Дмитрий Мансуров - Конец Света Страница 33

– Помню. Но именно это мне от тебя и нужно - далекое от нас месторасположение.

– Ладно, - Отрикс взял быка за рога. - Но я еще посмотрю, какой ты руководитель: сумеешь уговорить мое упертое начальство - присоединюсь к вашей работе. А не уговоришь - грош тебе цена как начальству.

Реверик хмыкнул.

– Ты так говоришь, словно не желаешь пообщаться с иным разумом, - подметил он.

– Я не хочу заранее себя обнадеживать, - буркнул Отрикс. - Действуй, коли сам вызвался добровольцем, не тяни резину!

– Договорились. Конец связи.

Экран погас, и Реверик отправился к капитану с предложением включить в команду человека со взглядом со стороны. Эдельгрейсе заранее отказался от выполнения подобной идеи, но доводы молодого космонавта выслушал: а вдруг снова прозвучит дельный совет?

– Как вы знаете, - издалека начал Реверик, - работающие в дружном коллективе люди со временем начинают понимать друг друга с полуслова. Это хорошо, но постепенно соратники начинают одинаково думать и выдвигать схожие идеи. Отриксу под силу взглянуть на проблему под другим углом и заметить пропущенное нами в силу единомыслия. А как человек завидующий, он начнет работать лучше меня исключительно из вредности, и думаю, принесет немало пользы.

– М-да… - произнес капитан. - Уговаривать ты умеешь, я давно заметил. Так и быть, я согласен. Но не вздумай повторить сказанное капитану "Кимбурана" - обидится за подчиненного.

– А как его уговорить?

– Это я беру на себя, - Эдельгрейсе как никто другой знал, насколько упрямыми бывают капитаны. И если рядовому космонавту удалось уговорить одного, то это не означает, что успех и дальше будет ему сопутствовать.

Капитан "Кимбурана" действительно воспринял в штыки предложение зачислить Отрикса в комиссию по работе с эпсилонцами: на корабле хватало работы. Но доводы Реверика, прозвучавшие в более обтекаемом и расширенном варианте Эдельгрейсе, сделали свое дело, и капитан нехотя согласился перевести Отрикса в отдел по параллельному изучению технических проблем контакта между цивилизациями.

– Только до тех пор, пока "Кимбуран" не долетит до цели путешествия! - заявил он.

– Разумеется, - ответил Эдельгрейсе.

Условие устроило обе стороны, и Отрикс официально приступил к работе над созданием устойчивого к помехам видеосигнала.

Тем временем представители обоих миров решили обменяться знаниями и опытом в науках. Оказалось, что развитие цивилизаций шло разными путями, и более развитые эпсилонцы научились проделывать такие трюки с химическими веществами, что фаэтонцы не сразу поверили услышанному. Но когда эпсилонцы передали несколько химических формул для проверки, результаты превзошли все ожидания, и ученые убедились: эпсилонцы нисколько не приукрашивали достижения собственной цивилизации. Описания оказывались одно фантастичнее другого, но полученные вещества обладали всеми заявленными свойствами и принесли немало пользы промышленности Фаэтона.

Когда ученые признались, что ничего подобного придумать им даже в голову не приходило, эпсилонцы расщедрились не на шутку и скопом выдали большую партию формул и связанных с ними историй.

Потрясенные свалившимся с небес счастьем, ученые активно взялись за дело и в скором времени поставили производство веществ на поток в промышленных масштабах: инструкции по их использованию являлись исчерпывающими, и фаэтонцы заранее знали, где и в каком количестве применят полученное.

Полный список формул опубликовали небольшим тиражом для служебного пользования, часть тиража отправили с Фаэтона на Марс и Землю для самостоятельного создания колонистами необходимых веществ.

Польза от всех веществ была такова, что ученые предпочли не делать выбор между самыми важными и наиважнейшими формулами. Они не стали перескакивать с пятого на десятое, а создавали вещества прямо по списку. Страницу за страницей проходили они, создавая очередные шедевры химии, и постепенно записи подходили к концу. Завершающей записью шла формула чудо-укрепителя, способного в десятки раз повысить износостойкость недолговечных вещей, приборов и жилья. Ученые подсчитали: для нужд промышленности потребуется двести восемьдесят тысяч тонн укрепителя, и запустили формулу в производство на шести крупных химических заводах Фаэтона.

Глава 5. Открытие

Отрикс изучал переданные Ревериком данные о помехах со стороны Эпсилон Эридана - мощность, направление, источник и прочее, - и сравнивал их с полученными в обсерватории "Кимбурана". В простонародье работа носила название "найди десять отличий" и была нудной до невозможности: девяносто девять процентов данных совпадали.

Зато оставшийся процент преподнес сюрприз: числа в трех пунктах отличались настолько, что полусонный с утра Отрикс окончательно проснулся, соскочил с кресла и подбежал к столу в дальнем углу кабинета.

Загрузив данные расположения звезды и линии помех в проекторатор - проектор, моделирующий трехмерное изображение, - Отрикс надавил на кнопку "действие", и пока прибор обрабатывал полученную информацию, схватил со стола фотографии звезды Эпсилон Эридана. Планета, к которой летел "Антарес", выглядела точка точкой, но Отрикса интересовала не столько она, сколько ее окружение. И когда проекторатор смоделировал проекцию Эпсилон Эридана и наложил на нее переливающееся изображение волн, делающих обмен видеоданными невозможным, Отрикс ахнул от удивления: со стороны Фаэтона и летевшего к звезде "Антареса" на самом деле казалось, будто источник помех находится далеко за пределами звезды. Однако на фотографиях, сделанных в обсерватории "Кимбурана", было отчетливо видно, что источник помех находится поблизости от планеты.

– Телефон, - торопливо произнес Отрикс и чуть ли не бегом направился в обсерваторию делать дополнительные снимки. - Набрать "Реверик". Звонить, пока не ответит!

Антигравитационная телефонная трубка, висевшая у него над головой, автоматически набрала номер телефона Реверика. Сигнал передался на внешнюю антенну через десятки усилителей, расположенных в стенах по всему кораблю, через подпространство отправился на Фаэтонскую приемо-передающую станцию, и уже оттуда - к адресату.

"Вот он удивится, - подумал Отрикс, на лифте поднимаясь на верхний этаж корабля, в обсерваторию. Сегодня в ней дежурил астроном Ксимер - коллеги ушли на заслуженный двухдневный отдых и наслаждались музыкой на небольшом пляже при свете искусственного солнца - отдыхали от звездного неба. Большую часть рабочего времени они фотографировали космос и занимались обработкой фотографий, разыскивая звезды с планетами: в недалеком будущем фаэтонцы намеревались отправить экспедиции на расстояние до двадцати световых лет от Солнца, и важно было узнать, к каким звездам стоит лететь.

Заметив вбежавшего, астроном поднял голову и немало удивился вторичному появлению Отрикса.

– Опять ты? - воскликнул Ксимер. - Недавно же закончил работу. Или я ошибаюсь?

– Разумеется. Я на обед ходил, - соврал тот.

Ксимер посмотрел на часы: Отрикс вышел часа полтора назад.

– Нехило ты обедаешь, - восхищенно заметил он.

– А то ж, - согласился Отрикс и похлопал себя по животу. - Нужно сделать еще с полсотни фотографий: я стою на пороге важного открытия.

– И что ты собираешься открыть? - заинтересовался астроном. - Не поделишься информацией?

– Сфотографирую - увидишь, - ответил Отрикс. - Дай мне двадцать минут.

– Да хоть двадцать часов, - радушно предложил астроном. - На сегодня я разбираюсь с отснятым материалом, так что фотосессия нашим звездам не грозит.

– Отлично! - Отрикс подошел к пульту управления и попутно посмотрел на экранчик летающего слева от головы телефона. Сигнал все еще бороздил просторы космоса в поисках корабля адресата. - Время есть.

Приказывая автоматической системе настроиться на Эпсилон Эридана, Отрикс установил увеличение изображения и качество фотографий на максимум - при данных настройках астрономы на Фаэтоне спокойно разглядывали поверхность планетоидов из пояса Оорта. Единственным минусом настройки на максимальную мощность являлся сумасшедше быстрый нагрев электронного оборудования, но система охлаждения, основанная на использовании космического холода, успешно правлялась с перегревом, и оборудование пока еще ни разу не растеклось лужей по полу. Тем не менее, астрономы перестраховывались и использовали максимальный режим нечасто.

Изображение увеличивалось, не теряя четкости. Темный объект становился все более и более различим, и мелкие детали перестали быть размытыми спустя треть часа.

В ожидании максимальной четкости объекта Отрикс помогал астроному и посмотрел на увеличенное изображение объекта после того, как прозвучал сигнал готовности.