Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева) Страница 36

Маграт почувствовала, как ее глаза наполняются слезами.

Ну разве можно не любить такого мужчину?

Маграт понимала, что поступает нехорошо, но она была слишком увлечена, а поэтому лишь высморкалась и продолжила осмотр. Кучка одежды у кровати свидетельствовала о том, что Веренс применял тот же метод развешивания одежды, что и добрая половина населения Плоского мира, а также о том, что у него были некие трудности с правильным выворачиванием носков.

В комнате стоял маленький туалетный столик с зеркалом. К раме зеркала был приколот сухой и поблекший цветок, как показалось Маграт, похожий на один из тех, что она часто вплетала в волосы.

Тут-то ей и нужно было уйти. Она узнала все, что хотела. Но в тот момент она словно потеряла самоконтроль.

Деревянная миска на туалетном столике была заполнена разными монетами, бусинками и прочим хламом, добытым из опустошенного на ночь кармана.

Здесь же лежал сложенный листок бумаги. Сложенный и потертый по углам, будто он достаточно долго пролежал в упомянутом выше кармане.

Маграт взяла листок и развернула.

Пупсторонние склоны Овцепикских гор буквально усеяны королевствами. Каждая узкая долина, каждый скальный выступ, на который смог бы взобраться не только горный козел, были заняты каким-нибудь королевством. В Овцепикских горах существовали настолько мелкие королевства, что если бы на одно из них напал дракон и если бы этот дракон был убит молодым героем, а король отдал бы воителю (в соответствии с Разделом Три Героического Кодекса) половину своих владений, то от королевства не осталось бы ровным счетом ничего. Захватнические войны, длившиеся годами, вспыхивали и велись только потому, что кому-то негде стало хранить уголь.

Ланкр считался весьма крупным королевством. Он мог позволить себе иметь регулярную армию[23], которая всегда пребывала начеку[24].

Короли и королевы, а также представители других подвидов аристократии непрерывным потоком шли по Ланкрскому мосту, сопровождаемые угрюмым взглядом промокшего до костей таможенника-тролля, который решил, что на сегодня с него хватит.

Главный зал был открыт для всех. Жонглеры и пожиратели огня смешались с толпой. На галерее менестрелей небольшой оркестрик играл ланкрский концерт для однострунной скрипки и знаменитых овцепикских волынок, но, к счастью, музыку заглушал шум толпы.

Нянюшка Ягг и матушка Ветровоск упорно протискивались сквозь вышеупомянутую толпу. Из уважения к столь праздничному событию нянюшка Ягг сменила свою обычную остроконечную черную шляпу на шляпу такой же формы, но красного цвета и украшенную восковыми вишенками.

– Надо ж, весь, этот, батонт здесь, – заметила нянюшка, подхватывая бокал с проплывающего мимо подноса. – Шон говорит, из самого Анк-Морпорка какие-то волшебники прибыли. И один из них заприметил меня: мол, славная у меня фигурка. Вот только Шон не запомнил, кто именно это сказал.

– Судя по всему, у этого волшебника извращенный вкус, – фыркнула матушка, но как-то машинально, без сердца, просто из врожденной язвительности.

Тревоги нянюшки Ягг получили лишнее подкрепление. Ее подруга все время о чем-то сосредоточенно размышляла.

– Хорошо, что кое-какие другие дамы и господа не пожаловали, – продолжила матушка. – Что-то я никак успокоиться не могу…

Нянюшка Ягг вытянула шею, чтобы глянуть поверх головы какого-то мелкотравчатого императора.

– А где, интересно, Маграт? – хмыкнула она. – Вон Веренс болтает с другими королями, а нашей Маграт совсем не видно. Шончик говорил, а ему об этом сказала Милли Хлода, что утром Маграт очень уж нервничала.

– Ох уж эта знать… – буркнула матушка, оглядывая головы толпившихся вокруг людей. – Я чувствую себя рыбой, вытащенной на берег.

– Ну, лично мне кажется, что о воде для себя ты сама можешь побеспокоиться, – заметила нянюшка, прихватив холодную куриную ножку со столика и засунув ее в рукав.

– Не пей слишком много, Гита, – предупредила матушка. – Мы должны быть начеку. Помни, что я сказала. Не позволяй себе отвлекаться…

– Неужели это наша восхитительная госпожа Ягг?!

Нянюшка обернулась. Позади никого не было.

– Здесь, внизу, – услышала она голос.

Она опустила взгляд и увидела широкую улыбку.

– Вот дьявол, – воскликнула она.

– Не совсем. Это я, Казанунда, – сказал Казанунда, маленький рост которого подчеркивал огромный[25] напудренный парик. – Помнишь меня? Как-то в Орлее мы протанцевали всю ночь напролет.

– Мы танцевали? Всю ночь напролет?

– Ну, хорошо, хорошо, не танцевали, но могли бы.

– Никак не ожидала увидеть тебя тут… – слабым голосом произнесла нянюшка.

Впрочем, насколько она помнила Казанунду, он славился своей привычкой объявляться в самых неожиданных местах.

– Наши звезды переплелись, – продолжил Казанунда. – Судьба предназначила нас друг другу. Я хочу ваше тело, госпожа Ягг.

– Я его пока сама использую.

Нянюшка Ягг, конечно, подозревала, что подобные подходцы второй лучший любовник в мире применял ко всему, хоть отдаленно напоминающему женщину, и тем не менее она была польщена. В молодые годы нянюшка не могла пожаловаться на недостаток воздыхателей, но время оставило ей тело, которое можно было назвать лишь удобным, и лицо, как у господина Грейпа, Счастливого Урюка. Давно потухшая печка почти не дымит.

Кроме того, Казанунда ей чем-то нравился. Большинство мужчин подкатывались окольными путями, а его лобовая атака была даже занятной.

– Ничего не получится, – сказала она. – Мы полностью несовместимы. У меня рост пять футов четыре дюйма, а у тебя только три фута девять дюймов. Кроме того, я тебе в матери гожусь.

– Ошибаешься, – возразил Казанунда. – Моей мамаше почти триста лет, и борода у нее куда лучше, чем у вас.

Вот еще один аспект. По гномьим стандартам нянюшка Ягг была еще молоденькой девушкой.

– О-ля-ля, шалунишка! – Она игриво шлепнула его по голове так, что у гнома зазвенело в ушах. – Ты знаешь, как вскружить голову простой деревенской девушке!

Казанунда выпрямился и поправил парик.

– Мне нравятся девушки с характером, – признался он. – Как насчет того, чтобы устроить маленький тет-а-тет, когда здесь все закруглится?

Нянюшка Ягг задумалась. Широчайшие познания в области языков подвели ее.

– Я оставлю тебя на минуту, – сказала она, поставила бокал ему на голову и принялась пробираться сквозь толпу, пока не увидела какую-то герцогиню и не ткнула ее локтем в область бюста. – Эй, ваша светлость, что такое тететет?

– Прошу прощения?

– Тететет? Этим занимаются в одежде или как-нибудь по-другому?

– Это означает «интимная встреча», милая женщина.

– И все? Ого.

Нянюшка локтями пробила дорогу обратно к вибрирующему от желания гному.

– Договорились, – кивнула она.

– Я предлагаю поужинать вместе, только ты и я, – поклонился гном. – В одной из таверн.

Никогда еще за всю долгую историю романтических приключений никто не приглашал нянюшку Ягг на интимный обед. Ухаживания за ней отличались скорее количеством, чем качеством.

– Э-э, по рукам, – только и смогла выговорить она.

– Избавься от дуэньи и жди меня в шесть часов.

Нянюшка бросила взгляд на матушку Ветровоск, которая неодобрительно взирала на нее с некоторого расстояния.

– Но она вовсе не моя дуэнья… – начала было нянюшка Ягг.

Однако потом до нее дошло, что Казанунда просто не мог принять матушку Ветровоск за ее дуэнью.

Комплименты и лесть тоже не числились среди достоинств бывших кавалеров нянюшки Ягг.

– Да, хорошо, – сказала она.

– А я пока смешаюсь с толпой, дабы не повредить твоей репутации, – промолвил Казанунда, наклонился и поцеловал нянюшке руку.

От удивления она широко открыла рот. Никто никогда не целовал ей руку, и никто никогда не беспокоился о ее репутации – тем более сама нянюшка Ягг.

Когда второй лучший в мире любовник пристал какой-то графине, матушка Ветровоск, наблюдавшая за происходящим с почтительного расстояния[26], добродушно фыркнула:

– Гита Ягг, у тебя нравственность хуже, чем у кошки.

– Перестань, Эсме, ты знаешь, что это неправда.

– Ну, хорошо. Тогда у тебя нравственность, как у кошки.

– Это уже лучше.

Нянюшка Ягг пригладила свои седые кудри и прикинула, есть ли у нее время сбегать домой и надеть пару-другую корсетов.

– Гита, мы должны быть начеку.

– Да, да, конечно.

– И не должны допускать, чтобы другие соображения сбивали нас с толку.

– Нет, конечно.

– Ты слышишь, что я говорю?

– Что?

– По крайней мере, ты могла бы сходить и выяснить, почему здесь нет Маграт.

– Хорошо.

Нянюшка Ягг с мечтательным видом удалилась.