Сергей Платов - Собака тоже человек! Страница 36

— Ладно, потом получишь

— Договорились. — Я игриво подмигнул своей хозяйке. — Между прочим, представители темных сил считают, что у меня необыкновенно искристые глаза.

— Они у тебя необыкновенно наглые.

— Что есть, то есть. Одно другому не мешает.

— Расскажи, как прошла встреча с Филином?

— Я не понял, пока я рисковал жизнью в тылу врага, раскрывал коварные планы противника, ты отобедала у князя и теперь, сытая и довольная, пытаешь бедную голодную собачку на предмет добытой информации?

— Так ты же сам говорил, что надо немедленно обсудить все, что тебе удалось узнать!

— А я разве говорил, что готов это делать на голодный желудок?

— Мы же только что завтракали!

— Это вы только что обедали, а я…

— Да, помню, рисковал жизнью и тому подобное.

— Между прочим, зря смеешься, в критические моменты моему организму необходима энергетическая подзарядка, а что может быть лучше, чем подзарядиться плотным обедом? — И, не дождавшись ответа на мой риторический вопрос, я ответил сам: — Только плотный ужин.

— Как в тебя столько влезает? Вот я…

— Ой, вот только не надо себя приводить в пример! Если бы я питался, как ты, то вообще лапы передвигать бы не смог.

— Зато я питаюсь здоровой пищей и абсолютно здорова.

— А зато я питаюсь вкусной пищей и тоже абсолютно здоров.

Селистена осеклась и лихорадочно пыталась найти достойный ответ моему остроумию.

— Между прочим, собак, как и соловьев, баснями не кормят. Мы так и будем пререкаться, или все-таки ты меня накормишь обедом? Надеюсь, вы не решили сэкономить на моих харчах? Между прочим, от голода я могу память потерять.

— Да никаких проблем, пойдем домой, там Кузьминична вмиг распорядится:

Тут мою светлую лохматую голову посетила великолепная (на мой взгляд) мысль.

— Пошли лучше в кабак! Я тут такое чудное местечко знаю — закачаешься.

— Меня батюшка не пустит. — Щеки гордой девицы предательски покраснели.

— А при чем тут батюшка? Нам же с тобой надо поговорить, а не с ним.

— Пойдем лучше домой, — взмолилась Селистена.

— У вас в тереме все равно спокойно поговорить не дадут, а у Едрены-Матрены в кабаке отдельные кабинеты есть. Не боись, я же с тобой!

— Этого я и боюсь.

— Смею напомнить, что именно я тебя спас от смерти, причем не единожды. Так что на ваше ехидное замечание могу и обидеться.

Румянец на щеках боярышни вспыхнул с новой силой.

— Извини. Но ты же сам говорил, что наша жизнь в опасности.

— Еще в какой! Но сегодня нам ничего не грозит, можешь быть абсолютно спокойна. Следующий удар Гордобор продумает до мелочей, а на это потребуется время.

— Ну, тогда ладно, если ты так уж хочешь, пойдем в кабак, — сдалась Селистена, — только вот небольшая проблема.

— Какая?

— Батюшка ко мне стражников приставил и строго-настрого запретил им от меня отходить. Да ты их знаешь — Фрол и Федор.

— Как не знать, я с ними медовуху пил, а потом они меня в холодную волокли.

— Да, но между этими двумя событиями было ещё кое-что.

— Да помню, помню. А какая тут проблема, сбежим от них, и всего делов.

Селистена нахмурила лобик:

— Нет, я так не могу. Батюшка волноваться будет. Я лучше к нему схожу и попрошу погулять без стражи, только с тобой.

— Не пустит.

— Пустит, я к нему подход знаю.

— Какой?

— Если с ним спорить, он становится упрямее осла, а вот если ласково попросить… Обязательно разрешит.

Селистена потрепала меня по голове и чуть не бегом бросилась во дворец. Выпорхнула она из него уже минут через пять.

— Все в порядке. Но мы не должны выходить за городскую стену, и засветло надо вернуться домой.

Я не поверил своим ушам. Грозный Антип, мечущий молнии по поводу ночного происшествия, вдруг разрешил дочке пойти в город без стражи?! Невероятно!

— Как ты этого добилась?

— Лаской, только смирением и лаской. И потом, у меня такой охранник, что Фролу с Федором до него как мышке до шишки.

Я гордо вздернул нос, сверкнул на солнце серебряными шипами, и мы твердой поступью направились к воротам.

Путь до чудесного местечка с прелестной едой мы преодолели всего минут за десять. Если бы не вредная Селистена, которая всю дорогу придумывала отмазки, чтобы не пойти со мной, то дошли бы еще быстрее. Лично меня лапы так и несли в обожаемое мной место.

А вот и до боли знакомая вывеска с дородной дамой. Вот как жизнь повернулась: вроде совсем недавно я перешагнул порог этого славного заведения как красивый, обаятельный, в меру доученный колдун. А возвращаюсь… Нет, конечно, красота и обаяние остались при мне — тут уж что есть, то есть, — но шерсти на мне за время отсутствия слегка поприбавилось.

— Дарюша, пойдем лучше домой, а? — проныла неугомонная Селистена.

— Еще раз назовешь меня Дарюшей, укушу без всякой жалости. Я — Даромир, и никак иначе. А что касается похода в кабак, то раньше надо было сопротивляться — мы уже пришли.

— Так я же сопротивлялась!

— Да? А я и не заметил. Но не возвращаться же назад.

Опережая возражения, я толкнул лапой дверь и вошел внутрь. Моей спутнице ничего не оставалось, как последовать за мной. Ох уж мне эти комплексы. Вроде уже совершеннолетняя, а по кабакам ходить боится.

С тех пор как я был здесь в последний раз, в зале ничего не изменилось. Хотя что могло измениться за несколько дней? Только моя жизнь.

Из кухни навстречу посетителям вышла женщина-гора. Я был настолько рад видеть Едрену-Матрену, что даже приветственно тявкнул.

— Прошу прощения, но с собаками вход воспрещен! — Раскатистый бас огласил округу.

Ну вот, и здесь ущемление прав четверолапых, от Матрены я такого не ожидал. Ну а что моя каштановая спутница? Ага, так и есть. При виде хозяйки трактира испугалась, голову в худосочные плечики вжала, глазенками хлопает. В общем, полный комплект. Странная она какая-то: балбеса Демьяна не боится, а милейшую хозяюшку испугалась.

— Ты не стой столбом, поздоровайся хотя бы.

— Э…

— Хорошее начало, но теперь, пожалуйста, словами в вслух.

— У…

— Отлично, ты все буквы из алфавита перечислять будешь или только гласные?

— Девушка, повторяю, с собаками ко мне в заведение нельзя. — Матрена с улыбкой смотрела на нас, терпеливо ожидая хоть какой-то реакции.

Надо срочно выводить из ступора боярышню, а то хозяюшка осерчать может.

— Слушай, рыжая, ты говорить собираешься?

— Я не рыжая, я…

— Да помню, помню. Солнечная, может, все-таки поздороваешься?

— Когда выйдем отсюда, ты получишь за все.

— Договорились, но только откушав несравненной Матрениной стряпни.

— Здравствуйте, — наконец-то заговорила Селистена.

Ну что ж, лучше поздно, чем никогда.

— Здравствуйте, — культурно ответила хозяйка.

Золотая женщина (я имею в виду не цвет, а характер), я бы уже ругаться начал, а она до сих пор голоса не повысила.

— Можно у вас перекусить?

— Конечно, но песик пусть подождет снаружи.

— И что мне теперь делать?

— У тебя что, от страха фантазия отключилась?

— Вопросом на вопрос отвечать — это не по-русски.

— А тормозить при малейшей проблеме — по-русски?

— Ну держись!

— Ой, боюсь, боюсь. Ну прояви смекалку, наплети ей что-нибудь.

— Я не умею врать.

— А не надо врать, надо просто не говорить правду.

— А разве есть какая-нибудь разница?

— Огромная.

— Я попробую.

— Именно такой я вас и представляла. Даромир так много о вас рассказывал.

— Даромир? — Голос горы заметно дрогнул. — Ну и где шляется этот балбес? Как вышел на полчасика, так уже несколько дней нет. Даже вещи свои не забрал

— Вы совершенно точно заметили, он действительно полный балбес.

— Эй, ты не увлекайся!

— Не мешай.

— Еще какой, но малый он добрый, и я сразу к нему привязалась. Где он шляется-то?

Молодец Матрешка, в корень зрит!

— Он вынужден был в большой спешке уехать, так что даже не успел зайти попрощаться.

— Небось набедокурил и от княжеской стражи сбежал? Да ладно, ладно, подробности мне без надобности, ничего плохого он натворить не мог. А если по дури в историю влип, так я в него верю — выкрутится.

— Точно, именно по дури. Но надеюсь, что все будет хорошо. Уезжая, он просил обязательно зайти к вам и поблагодарить за все хорошее.

— Да ладно, чего уж там, — засмущалась Матрена, но было видно, что ей приятно услышать такие слова.

— Стряпню её похвали, она и растает. Тем более что готовит действительно прекрасно.