Олег Синицын - Скалолазка и Камень Судеб Страница 35

– Нет, – произнес американец.

– Поймите, что для меня это очень важно. Мой отец погиб при загадочных обстоятельствах, и я не успокоюсь, пока не пойму, что произошло с ним.

– Я ничего не знаю, – повторил Чедвик с легким оттенком недовольства.

Я заткнулась. Уставилась в колыхание хереса в бокале.

Мне показалось, что Чедвик что-то знает. Ему известно нечто, или, по крайней мере, он слышал об Игоре Бале. Только по каким-то причинам не хочет раскрывать карты. Что это? Недоверие? Злой умысел? Сомнительно.

Бывший агент ЦРУ спас меня от верной гибели. В прошлый раз вытащил из пекла и рассказал все, что знал о спецотделе «Мгла». Он один из немногих, кто является моим союзником в жестоком противостоянии с властью, с деньгами и бесчеловечностью. Он, пожалуй, единственный, кто знает о прелюдиях и о чудесах, связанных с предшественниками человеческой цивилизации. Лишь ему я могу доверить свои мысли, предположения, свою судьбу…

Скажу проще: Чедвик – мой друг.

На том и остановилась. Подозрения списала на нервозность, связанную с пережитым в поезде шоком…

Когда принесли жареную телятину, Чедвик попросил у меня прощения, встал и скрылся за дверью vicios. Давно пора, учитывая, сколько он выдул воды. Несмотря на духоту и полуденный зной на улице, жажда меня не терзала. А Дуглас, очевидно, перед тем, как изрешетить одного из близнецов, съел что-нибудь острое и теперь мучается. Бедняга!

Телятина оказалась только что с вертела. Пахла одуряюще, а стоило надрезать кусок мяса ножом, как выделился светлый сок. Неудивительно, что вскоре передо мной стояла пустая, тщательно вылизанная тарелка.

Пока Чедвик не вернулся, я достала фотопленку и раскрутила ее, приставив к оконному стеклу. Солнечные лучи осветили и раскрасили темный негатив.

Отыскала кадр со стелой. Выковырнула из раковины увеличительное стекло и собралась приставить его к пленке, но случилась неприятность. Линза мигом поймала солнечный лучик и, сконцентрировав его в обжигающий пучок, выстрелила прямо в глаз.

– Ой! – заорала я на весь бар.

Немцы за соседним столиком оглянулись, бармен поднял глаза.

– Извините, – пробормотала я, массируя веко. – Впервые в Испании. Красотища такая ослепительная, что не могу сдержать восторг.

Немцы наверняка ничего не поняли по-испански, но сделали вид, что удовлетворены ответом, и вернулись к жесткому мясу. (Что они такое заказали? Старую калошу?) Бармен еще некоторое время подозрительно смотрел на меня, затем принялся ковырять отверткой рукоять пивного крана. Все при деле. Ну, значит, и я приступлю ко второй попытке.

На сей раз обращалась с оптическим инструментом очень бережно. Старалась, чтобы жгучий зайчик снова не стрельнул: щурилась – в качестве меры безопасности.

Поднесла «моллюск» к негативу. Через стекло проявилось увеличенное и выпуклое изображение кадра. Конечно, чем возиться с полуфабрикатом, лучше отпечатать фотографию. Только сделать это негде.

Ледовые стены айсберга на негативе были темно-синими, словно поверхность океана перед бурей. Почти черными. Рельефы и тени на них – наоборот, желтоватыми. Сперва было трудно разобраться, что и где. Но, присмотревшись, нашла на стеле нужный эпизод.

Меня интересовала та самая битва – как выяснилось, произошедшая в Андалусии, – где горстке викингов во главе с Фенриром противостояла агрессивно настроенная толпа, вздернувшая вверх мечи.

Ничего не изменилось с того момента, как мы с Эрикссоном рассматривали этот снимок в переполненном лондонском пабе. Ни один из воинов не бежал с поля боя, противники не помирились и не пожали друг другу руки. Нет, не это я искала. Мне нужны образы, символы, потаенные знаки… Вот!

Фигуры воюющих человечков на стеле были помещены в некий свод – в каморку со стенами, служившую рельефу обрамлением.

Стены и свод образовывали букву «П».

Совпадение?… Букву «П» можно увидеть в чем угодно – хоть в синем небе. Скажу больше: весь алфавит можно прочесть в разводах песка возле вскрытой теплотрассы за нашим домом… При желании совпадения можно встретить везде. Но почему-то, лишь взглянув на мистический рисунок, сделанный моей попутчицей Розой, я тут же вспомнила фотографию стелы.

Я задумчиво сосала оливку, когда наконец появился Чедвик.

– Нужно ехать, – произнес бывший агент. – Следует поторопиться.

– Да, – ответила я, спешно допив херес и обтерев губы салфеткой.

Чедвик расплатился, мы вышли на улицу, в томную полуденную жару.

– В поезде осталась сумка с моими вещами и документами, – вспомнила я возле автомобиля. – Вещи теряю не впервой, даже привыкла. Но вот восстановление документов каждый раз – такая нудота!

– Никто не тронет вашу сумку. Люди здесь приучены. Все-таки в Испании иногда гремят взрывы. Вы найдете ее, как только мы окажемся в Малаге. В полиции или в бюро находок.

– Или на полигоне, где уничтожают подозрительные свертки… Но нам сейчас нужно не в Малагу.

– А куда?

– Где-то в горах Кордильера-Пенибетики есть такое место, которое называется Мертвенный Мегалит. Нам нужно туда. Вернее, мне нужно, но я надеялась, что и вы… Если не передумали…

– Я же обещал, – сухо сказал Чедвик.

Холмы сменялись равнинами, равнины холмами, петляющая дорога выводила нас то к одиноким усадьбам, то к небольшим селениям. Наконец широкий горный массив Кордильера-Пенибетика закончился, и мы выехали на магистраль до Антекеры.

Если я когда-нибудь отправлюсь в Испанию – не ползать по скалам, не улепетывать от разбойников, а просто путешествовать на автомобиле – то возьму в прокате какую угодно развалюху, лишь бы в ней присутствовала крыша, а в салоне гудел кондиционер!.. Турне в открытом джипе едва не прикончило меня. Солнце стояло в зените и жгло бедных странников без всякой пощады. Голову напекло так, что, казалось, волосы вспыхнут!.. Хотела натянуть майку на череп, но под майкой у меня ничего не было. Конечно, будет хуже, если расплавятся мозги, но, согласитесь, откровенно неприлично сверкать бюстом перед встречными машинами и Чедвиком. Потому стащила с запасного колеса клеенчатый чехол и напялила на голову.

От чехла сильно пахло резиной и дорожной пылью. Я старалась меньше дышать и утешала себя мыслью, что хоть мозги спасла. И все равно было жарко. Я обливалась потом и без конца пила теплую минеральную воду из пластиковой бутылки, которую купила по дороге. С Чедвика, что сидел за рулем, наоборот, не сошло ни капли. Он вообще держался как мраморная статуя. Вот что значит профессиональный разведчик! К бутылке моей даже не притронулся. Словно в том кафе, окруженном виноградниками, заправился на весь путь.

С чехлом от запаски на голове я долго не высидела. Он не выдержал. Стал плавиться и прилипать к рукам и волосам. В апогее катастрофы я попросила Чедвика притормозить возле старика, торговавшего на обочине разными колокольчиками, стальными звенящими трубочками, которые походили на повешенных человечков. Надеясь на финансовую поддержку друга-американца, я предложила старику продать его шляпу.

Старик не растерялся и попросил за нее двадцать евро, приведя совершенно неразумные доводы. Вроде того, что сегодня ему придется свернуть торговлю, а она у него ох какая прибыльная! Я посмотрела на спонсора, тот нетерпеливо кивнул, отдавая мне кошелек. Так я получила шляпу Индианы Джонса.

Долго развлекалась, повернув к себе зеркало. Сдвигала шляпу набекрень; спрятав волосы, нахлобучивала на затылок. Надвигала на самым брови, делая строгий взгляд и произнося в зеркало: «Все зовут меня Алена. Но вас попрошу называть меня – доктор Овчинникова!» В конце концов игры закончились тем, что Чедвик с суровым видом повернул зеркальце к себе. На мою виноватую улыбку глянул искоса.

В следующем городке Чедвик остановил джип, чтобы купить несколько бутылок воды. Пить он по-прежнему не хотел – просто требовался небольшой запас. Он скрылся в магазине, а я осталась в джипе. С другого конца пустовавшей улицы громко и отчетливо доносились звуки радио, транслирующего последнюю песенку Кристины Агилеры. Я задумчиво подпевала, похлопывая по коленкам, но песня сменилась последними новостями, и вот что я услышала:

– …Чуть больше двух суток осталось до уникального природного явления! – захлебываясь, поведал диктор. – Двадцать шестого сентября ровно в семнадцать ноль пять по времени Мадрида произойдет полное солнечное затмение! Луна закроет диск солнца, и на целых семь минут южный берег Испании, а также берега Туниса и Марокко погрузятся в темноту. Если вы еще не в этих странах, то поспешите! Приготовьте фильтры для аппаратов и видеокамер, купите солнечные очки или просто закоптите стеклышко, как это делали наши деды. Помните, что в следующий раз затмение случится, когда вырастут ваши дети!

После этого пошел блок об Ираке, затем о выставке автомобилей в Детройте и перечисление результатов матчей последнего тура чемпионата Испании. Затем Мадонна затянула песенку про Голливуд. А я все никак не могла отключиться от того, что услышала в новостях.