Татьяна Гуркало - Демоны, монахи и прочие ненадежные личности Страница 36

Спать нужно пока никто не мешает, а то ведь желающих не дать кому-нибудь выспаться великое множество.

Снилась Марине какая-то странная муть. Она куда-то бежала, продиралась сквозь какой-то мутно-мокрый лес, потом, то ли падала, то ли летела в компании огромных булыжников. Когда ей это окончательно надоело, откуда-то явился Илиен, сел на один из камней и стал прочувствованно жаловаться на брата, который и старших не слушается, и врет когда надо и не надо, и в кота превращается, когда не просят. А ему, Илиену, приходится присматривать за этим чудовищем, чтобы он случайно никого не съел.

Марина вяло посочувствовала и спросила, не знает ли он как заменить весь этот бред на что-то более приятное? Лучше бы какой-то дурноватый принц на белой лошади приснился.

Илиен почему-то хихикнул и заявил, что все в ее руках. После чего начал таять и растекаться, как мороженое.

— Снегурочкин братец, — возмущенно сказала Марина.

Подтаявший Илиен фыркнул, резко взлетел над камнем и качнулся в сторону девушки. Она отшатнулась и в следующее мгновение проснулась.

Совсем рядом что-то тихонько скрипнуло и зашелестело, так, что захотелось сжаться в комок и накрыться одеялом с головой. Вместо этого девушка затаила дыхание и попыталась прислушаться.

Услышала далекий собачий лай и чье-то надрывное пение под окном. Кто-то ходил по коридору, громко топоча, словно внимание к себе привлекал, потом хлопнула дверь, и шаги затихли.

Марина осторожно вдохнула, приоткрыла глаз, и ничего способного издавать подозрительные звуки не увидела. То ли его попросту не было и звуки ей тоже приснились, толи все подозрительное не попало в поле ее зрения.

Шевелиться и демонстрировать, кому бы то ни было, что она проснулась, почему-то не хотелось. А не шевелиться было страшно. Казалось, сейчас из углов вытекут темные тени, на ходу превратятся в низших демонов и нападут. А она тут одна. И оружия у нее нет. Разве что книгой отмахиваться. Только ведь и до книги еще дотянуться нужно.

— Она? — прошелестело из левого угла.

Марина едва не подскочила, сопроводив это действие визгом.

— Нет, не ведьма. Гораздо лучше, — отозвались из другого угла.

Девушка от ужаса открыла глаза. Казалось, разговаривают те самые тени, которые должны были превратиться в низших.

Потом в голову пришла разумная мысль и громко заорала: «Беги, дуреха!».

Марина дернулась, стукнулась ногой об стену, запуталась в одеяле и с грохотом свалилась на пол.

— Резвая птичка, — прозвучал третий голос, казалось откуда-то с потолка, и девушку накрыла тьма. Плотная и густая, пахнущая жасмином и костром.

Наверное, следовало закричать, пока было не поздно. За стеной Дэнэен. Он бы услышал и прибежал спасать. Она ведь ему нужна и, похоже, не одному ему.

Марину качнуло и подняло в воздух. Закричать уже не получалось, хоть она и прилагала все усилия. Тело не слушалось совершенно, оно словно вообще отсутствовало. Только разум летал в какой-то пустоте населенной сквозняками.

Тьму перед глазами постепенно начали вытеснять цветные пятна, водящие хороводы. Из-за жасмина ужасно хотелось чихать, но не чихалось.

Может ей все это снится?

— С дозой не переборщил? — спросил первый шелестящий голос.

— Нет, — как-то улыбчиво ответил третий. — Хороша девка. Себе бы оставил.

— Я тебе оставлю, — мрачно произнес второй голос.

Марину подбросило вверх, несколько раз перевернуло, словно ее во что-то заматывали. К запаху жасмина и костра прибавился запах мокрой пыли и полыни, даже горечь на губах появилась. Или это только казалось? Губы ведь отсутствовали, откуда тогда горечь?

— А теперь тихо. Демон не спит, — прошелестел первый голос.

— Куда уж тише, — недовольно отозвался третий.

— Не услышит он ничего и не почует, — уверенно произнес второй голос. — Они после превращения почти на три дня половину своих чувств теряют. А магичить он не сможет в ближайшие дня четыре, как минимум. Хорошо, что удалось на него натравить этого придурка.

— Может демона убить, пока слаб? — кровожадно спросил третий.

— Лучше не рисковать, — повелительно произнес второй. — Вдруг опять превратится? Сожрет же. Этих тварей в звериной шкуре ничто не берет. Ни магия, ни сталь.

— Убивали же их как-то, — презрительно бросил первый.

— Убивали, — покладисто согласился второй. — Либо успевали, пока они были в человеческом облике, что у нас, скорее всего не получится. Эта тварь насторожена и недоверчива. Либо забрасывали заклинаниями, пока их защита не исчезала. Но здесь нужно несколько десятков не слабых магов. Либо артефактами способными продырявить их шкуру. К сожалению, большинство артефактов после этого превращались в никчемный хлам. Еще ходили целыми армиями и сражались, пока эти твари не превращались в людей, после этого их убивали. Правда, солдат при этом гибло слишком много, едва до бунтов не дошло. Еще когда-то разрабатывали специальные заклинания, которые срабатывали одно из пяти, да и то не полной мерой. Еще их можно убить их же мечами. Но свои мечи эти твари не продают, а за украденный головы отрывают всем кого заподозрят в причастности.

— Хватит лекций, — потребовал первый голос. — Уходим, пока демон не явился пожелать девчонке хороших снов.

— Не явится. Демон ее не касался, я бы почувствовал, — проворчал второй.

— Пошли, — сказал третий. — Иначе я начну ее касаться, раз демон не соизволил.

— Тронешь, оторву все, что дает тебе право называть себя мужчиной, — хмуро пообещал первый. — Хранящих нельзя обижать. Чем больше их обижаешь, тем тяжелее заставить их работать, даже магия перестает действовать. Так они и сбегали некоторое время назад, пока эту взаимосвязь не заметили.

— Да шучу я, шучу.

Марину опять подбросили вверх и куда-то понесли. Судя по ощущениям, прямо сквозь стену. В какой-то момент даже дышать стало нечем, и она потеряла сознание.

Интересно, как бестелесный разум умудрялся дышать?

Почему нас не было рядом, когда мы были нужны.

В общем, мужчины оправдываются.

Дэнэен.

Голова болела. Причем, эта сволочь умудрялась менять тональность и ритм боли. То она была тягучая, густая, казалось, даже гудит басовито где-то в затылке. Потом становилась тоненько звенящей на одной ноте. От этого звона начинали болеть зубы и плечи. Голову хотелось засунуть под воду, а лучше сразу в снег. Спустя час боль начинала ритмично пульсировать в висках, поочередно, то в левом, то в правом, словно издевалась. На фоне этой изменчивой боли, то, что мышцы тоже болят и плохо слушаются, почти не имело значения.

Собственно именно из-за головной боли и было позволено вздорной девице поселиться отдельно. Видеть вообще никого не хотелось. И шевелиться не хотелось. Дома хорошо. Дома после превращения можно спуститься в один из подвалов, куда не проникают звуки с поверхности и отлежаться в тишине. А тут даже стены звучат. Мыши в них живут, или сквозняк заблудился, не суть важно. Этот тихий шорох сводил с ума. Хотелось дико заорать и начать крушить все подряд. Вместо этого пришлось лечь на пол, потому что лежать на мягкой кровати, раскачивающейся от малейшего движения, было совершенно невозможно. Лучше уж встать на ноги и начать ходить. Походку можно хоть как-то под ритм боли подстроить.

А потом, словно эта паршивая вселенная решила за что-то отомстить, совсем рядом какая-то сволочь открыла корявый путь, заставивший пространство взвыть дурным голосом и завибрировать, как огромный барабан от удара чем-то тяжелым.

Организму такое обращение не понравилось. Поэтому он для начала избавился от съеденного по глупости яблока, едва не отправив вслед за яблоком и желудок. Боль болталась в голове, как какая-то жидкость в полупустом, плотно закрытом сосуде. Ее хотелось выплеснуть любыми путями. Даже если для этого придется сосуд разбить.

На борьбу с этим желанием и было потрачено некоторое время.

А потом, когда вернулась способность думать, бежать за кем-либо было уже поздно. Путь закрылся и эту глупую девицу куда-то утащили.

Ищи ее теперь.

Нравится ей, что ее похищают, что ли?

Викин.

Попросить у богини совета бывает нелишне. Но чаще всего бесполезно. Особенно, если богиня столь капризна как Оберегающая и, так же как и она уверенна, что люди должны учиться до всего додумываться сами.

Вместо нужного совета в итоге было получено предупреждение о том, что девочке грозит беда, сказано, что он все равно не успеет эту беду предотвратить и обещание девочке помочь, за что некто Викин из Дола должен будет выполнить одно поручение.

Собственно тот самый Викин из Дола был уверен, что выполнять поручения данной богини одна из его обязанностей, поэтому согласился, вызвав многообещающую улыбку на личике богини. Наверняка какую-то пакость замыслила. Женщина, что с нее возьмешь? Мудрая, прекрасная, но вовсе не настолько добрая, как думают очень многие.