Карина Пьянкова - Ложь во спасение Страница 37

Послали их не за девушкой, нет, за шкурой лорда Линха, и какими средствами посланцы добьются цели, монарха не интересовало. Как и его верных слуг.

Илиас должен либо найти доказательства измены Линха каэ Орона и приволочь его в столицу как преступника на казнь, либо каким-либо способом убить его. Рыси сильны, но любому понятно, лишь до тех пор, пока правящая триада едина и между лордами нет борьбы за власть. Достаточно лишь разрушить взаимопонимание между правителями — и внутренние проблемы заслонят собой внешнюю политику. А выбить из троих лордов нужно того, кто мешает особенно активно. Больше всего портит кровь вездесущий Третий лорд, к тому же он настроил многих сородичей против себя. Разумеется, именно Линха каэ Орона брат решил убрать. К тому же у Генриха, похоже, имелся под рукой собственный карманный Третий лорд, осталось только трон освободить… Знать бы еще, кто из Рысей настолько амбициозен, что не побоялся клыков Линха каэ Орона, помнится, после всех ритуальных схваток его врагов выносили, прикрытых полотном.

— Поступайте как считаете необходимым, — оборвал поток слов ларо Илиаса Эрик.

По сути, его благословение никому было не нужно. Номинальное разрешение номинального главы тайной канцелярии.

— Мне необходимы депеши из столицы, которые мы получали, и доклады местной агентуры, — безапелляционным тоном потребовал полуэльф.

Разумеется, сопровождающие изумились: указания царственного брата обычно внимания Эрика не привлекали. Полукровка всегда в пределах своих полномочий поступал только так, как сам считал необходимым, и ошибался при этом на удивление редко. Но сейчас его интересовало то, что писал король: так проще будет понять, какие шаги может предпринять его надсмотрщик.

Полукровка всерьез вознамерился поучаствовать лично в заговоре против сводного брата. Боги, да это было его мечтой на протяжении как минимум десяти лет.

Ошейник теперь не остывал никогда, но мужчина уже неплохо научился избегать прямых запретов, так что до по-настоящему болезненных наказаний дело не доходило и, дай боги, не дойдет.

У меня есть брат. Даже странно как-то звучит… И брат этот сейчас сидит рядом со мной на кровати и молчит, давая мне спокойно осознать свершившийся факт.

Я не знаю, как теперь с ним говорить, что делать. Я единственный ребенок в семье, я не понимаю таких вещей. Да мы и знаем друг друга всего ничего… А теперь вдруг родственники.

— Нам нужно сообщить вашим родителям о вашем новом статусе, — произнес ларо Риэнхарн.

А уместно ли теперь называть его «ларо Риэнхарн»? Вот о чем я имею смутное представление, так это о внутрисемейном этикете кахэ. Знаю только, что он у них точно должен быть.

— Да, вы правы, ла…

На миг взгляд его стал раздраженным, и я замолчала. Теперь ясно, что так к нему обращаться точно не стоит.

— Риэнхарн, можно Риэн. А вы… Нет, ты Риннэлис, Ринэ. Не иначе. Мы брат и сестра.

Я неуверенно улыбнулась и кивнула. Наверное, я очень не скоро смогу осознать такой простой факт.

— Брат, — произнесла я. Слово приятно и непривычно каталось на языке.

В халате идти на встречу мне категорически запретили (боги, уже началось…), велев одеться прилично и не бродить по замку в неподобающем виде, позоря имя рода Аэн.

«Чти старших, как чтишь богов», — повторяла я про себя изречение мудреца-кахэ, пока застегивала пуговицы ворота.

Ла… Риэнхарн придирчиво осмотрел светло-зеленое одеяние и заявил, что найдет мне что-нибудь черное как можно скорее. Я только вздохнула.

Родителей мы обнаружили только спустя полчаса в столовой, до этого вызвав недоумение у половины обитателей замка, увидевших меня с кахэ, а не с неизменным ларо каэ Верром, которого новоявленный брат каким-то невероятным образом умудрился отлепить от меня, пусть и ненадолго.

Мама моя удивлена не была и на новость только кивнула, будто галочку в списке поставила. Папа улыбнулся и пожал руку Риэнхарну, а потом и обнял совсем по-родственному. Прибавление в семействе произошло без эксцессов.

Итак, все явно идет так, как предвидела моя родительница, иначе бы реакция с ее стороны была немедленная и бурная.

Вот только куда все идет?

Раэн самым откровенным образом смеялся над бедами своего кузена. Нет, ларэ Тьен у нас теперь ларэ Тьен-и-Аэн, особа высокого полета с до безумия въедливым братцем за плечами, для которого свернуть голову обидчику драгоценной сестренки будет только в радость. Боги, кто же мог предполагать, что Аэн так возьмется опекать какую-то человечку, пусть и талантливую. Даже не опекать, а сестрой сделать… Сказать страшно. Кахэ и для сородичей такое редко делали, для инородцев и того реже, да и то подобное учудили только Аэны для двоих родичей-эльфов.

— Надеюсь, хоть дийес ее величать не придется? — сквозь смех (по словам Линха, истерический смех) спросил у своего лорда оборотень.

— Нет. Но пройтись по низкородности при случае тоже уже не получится, — измученно вздохнул Линх, прикрывая глаза. — Это просто несправедливо. Сперва кровник, который оказывается вне пределов досягаемости, даже находясь перед моим носом, теперь имущество клана, неожиданно переставшее быть имуществом… Чего мне еще ожидать для полноты счастья? — простонал Третий лорд.

Раэн мог предложить несколько вариантов, но вопрос явно риторический, а нервировать лишний раз и без того раздраженного родственника не хотелось, тот мог и потрепать слегка, тем более что до дней безумия Третьего лорда осталось совсем немного времени, стало быль, рысь в нем становится сильнее с каждой минутой.

— Линх, с другой стороны, теперь Аэн тоже вмешается. Он же желает как можно быстрее вырвать драгоценную сестрицу из наших когтей, — попытался найти хоть что-то положительное в происходящем оборотень. — Так что считай, у нас появился бесплатный и компетентный помощник.

Обычно, когда Третьему лорду удавалось выбить что-то для клана, не заплатив при этом, счастью его не было предела, теперь же он лишь кивнул.

— Нужно официально сообщить о смерти Элоры, до того как возникнут вопросы, — неожиданно сменил тему Линх. — Поверят тому, кто скажет первым. Это на тебе. Если будет необходимо, привлекай Тьен, прошу прошения, Тьен-и-Аэн. Пусть поведает трагическую повесть о съедении каэ Эрина. Очень назидательный рассказ получится, уверяю тебя. Заодно, может быть, кто-нибудь вспомнит о традициях оборотней и о совести.

Другими словами, дражайший кузен жаждет, чтобы его врагов хорошенько попугали, а раз они перестали опасаться Третьего лорда, пусть дрожат перед мыслью о возмездии высших сил. Пусть Элора и вернулась туда, где подобает находиться мертвым, все же явление ее довольно показательно…

О вернувшихся были упоминания практически у каждого народа, именно поэтому наемные убийцы носили маски, а казнимым завязывали глаза. Так пытались не дать жертве узнать того, кто лишает ее жизни. Тогда мертвец не приходил за кровью. Просто не имеют понятия, к кому являться. Теперь же осторожность была потеряна, и первый преступник уже поплатился за свою беспечность.

— Будет сделано, мой лорд!

— И напомни своей бывшей подопечной о ночных визитах ларо Эрика, мы и так потеряли сутки из-за ее впечатлительности, — недовольно поморщился правитель.

— Из-за ее впечатлительности? — ушам своим не поверил Раэн. — Да скажи спасибо, что она вообще овощем не стала после такой-то встречи.

— Ну не стала же, — отмахнулся от возмущения родича Линх. — Стало быть, и говорить не о чем.

«Скотина, — про себя обласкал лорда оборотень. — Ведь как есть скотина бессовестная».

Выражать свое недовольство личностными качествами кузена вслух у Раэна ума хватило.

— И поведай ее новоявленному братцу о рыжем пауке.

— Зачем? — удивился перевертыш.

— Как это — зачем? — едва не рассмеялся Третий лорд. — Аэн просто обязан проследить, чтобы чести родственницы ничто не угрожало. И надзирать будет за полукровкой тщательнее, чем любой из моих подчиненных или даже я сам. Великое дело — родственные связи.

— Так и будет рыжий покушаться на девичью честь ларэ Тьен… и-Аэн. Она и так-то особа в этом смысле малопривлекательная, а уж с Рукой Смерти в качестве братца… С ним же и лишиться чего-нибудь можно, — скептически высказался оборотень.

— Но Аэн-то вряд ли так твердо в этом уверен, — ухмыльнулся лорд Линх. — Значит, точно останется с Тьен на ночь.

Иногда лорд делал мерзости не ради блага клана, а исключительно из любви к искусству. Раэн родился на семьдесят лет позже вельможного родича и не видел его в детстве, но, замечая иногда на лице почтенного вроде бы вельможи такое вот странное выражение, в котором переплелось и ожидание, и удовольствие от подлости собственной натуры, и торжество, кузен лорда ясно представлял правителя в нежном возрасте с разбитыми коленками, синяком под глазом и рогаткой наперевес. Наверняка весь род рыдал от выходок Линха-ребенка так же, как половина государей соседних стран рыдает от авантюр Линха-взрослого.