они уходили в бесконечность. Их вершины тонули в таком свете, что смотреть на них было совсем уж невыносимо.

Крылья Хархуфия потускнели, поглощенные сверкающим хребтом. Мы летели медленно, словно ангел боялся потревожить торжественный покой этих мест. Горы вились лабиринтом. На мой полуослепший взгляд, все конусы были одинаковы, однако Хархуфий безошибочно выбрал один из них.

– В Короне обитают боги всех миров. Но нам сюда. Это «Шамбала». Дальше ты пойдешь один.

– Боишься, что начальство по головке не погладит? – хорохорясь, поддел я ангела. На самом деле мне было не до шуток.

– У нас с богами другие отношения, – серьезно ответил Хархуфий. – Но в целом ты прав.

Он легонько подтолкнул меня, и каким-то невероятным образом я очутился внутри горы, в святая святых нашего мира.

Знаешь, Сурок, я ожидал увидеть что угодно, но все же мои представления об обители богов не выходили за рамки мифологии. Сверкающие чертоги Валгаллы, олимпийцы, вкушающие амброзию…

А здесь был просто офис. Правда, с эксклюзивной мебелью и отделкой. Тот филиал «Шамбалы», где я служил, выглядел куда скромнее. Разинув рот, я ступал по ковровому покрытию фантастических расцветок, передо мной распахивались зеркальные двери-купе… Идти было еще труднее, чем в Хатуссе. В ноги словно залили свинец, кровь лихорадочно стучала в висках… И ни одной живой души! А потом я забрел в небольшую комнату, где увидел всех богов сразу.

Боги живописно сгрудись вокруг компьютера. За столом сидел Натх в наглухо застегнутом пиджаке с воротом-стойкой. Он хмурился и покусывал губу. У него за спиной, положив руку ему на плечо, стояла высокая блондинка: рот четко нарисован красным, великолепная коса короной уложена на голове. Костюм из алого шелка как влитой сидел на точеной фигуре, короткая юбка открывала великолепные ноги.

На столе сидела миниатюрная шатенка в джинсах, располосованных разрезами от коленей и выше. Она походила бы на мальчика, если бы не накладные ресницы и длиннющие зеленые ногти, как у Лайзы Минелли в «Кабаре». Интересно, кто из этих богинь Фэйт, а кто Сакраль?

А вот и красотка Джан. Отклячив зад, она оперлась грудью на стол. Рельефные формы обтянуты водолазкой с люрексом, рыжие кудряшки забраны в короткий хвост. Полное лицо раскрашено, как для маскарада. Она теснит бога в синем железнодорожном костюме, который пытается подвинуться поближе к компьютеру. Вероятно, это Янус.

С облегчением я увидел Вирату. Мой босс, как всегда взлохмаченный, одетый в полосатый джемпер и серый пиджак, ходил вдоль стены, заложив руки за спину, и что-то твердил себе под нос. Меня никто из богов не замечал.

– Кхе-кхе, – обозначил я свое присутствие.

Боги повернулись ко мне словно по команде. Шатенка с зелеными ногтями соскочила со стола – как школьница, когда учитель входит в класс. Несколько секунд длилась немая сцена. Первой заговорила Джан.

– Знакомое лицо, – произнесла она, сложив губы трубочкой. – Вирата, это ведь кто-то из твоих?

Вирата хмыкнул, почесал затылок и покрутил пальцем у виска – последний жест предназначался мне.

Обещанный экспромт рождался в муках. Я зачем-то отвесил поклон и промямлил «э-э-э…», не зная, как обратиться. Господа боги? Еще решат, что я издеваюсь…

– Что вам нужно, Егор Гобза? – устало спросил Натх. – Вы хоть понимаете, что за всю историю мира здесь побывало не более десяти атхартийцев? Не считая ангелов, конечно.

– Так кто-то здесь уже был? – облегченно выдохнул я. До сих пор беспрецедентность моей затеи казалась граничащей с безумием. На радостях у меня развязался язык, и я вкратце обрисовал ситуацию.

– Издержки кризиса, – пожал плечами Натх. – Сейчас трясет всю Вселенную. Между прочим, именно в нашем мире нашелся чудак, который использовал могущество, доставшееся ему по ошибке, и вмешался в прошлое. Но самое плохое уже позади. Лет через сто все наладится. Ну а что вы хотите от нас?

– Хочу, чтобы вы не ждали сто лет, немедленно прекратили войну и заставили обе стороны уничтожить оружие! – выпалил я.

Боги переглянулись. Джан тяжело, по-бабьи, вздохнула.

Я настаивал:

– Я знаю, что вы не вмешиваетесь в дела атхартийцев. Но ведь это чрезвычайная ситуация! В виде исключения!

– Как ребенок, ей-богу, – фыркнул Вирата. – Тебе же все объяснили!

– Придется объяснить еще раз, – терпеливо сказал Натх. – Дело в том, Егор, что, пока человек жив, он крепко запутан в нитях Баланса. Смерть освобождает его от этих пут. С этого момента судьба человека принадлежит ему самому, и единственный судья ему – Атхарта. Здесь, в Атхарте, можно все, и Баланс от этого не пострадает. Вы не понимаете?