Владимир Лещенко - Госпожа «Удачи» Страница 34

Кстати, вместе с поварихой я приобрела и прилежную горничную – при Ла-Занье обреталась ее воспитанница из храмовых сирот, Лорри Лейн, стройная девушка с глазами олененка, смотревшая на хозяйку с искренним испугом и обожанием, чем меня и подкупила.

И уже через считанные дни я поняла, что уж с чем-чем, а с выбором кухарки не ошиблась. Пока что постояльцев не было, поскольку еще не закончились ремонтные работы (Зубейда обещала, что со дня на день все будет завершено), но ресторанчик на первом этаже открылся, и его кухня практически сразу привлекла немало посетителей.

Как-то незаметно подобрался и прочий персонал. Ла-Занья, уже полновластная царица кухни, пригласила нескольких дюжих молодых парней на места метрдотеля и охраны.

Но больше всего я обрадовалась, когда в один из дней ко мне в офис ввалился тот самый тролль, который спас нас с Гаруном во время потасовки в таверне. Переминаясь с ноги на ногу, здоровяк, назвавшийся Казвиндом, поинтересовался, не нужен ли хозяйке парень с крепкими кулаками и не менее крепкой головой?

– Нужен, нужен! – чуть не захлопала в ладоши я, восхищенно оценивая атлетическую фигуру гостя.

Как раз такой богатырь украсил бы собой входные двери, а в случае чего справился бы и с обязанностями вышибалы. Только вот согласится ли гордый уроженец лесов надеть ливрею швейцара и взять в руки булаву?

Не согласился. Срамно, дескать. Не приведи боги, земляки увидят. Засмеют.

Тогда я, легко отказавшись ради пользы дела от мечты о ливрейном привратнике, предложила великану стоять в традиционном тролличьем национальном костюме. Это будет экзотично и, несомненно, привлечет посетителей. На том и порешили.

– А откуда ты узнал обо мне и «Удаче»? – поинтересовалась, вручая троллю задаток.

Ожидала услышать что-то вроде: слухами земля полнится, но нет…

– Этта… касетта… прачитал, – потупившись, признался атлет. – И узнал сразу ваша милость… Такой красивый деффачка нельзя не узнать. У меня гхласс охотника, я фсе запоминайт.

«О, это то, что надо! – обрадовалась я. – Будет запоминать нежелательных клиентов».

Одновременно поразилась тому, что тролли, оказывается, умеют читать. Я-то, начитавшись фантастики и насмотревшись голливудской продукции, всегда наивно считала их грубыми, неотесанными и необразованными существами.

Привлеченные изобилием посетителей и рекламой, в «Удаче» стали выступать и местные знаменитости: поэты, художники, певцы. Даже знаменитая танцовщица и певица Тама Нари, про которую говорили, что она шпионка с Туманного Берега, не погнушалась дать небольшой концерт. Все благодаря Гаруну, который, оказывается, учился с сестрой звезды в одном классе гимназии. Посмотреть на нее пришел сам Рогун Ронав, старейшина клана Ронавов, промышленник и один из самых богатых людей Ахтиара.

Уже на следующий день по всему городу говорили, что «Удача» ожила, и надо бы навестить ее ресторанчик. Не зря же туда приходил сам Рогун!

На радостях я договорилась с Тамой о продолжении сотрудничества.

Однако не все в моем маленьком хозяйстве шло так гладко, как мне бы того хотелось.

Проблемой номер один по-прежнему оставалось обитавшее в отеле привидение.

Вредная старуха никак не желала смириться с потерей главенствующей роли в заведении. Особенно острыми были ее стычки с Ла-Заньей. Как правило, они носили концептуальный характер и вертелись вокруг кулинарии.

Как-то я зашла на кухню – и тут же вынуждена была стирать с лица остатки угодившего мне прямо в переносицу паштета из гусиной печенки.

Ловко увернувшись от пролетавшего мимо носа торта со взбитыми сливками, я по-военному гаркнула:

– Вэк, смир-рно!!

Две женские фигуры со всклокоченными волосами и блюдами со снедью в руках от неожиданности застыли. Две пары глаз с любопытством уставились на перемазанную печеночным паштетом хозяйку.

– Кто-нибудь объяснит мне, что у вас здесь происходит?

– А чего она?.. – в унисон начали обе почтенные дамы и, поперхнувшись от возмущения, тут же и умолкли.

– Давайте по очереди, – предложила я, которой жуть как не хотелось встревать в бабьи разборки.

И без этого дел было по горло. Со дня на день ожидалось торжественное открытие отеля. И столько дел еще предстояло переделать, что голова кругом шла. Одних приглашений для VIP-персон следовало напечатать и разослать более сотни. Спасибо, «Ахтиарский вестник» по знакомству согласился выручить.

– Итак?.. – нахмурила я брови.

– Я ей говорю, – начала по старшинству Зубейда бин Рух, – что паштет из груа-фа не готовят с гусиными шкварками. Туда нужно класть кроличий жир. А она уперлась, как Бахчисарайский ишак, и ни в какую! Напихала телятины и довольна.

Ла-Занья уперла руки в боки и распахнула свой отнюдь не крохотный рот:

– И какого Иблиса всякое умертвие лезет тут со своими советами?! Может, в его доисторические времена и полагалось сочетать несочетаемые продукты, но с тех пор высокое искусство кулинарии шагнуло далеко вперед!

– Ах ты, охальница! – возопило привидение. – Ты кого это доисторическим монстром обзываешь?! Да если б я не подсказала тебе, что в кейсенский пирог обязательно нужно положить айтолу, он бы у тебя ни в жисть не получился таким вкусным!

Тут же, осознав, что ляпнула лишнего, Зубейда прихлопнула рукой рот.

– Ага! – гаркнула кухмейстерша. – Так ты признаешь, что пирог мне удался? Чего ж нос воротила, будто от дохлой крысы, фаршированной печенью ростовщика?! Да я и сама знала про твою айтолу, чтоб вам обеим треснуть. Только замоталась, с тобой понапрасну болтая. А вот ты знаешь, что во взбиваемые яйца непременно следует добавлять бамбурикс? Нет? То-то, профессорша кислого соуса!

– Сама ты бамбурикс, фейхоа квашеная! – взвилась бабка. – Ты бы еще дусту туда положила. В самый раз для таких неучей, как ты!

– Да я… – задохнулась от возмущения повариха, щупая рукой кухонный стол.

Наткнувшись на блюдо с оладьями, Ла-Занья, недолго думая, швырнула его в ханум бин Рух. Жирные, щедро сдобренные кленовым сиропом куски жареного теста разлетелись по всей кухне, врезаясь в разнообразные преграды. Парочка осела на моих плечах, украсив меня чем-то наподобие генеральских эполетов.

Я заскрежетала зубами от ярости и, сбросив «погоны», выскочила вон из кухни.

Сразу же наткнулась на Гаруна. Студент стоял под дверью и не решался войти. Рядом жалось двое поварят, позвавших управляющего разобраться со спорщицами.

– Если ты сейчас же не прекратишь этот бардак, – кивнула в сторону кухни, – я за себя не отвечаю! Удержу половину твоего жалованья за этот месяц.

Юноша укоризненно посмотрел на меня своими озерами-глазищами, и мне вмиг стало стыдно. Он-то здесь при чем, чтобы на нем срывать свою досаду?

Тем не менее, паренек с видом укротителя, идущего в клетку с кровожадными львами, приоткрыл кухонную дверь и вошел в комнату ужасов.

Какое-то время оттуда еще доносились дикие крики. Я даже время засекла, интересуясь, сколько же продержится в «львиной пасти» мой веснушчатый приятель.

Вдруг гвалт умолк.

«Не ухайдокали бы там злобные фурии бедного студента», – обеспокоилась я, осторожненько заглядывая в щелку.

Открывшаяся моему взору картина умилила идиллией.

За столом вокруг остатков пресловутого кейсенского пирога собрались все трое: шеф-повар, гостиничный призрак и студент-недоучка. Последний любезно ухаживал за дамами, наливая им чай и раскладывая по тарелкам тортик.

Сам и сунул первую ложку с лакомством себе в рот. Его глаза сощурились от удовольствия.

– Вкуснотища! – мечтательно молвил паренек, смакуя кулинарный шедевр.

Ла-Занья засияла и смущенно кашлянула.

– Ну, положим, тут невелика моя заслуга, – скромно пропела она. – Если бы не Зубейда ханум, пирог не удался бы. Совсем запамятовала про айтолу…

– О, да, – согласился мажонок, отвешивая легкий поклон карге, – без айтолы никак. Помнится, еще преподобный Кинар упоминал, что улучшение рецепта кейсенского пирога произвел сам достославный каймакан Искандер Ширин…

– Ха! – презрительно скривилось привидение.

– Однако ж в ином источнике, – продолжал высокоученый студент, – мне довелось прочитать, что внесение в классический рецепт пирога айтолы было произведено не кем иным, как многоуважаемой ханум Зубейдой бин Рух…

– Ну, да! – подтвердила старушенция. – Этот нахал Ширин, используя служебное положение, просто-напросто присвоил мое открытие. Сволочь! Воспользовался, понимаешь, моим беспомощным состоянием! Я в своем новом облике не могла подать на него жалобу Верховному Муфтию.

– Ты смотри! – покачала головой Ла-Занья. – Подлец какой!

– Все мужики сволочи! – изрекла старую, как мир, сентенцию Зубейда.

Студент испуганно сжался.

– О присутствующих не говорю, – поощрительно хлопнула его по плечу карга, а затем вдруг ласково погладила по вихрастой голове. – Ты у нас молодчина, мурза! Не позоришь фамилию.