Александра Христова - Мертвое солнце Страница 34

А теперь два самых животрепыхающихся вопроса:

— Где я? И когда я смогу навестить Элли?

— Ты в хозяйской спальне, в замке… Госпожи, — сказала эльфийка, запнувшись на слове «Госпожа». — А если точнее, то в своем замке. По закону замок теперь твой.

Вот это новости! Это что же получается? Убил хозяина — получил замок? Оригинальное решение жилищного вопроса…

— А Элли лучше сейчас не трогать, — Саила поджала губы. — Он в лечебном коконе. Эта проклятая пыльца едва не убила его! Я едва не потеряла второго сына…

Точно. Ведь, насколько я помню, младшего брата Элли казнили. А с учетом того, что дети у эльфов — редкость… Бедная женщина, мне ее жаль.

— Давай, я принесу тебе одежду, чтобы ты смог выйти отсюда, — предложила эльфийка и, дождавшись моего «если можно, пожалуйста», вышла из комнаты. Я же решил в кои-то веки поглядеться в зеркало (а то представление о моей новой внешности я имел только по неверному отражению в ледяной глади озера) и сполз с кровати. Тут же передо мной во весь рост встала проблема: крылья. Пока я сидел на кровати, они казались легкими и абсолютно не мешались. Но стоило мне встать, как эта тяжеленная мечта вампира благополучно шлепнулась на пол. Все попытки хоть как-то подобрать крылья привели лишь к их слабому трепыханию. Мда. Как выясняется, наличие крыльев отнюдь не означает умение ими пользоваться.

Волоча крылья по полу, я подошел к зеркалу и настороженно заглянул в него.

Ну что я могу сказать… Если раньше в моей душе еще жила надежда, что я смогу вернуться домой, то теперь она прикрылась простыночкой и, уйдя под звуки похоронного марша на ближайшее кладбище, зарылась под самое большое надгробие.

Стеклянная поверхность беспристрастно отражала абсолютно незнакомую мне личность. Существу в зеркале можно было дать как семнадцать, так и тридцать лет — по внешности невозможно было назвать возраст. Белоснежные волосы, стянутые в косу, бледная, почти белая кожа, острые серебряные когти, серебристые крылья, сейчас изображающие из себя плащ, тонкие черты бледного лица, бескровные губы, между которых виднелись белоснежные кончики клыков… Я походил на голодного вампира. Или на привидение. Единственным ярким пятном в моей новой внешности были глаза, сохранившие свой темно-синий цвет, но при этом ставшие раскосыми, как у кошки. Мда. Теперь меня не то, что родная мама — я и сам себя не узнаю!

Я попытался раскрыть крылья, благо, места для этого было достаточно. На удивление, мне это легко удалось, и громадные кожистые крылья, громко хлопнув, развернулись, мигом заняв половину комнаты. Видимо, я их просто отлежал, раз не получилось расправить их раньше.

Я начал пристально разглядывать непредусмотренные природой конечности. И как мне прикажете на таких махинах летать? Они же тяжелые, как не знаю кто! И вообще, мне неудобно! Они назад тянут, как перегруженный рюкзак. Если мне даже просто ходить с таким довеском трудно… Про бой я вообще молчу! Единственный плюс — красивые…

В этот момент вновь распахнулась дверь, и в комнату вошла Саила, помахивая свертком.

— Вот, одолжила у… — она осеклась и стала с интересом разглядывать скульптурную композицию «ужас, летящий на крыльях ночи», со мной в главной роли. Смутившись, я аккуратно сложил крылья (получился симпатичный кожаный плащ до пола) и принял сверток из рук улыбнувшейся эльфийки.

— Спасибо, — поблагодарил я. Эльфийка улыбнулась и, сказав: «Одевайся, я тебя снаружи подожду», вышла из комнаты.

В свертке оказались мягкие туфли, больше похожие на тапки, черные кожаные штаны и черная же рубашка с длинными рукавами и двумя разрезами на спине. Та-а-ак, и какого сильфа ограбили, чтобы снабдить меня одеждой? То, что рубашка раньше принадлежала сильфу, а не была распорота специально для меня, говорили аккуратно подшитые края разрезов и забавные завязочки, которыми полагалось стягивать рубашку на спине.

Смех смехом, но одежда оказалась неожиданно впору. Даже туфли подошли! Насколько мне помнится, сильфы все поголовно (каламбурчик, хи) ниже меня примерно на голову. Значит, штаны отобрали у кого-то другого. Впрочем, какая разница…

Я еще раз глянул на себя в зеркало и непроизвольно хмыкнул. В черной одежде я стал еще больше походить на вампира. Хоть сейчас идти народ пугать! Впрочем, в этом мире вампиров нет, а с нежитью здесь расправляются моментально. Да и не думаю, что мою шутку воспримут адекватно. Наткнусь на какого-нибудь параноика, и доказывай потом богам на небесах, что просто мимо проходил.

Вздохнув, я тряхнул головой, отбрасывая челку, и, улыбнувшись, вышел из комнаты.

— Стой! Стой, чтоб тебя харрахи покусали!!

— Да чтоб тебя самого инкубы полюбили! — Гаркнул я в ответ, проносясь по широкому коридору и сшибая очередную вазу. Седьмую за сегодняшний день. — Сам с башни прыгни сначала, а потом меня учи летать! Профессор недоделанный!

Услышав за спиной топот, я рванул быстрее. Ведь если этот гад меня догонит, то точно скинет с башни. Ему, видите ли, лавры Макаренко покоя не дают! Вздумал научить меня летать и поэтому для начала решил столкнуть меня с башни — авось, полечу. А то, что сильфы не одну неделю учатся обращаться с крыльями, прежде чем попробовать взлететь, этого клыкастого не волнует. Рай возжелал, чтобы я полетел здесь и сейчас. Ну-ну…

С того момента, как я очнулся, прошли две хаидэ. Я успел освоиться в уже своем замке и был вполне доволен жизнью. Ну, не считая того, что я предпочитал не спускаться на нижний этаж и в подвалы — слишком у меня неприятные воспоминания об этих местах.

Реакция гладиаторов, когда с них внезапно попадали ошейники, была… неоднозначной. С одной стороны — свобода. А с другой… Вот что, например, делать с этой свободой тем же близнецам, которые до того, как стать рабами, были воришками в одном из городов Тарса? К слову, в империю они удрали, спасаясь от незавидной участи быть повешенными. И куда им теперь деваться? Поэтому больше половины бывших рабов остались жить в восточном крыле замка, благо, что сиин был беспощадно уничтожен разъяренным жрецом, которого эльфы таки прихватили с собой. Единственными, кто ушел, был гном, который смылся практически сразу же после того, как упал ошейник, и сильфы, ошалевшие от радости и вновь обретенных крыльев. Кстати, все шестнадцать сильфов, прежде, чем улететь (именно улететь. Мне вообще показалась, что, если бы это было возможно, они бы спали в воздухе), рассыпались передо мной в благодарностях, поклялись в вечной дружбе и пообещали оказывать любую помощь, какая мне потребуется. Но прежде, чем я открыл рот, чтобы попросить их помочь мне освоиться с крыльями, сильфы, словно стая пестрых бабочек, взмыли в воздух и улетели.

Кстати, еще один сюрприз. Крылья у сильфов оказались не белыми, как я думал до этого. Нет, они были всех цветов радуги, причем попадались ТАКИЕ расцветки, по сравнению с которыми мои серебристо-голубые казались верхом невзрачности. Чего только стоили ядовито-розовые с перламутровым отливом и ярко-алой окантовкой крылья того самого русоволосого сильфа (Миреаррана, если быть точным. В просторечии — Мира), который все время шпынял близнецов. Да этого сильфа можно вместо светофора использовать!

Смех смехом, но с крыльями возникло множество проблем, причем самых неожиданных. Например, изменился центр тяжести, потому что крылья сильно тянули назад. Зато какая у меня стала осанка — короли обзавидуются! Идеально прямая спина, гордо расправленные плечи и надменно вздернутый подбородок… Еще бы, если учесть, что первые четыре дня, пока более-менее не привык, я все норовил упасть назад.

Затем, мне стало жутко неудобно сидеть в креслах. Теперь для того, чтобы свернуться клубочком в кресле, мне прежде нужно было плотно обернуться в крылья, сделав из себя эдакую гусеницу. Про стулья я вообще молчу. Как оказалось, широкие резные спинки стульев крайне неудобны и абсолютно не предназначены для того, чтобы на них сидел кто-то крылатый. Пришлось обзавестись табуреткой.

Кроме того, я был вынужден распарывать все свои рубашки (благо, у меня теперь их было штук десять) на спине, а потом, яростно ругаясь, подшивать края разрезов. Когда я, взвыв, попросил о помощи, мне сказали: «Справляйся сам!». Ей-богу, как будто я потребовал луну с неба…

И, как добивающий удар, — мне пришлось полностью изменять технику боя, поскольку крылья были изрядной помехой… по крайней мере, пока.

Кстати, я еще в первый день, как очнулся, поинтересовался у эльфов, как они так быстро узнали, где именно обитала Госпожа. Ответ заставил меня нервно хихикнуть.

Оказывается, скромный, тихий жрец, когда к нему рано утром в храм ввалилась взъерошенная эльфийка (Рай в это время собирал остальных, носясь по городу), сразу понял, о ком идет речь. И предложил помочь, хотя бы в добыче списков участников боев. А списки эти хранятся в городской ратуше… вернее, хранились. После того, как там побывал разозленный пренебрежением к своей особе жрец Мертвого солнца, от ратуши остались только дымящиеся руины, а местный мэр превратился в симпатичную нетающую ледяную скульптуру. Перепуганный вусмерть заместитель мэра едва ли не на золотом подносе вынес злосчастные списки и с поклонами проводил отряд за пределы города, молясь всем пяти богам, чтобы стихийное бедствие под названием «жрец Мертвого солнца в бешенстве» оставило от города что-то большее, чем груда развалин.