Ветер стихий 4 (СИ) - Ш. Дмитрий Страница 37

Надолго задерживаться в имении Аллмара не стал. Только зашёл к Риадину, поздороваться, посидеть с ним, поболтать о пустяках, выпить вина, сыграть в пару дурацких игр, после чего сразу же отбыл. Ирдис была на тренировках. Абру услали коз охранять, куда-то в самую глушь, расположенную высоко в горах, в наказание за нарушение приказа. Всё остальное ей простили, дав несколько раз палкой по заднице для прояснения создания, за своеволие, но вот спрос за невыполнение приказа и преобладание чувств над разумом во время боевого похода, был совершенно другим. Мне было сильно неудобно, и отчасти беспокойно за Абру, когда полностью серьёзный Димир низко кланялся, принося официальные извинения за свою непутёвую дочь. Вставляя в обороты речи что-то об их позоре, обещая его искупить. Постарался заверить, что всё в порядке, я не в обиде. Давно уже её простил, и даже был рад такому поступку, намекая на снисхождение.

Ещё, будучи в поместье Аллмара, обратил внимание на то, как кукольники реагировали на сопровождающую меня белокурую Чха-Ун. Относясь к ней настороженно, с хорошо заметной неприязнью и брезгливостью. Когда спросил об этом Риадина, тот с понимающей улыбкой ответил, что на его Зару или Чуни Ирдис в поместье Фаллахир смотрели бы точно так же. Разве что вместо брезгливости испытывая пренебрежение и насмешку. Обсуждая вслух, при них, что химеры намного лучше каких-то бездушных кукол. Превосходя последних во всём. Способные не только выполнять приказы, но и любить своих хозяев.

Риадин выразил удивление, что мне ещё не предложили устроить показательный бой между Чха-Ун и чьей-нибудь личной марионеткой. Не сделали лахре какую-нибудь пакость или обидное предложение, подчеркнув её искусственное происхождение, гены животного, роль домашнего питомца. Например, подарив средство от блох, попросив разрешения почесать за ушком, интересуясь длинной цепи, удобством будки и прочим. Риадин посоветовал не обращать на дураков внимание. Между Фаллахир и Аллмара вот уже десятилетиями сохранялось соперничество, не переходя во что-то большее. Ничего серьёзного Чха-Ун здесь не грозило. Никто в здравом уме её травить или усердствовать в унижениях не станет. Нанося этим оскорбление уже не ей, а мне. Разумных границ дозволенного придерживались обе стороны. Хотя досадные инциденты из-за отдельных личностей порой случались.

***

Закончить свой проект успел буквально за три дня до свадьбы. Вымотавшись до предела. По признанию Латифы ей за меня уже стало страшно, когда на заключительные встречи приходил бледный, измождённый, ослабевший, с потухшим взглядом, мысленно витающий где-то в облаках. Засыпая на ходу. Пользы от меня в таком состоянии не было, так что Латифа в приказном порядке потребовала, чтобы последние дни я ничего не делал, кроме как ел да спал. С полумёртвым женихом она в храм не пойдёт. Не желая позориться перед гостями, которые невесть что подумают. Пригрозив, если понадобится, собственноручно меня связать и напоить сонным зельем. Еле отбился, заверив, что работа закончена. Отказавшись что-либо о ней рассказывать. Пообещав, что вскоре сама всё увидит и поймёт. И вообще, женщина, отстаньте от уставшего мужчины, с которым хоть и знакома, но ещё не жената.

Преодоление серьёзных трудностей стало последствием амбициозности и слабости. Даже после значительного роста сил, я всё ещё не мог исполнить задуманное без различных ухищрений. Более того, без него и вовсе ничего бы не получилось. Как и без Небесных колодцев, послуживших источником недоступных мне элементалей. Каким образом удалось перегнать их из колодцев в гигантские кольца, не выпуская в этот мир, даже вспоминать не хотелось. Малейшая ошибка грозила катастрофическими последствиями. Казалось бы, теперь мне стали подвластны старшие элементали, в чём проблема? В том, что они оказались слишком слабыми, а значит ненужными для этого проекта. Пришлось делать отдельное пространственное кольцо, в котором на границах измерений создал даже не прореху, а железнодорожный туннель, ведущий к возведённой на этом участке мировой эфирной реки мощной плотине. Чтобы вместо карасей в ней водилась рыбка покрупнее. Безумие и отвага, вот мой девиз на этот месяц. Хотя порядком перенервничавший Шисса'ри, спустя некоторое время из любопытства заглянувший внутрь, убеждённо заметил, что заменил бы одно слово на Слабоумие.

Наконец, всё было готово, оставалось сделать последний шаг. Самый волнительный. Что ни говори, а относиться к свадьбе как к технической формальности не получалось. Да и не хотелось. Перед последним днём произошла странная перемена. Латифа успокоилась, была ко всему готова, воодушевлена, бодра, улыбчива, снисходительна к моим ошибкам, а я, напротив, что-то занервничал и распереживался. Половину ночи не спал, ворочаясь на кровати, пытаясь найти ответы на десятки сложных вопросов, взвесить всё за и против, пока не разозлился.

Переместившись на крышу дома, усевшись на потрёпанный древний ковёр жёлтого цвета с замысловатыми узорами, устроил маленькую пьянку. На пару с Шисса'ри, которому принялся изливать душу, жалуясь на то, как его «глупому младшему» непросто живётся. Все от него чего-то хотят, ждут, требуют, поучают, постоянно подгоняют, пытаются принимать решения. Как я от всего этого устал. Допивая второй кувшинчик финиковой водочки, которую местные называли банхари, сам не заметил, как уснул, обретя долгожданное умиротворение. На все неразрешимые сложные вопросы как-то сами собой нашлись ответы. Они вдруг показались мне до смешного простыми и незначительными. Вкус у банхари был своеобразный, но, если привыкнуть, очень даже ничего, приятный, мягкий. С этой мыслью и уснул.

***

— Хозяин, хозяин, хозяин — уже длительное время кто-то настойчиво пытался меня разбудить.

И чем дольше звучал этот голос, тем более обеспокоенным становился. Спросонья узнав Чха-Ун, с которой за всё это время и познакомиться-то нормально не успел, всё как-то на ходу общались, урывками, не раскрывая глаз, больным голосом попросил.

— Уйди, нехорошая женщина. Не видишь, хозяину плохо.

— Хозяин, — всё с той же интонацией предупредила Чха-Ун, — уже третий гонец прибыл из дворца Изумрудных перьев. Внесите ясность, вы собираетесь с его владелицей воевать, или хотите взять её в жёны? Мне нужно знать сейчас, чтобы решить, что делать с этим дари. Убить, прогнать или обмануть, — озвучила варианты.

Смысл слов Чха-Ун не сразу дошёл до затуманенного сознания.

— Так ночь же на дворе. Какая…, — открыв глаза, увидел всю глубину своего заблуждения.

Почувствовав резкий прилив бодрящего адреналина, тут же вскочил на ноги, чуть не упав от излишнего усердия и слабости. Хорошо химера вовремя ухватила за руку, не дав низко пасть у неё на глазах.

— Какая я ленивая скотина! На ферме уже утро. Хозяйка достала мясорубку, наточила нож, поставила котёл с водой на огонь, а я ещё лежу. Совсем страх потерял. Спасибо Чха-Ун, что помогла найти, — с благодарностью, растроганно похлопал её по плечу.

Заставив её как-то странно на меня посмотреть, широко раскрытыми глазами.

«Шисса'ри, почему меня не разбудил?» — обвинил во всём змея.

О чём тут же пожалел.

«Ты же сам вчера сказал, ну их всех. Не пойду. Согласившись, чтобы я тебе другую самочку нашёл, получше. С хвостом и красивыми чешуйками, прямо как у меня», — напомнил змей, выступивший инициатором этого предложения и критериев отбора.

Видите ли, ему больше понравилась Тин'адира, чёрненькая змейка из рода Ханай. Белая же, принадлежащая Сихья, по словам Шисса'ри, та ещё вредная стерва. От которой нужно держаться подальше.

«Мало ли что я вчера говорил?!»

Спешно вернувшись в свою комнату, вызвав дружный вздох облегчения слуг и телохранителей, переоделся в уже подготовленный традиционный наряд жениха жёлто-красного цвета. Довольно тяжёлый из-за обилия ткани. После чего, в сопровождении верных Фалих выехал во дворец Изумрудных перьев, согласно обычаям забирать невесту у родни. В составе шумного кавалерийского отряда этаких лихих, удачливых разбойников. Чтобы нас с ними не перепутали, кони были украшены гирляндами цветов и разноцветных лент.