Майя Зинченко - Вино из тумана Страница 33

До дома Девятого Совета, который был в часе ходьбы, они добрались, попутно напугав два десятка случайных прохожих, — да и как не испугаться, когда мимо проходят четверо известнейших людей города, да еще с такими мрачными лицами — и порядком утомившись. Опять начал падать снег, и взмыленные, ругающиеся на чем свет стоит уборщики не справлялись с разбушевавшейся стихией. Повелитель Вампиров даже начал жалеть, что не может обратиться в летучую мышь, хоть обычно он предпочитал этого не делать, и продолжить остаток пути по воздуху. Приходилось идти наравне с остальными и испытывать на себе все тяготы жизни.

Было совершенно очевидно, что Малкольм не ожидал их прихода. Секретарь лорда Уникама встретил их в малиновом халате, домашних шлепанцах и с чашкой горячего молока в руке. Вчера вечером он тайком от хозяина провел ночь на крыше, пытаясь увидеть комету Берна, но сильная облачность разрушила все его планы. Вместо прекрасного зрелища он получил сильный насморк, кашель и прочие неприятные составляющие простуды.

— Ой, вы вернулись? — Малкольм с ужасом осознал, как он одет, и покраснел.

Он всегда побаивался своего необыкновенного хозяина. Впрочем, не без оснований, у него на то были свои причины.

— Как видишь, — невозмутимо ответил Теодор, снимая пальто.

— Я сейчас, я быстро... — Секретарь засуетился, не зная, что ему делать.

Он поспешно запихал в карман халата носовой платок, который держал в руке, и поставил чашку с молоком на столик перед зеркалом. Поворачиваясь, секретарь неловко взмахнул рукой, и только заклинание, выкрикнутое Крионом вдогонку, спасло чашку от неминуемой гибели, а дорожку, которая вот уже как триста лет верой и правдой служила лорду Уникаму, от большого трудновыводимого пятна. А пятно обязательно осталось бы, потому что Малкольм для пущего оздоровительного эффекта положил в молоко соды, масла, меда, мяты и чайную ложку аптекарского порошка под названием «Железное здоровье».

— Хорошая реакция, — похвалил Теодор техномага. Чашка и наполовину выплеснутое молоко застыли в тридцати сантиметрах от пола, — А что теперь с этим делать?

— Чашку я возьму сразу. — Крион протянул руку и, не прилагая никаких усилий, взял ее в руки. — А вот для молока нужен тазик. Желательно большого размера.

— Малкольм...

— Да, сэр! — Секретаря как ветром сдуло. Чувство вины прибавило ему служебного рвения.

Через несколько минут он возвратился с симпатичным голубым эмалированным тазиком, разрисованным по краям улыбающимися летучими мышками с ромашками в зубах, и подставил его под молоко. Махин и Крион с изумлением воззрились на это чудо. Они ожидали чего угодно, но только не улыбчивых мышей на нежно-голубом фоне. Соул скромно стоял в сторонке, ему уже приходилось видеть этот тазик раньше. Лорд Уникам досадливо поморщился — его репутация грозного и ужасного властолюбца, обожающего дергать других за ниточки, грозила дать трещину, а то и вообще рассыпаться на мелкие кусочки.

— Ах, Малкольм, Малкольм... — вздохнул он, но добавлять ничего не стал, решив, что поговорит со своим секретарем позже, без свидетелей.

Крион проверил, стоит ли тазик точно под молоком, и щелкнул пальцами. Результат не заставил себя ждать — молоко с жизнерадостным хлюпаньем пролилось вниз. Секретарь, совершенно забыв про простуду, рысцой побежал с тазиком в сторону кухни. Тем временем гости наконец разделись и прошли в гостиную — маленькую уютную комнату в восточном стиле с обилием ковров и подушек.

— Здесь можно не бояться, что нас подслушают, — сказал Теодор, — Эта комната, как и весь дом, защищена специальной вампирьей магией. Кое-кто называет ее магией зла, но вы же не суеверны, правда?

Присутствующие благоразумно промолчали. А Махин, хоть и не был христианином, тайком перекрестился — на всякий случай.

— Кроме специальной магии здесь есть еще кое-что... — добавил Теодор. — Но вам знать это незачем. Это маленький секрет этого дома. Гораздо важнее, что нас не сможет ни увидеть, ни услышать ни один ясновидящий и ни один прорицатель, ежели таковые действительно существуют. Я, конечно, в них не верю, ну а вдруг?

Крион догадывался, что секрет, о котором упомянул Повелитель Вампиров, не что иное, как древний ритуал приручения. Ритуал был настолько древний и тайный, что не все нынешние вампиры знали о его существовании. Перед тем как вселиться в этот дом, лорд Уникам помазал своей кровью северный угол дома, и теперь это могучее сооружение, пока в нем находится хозяин, является его верным защитником. Конечно, в процессе ритуала дом не получил настоящей индивидуальности, но у него хватит сил, чтобы справиться с любопытными ясновидящими.

— Малкольм! — негромко, но внятно позвал секретаря Теодор.

— Да, сэр! — Секретарь появился так быстро, что казалось, будто он ждал под дверью. Поверх халата он уже успел натянуть пиджак и завязать галстук.

Лорд Уникам заметил наконец плачевное состояние своего подчиненного и недовольно покачал головой:

— Так вот почему я слышал эти подозрительные звуки сегодня ночью. На крыше, где телескоп.

— Вы слышали? — Лицо Малкольма приняло несчастное выражение, и он зашелся в кашле. — Я старался не шуметь, думал, вы спите.

— Ночью? — удивился Теодор. — Я сплю? Хорошенькое дело... Повелитель Вампиров, который спит по ночам. Я, конечно, могу уснуть, от этого никто не застрахован, но только ближе к утру, когда начнет рассветать. Но мы отдалились от темы... На сегодня, ввиду твоей плохой работоспособности, ты свободен. Пей больше горячей крови и будешь здоров... тьфу, молока! Это же надо так оговориться... Чтобы к завтрашнему утру ты был как новенький. Ясно?

— Да, — просипел Малкольм.

— Можешь идти... Хотя нет, постой минутку. Завари нам чай, хорошо? Больше ни о чем не прошу.

Секретарь обрадованно кивнул — видимо, он и сам уже подумывал об этом, — и удалился.

— А где ваши слуги? — с невинным видом спросил Вельдс, с удобством располагаясь на подушках. — Я всегда почему-то считал, что вы держите массу слуг.

— Вампиров я держать не могу, мой народ не умеет и не хочет никому прислуживать, а люди меня боятся и никогда не согласятся жить со мной под одной крышей, — непринужденным тоном ответил лорд Уникам. — В конце концов, слуги не так уж и необходимы. Я все умею делать сам, а на крайний случай у меня есть Малкольм. Он замечательный секретарь, несмотря на свои многочисленные недостатки.

— Будь ты человеком, ты обязательно держал бы кухарку, — заметил Соул. — И дворецкого, чтобы впускал гостей.

— Зачем мне кухарка, когда передо мной и так постоянно крутятся прекрасно приготовленные блюда? — мрачно пошутил Повелитель Вампиров. — И дворецкий ни к чему... Гости... Неужели ты всерьез считаешь, что я каждый вечер устраиваю пышные приемы? Я живу очень уединенно. Ко мне иногда заходишь только ты. Многочисленные посетители, которых я вызываю сам, или надоедливые распространители ненужного товара не в счет. Представляете, позавчера мне пытались продать пятикилограммовую пачку зубного порошка! Малкольм как раз отлучился по делам, поэтому дверь отворил лично я, — сказал Теодор и задумался.

Гости замерли, с интересом ожидая продолжения истории о несчастном продавце.

— Как будто я нуждаюсь в этом порошке, — проворчал Повелитель Вампиров. — Он, кроме того, что был очень наглым, оказался еще и подслеповатым, по-моему... Я терпеливо вынес оскорбление зубным порошком, но когда речь зашла о лечебной зубной пасте... — Повелитель Вампиров вздохнул: — Тут мои нервы не выдержали. Да, как это ни прискорбно, но даже мне изменило обычное хладнокровие...

— И что случилось? — спросил Крион, понимающе кивая. Когда коварные распространители, втридорога пытаясь продать свой товар, стучались в дверь Агентства Поиска, его работники дружно делали вид, что их нет дома.

— Да, что стало с продавцом? — Соул очень некстати вспомнил, как его другом недавно овладела настоящая жажда крови. Он готов был кусать всех подряд и в любом количестве. Дело зашло так далеко, что грозного Повелителя Вампиров даже пришлось поместить в Подводный Купол, с его согласия, конечно.

— С каким продавцом? — переспросил Теодор и хитро улыбнулся, видя неподдельную обеспокоенность гостей. — Я прервал его разглагольствования о вреде сладостей и продемонстрировал, что с моими зубами все в полном порядке... Не смотрите на меня с таким осуждением... Я ему, наоборот, помог. Он наконец-то прозрел, наверное, впервые за свою жизнь. Его крики сладостной музыкой до сих пор отдаются у меня в ушах.

— Но я так и не понял, искать его бренные останки, торопливо закопанные у тебя в саду, или нет? — спросил Махин. — Все-таки я Глава Патруля, а питье крови из гражданина Фара, пусть даже в состоянии аффекта, является преступлением.

— Ну и что бы ты стал делать, даже если и так? Арестовал меня? — спросил Теодор. — Я не упиваюсь безнаказанностью, но иногда человеческая логика повергает меня в изумление... Что тут непонятного? Всем вам хорошо известно, что я давал клятву — никогда не пить человеческой крови.