Алекс Орлов - Тютюнин против ЦРУ Страница 38

– Что такое помойная разгородка, сэр? – поинтересовался Смит.

– Не знаю, – пожал плечами Джонсон. – Придется привлечь экспертов.

– Нужно узнать, что находится в этом складе. Агент Зи-Зи сама что-нибудь прояснила?

– Она пишет, что подходы к складу охраняются «басмачами», но не объясняет этого термина.

Смит хлопнул по коленке и покачал головой.

– Загадка на загадке. Думаю, что этот кот им понадобился для проведения каких-то экспериментов. Возможно, для усовершенствования техники изменения внешнего вида.., или они перешли к испытанию «фаер бигбаллз» на живых организмах?

– Тут может быть все что угодно, Берк, однако меня не отпускает подозрение, что они знают о «хвосте». Вы только послушайте, о чем они говорят: объект «Окуркин» сообщает, что собирается на вырученные деньги поставить турбину для своего «запорожца»…

– А что такое «запорожец», сэр?

– Вы не видели «запорожец»? Ну, это не удивительно, вы ведь в России недавно, а мне посчастливилось увидеть их – всего несколько штук. По правде сказать, зрелище просто ошеломляющее.

– Но на что это похоже? – поинтересовался заинтригованный Смит.

– На что похоже? Ну, для начала представьте себе накачанного наркотиками бразильского таракана, а потом увеличьте его в триста раз – это и будет «запорожец».

– Колоссально, – произнес пораженный Берк, когда представил все, как советовал Джонсон.

– И вот к этой машине объект «Окуркин» собирается приспособить турбину, сделанную из садового водяного насоса.

– По-моему, такое просто невозможно.

– Вот и я об этом. Но зачем-то они ведь ведут эти разговоры? Думаю, просто впаривают нам «дезу».

Джонсон отложил донесение и допил остывший кофе. Прожив в России несколько лет, он привык пить его заваренным по-турецки и уже не понимал других сотрудников посольства, которые пили пойло из автоматов, напоминавшее по вкусу плохо очищенную воду.

Вдобавок ко множеству проблем ожидался приезд Техасца, и следовало поскорее придумать для него какую-то работу, чтобы этот «ценный кадр» нанес Соединенным Штатам как можно меньший урон.

– Когда приедет Техасец? – спросил Смит, словно подслушав мысли босса.

– Боюсь, что очень скоро. Жду уведомления со дня на день.

– И куда мы его бросим? Помогать Зи-Зи?

– Зи-Зи и сама справляется. Может, послать его с «секретным» донесением во Владивосток?

– Правильно, – поддержал идею Смит. – Но только на поезде. Туда-обратно будет почти двадцать дней – Россия огромная страна, и это нам на руку.

– Эх, хорошо бы его отправить туда пешком, – мечтательно произнес Джонсон.

– Это был бы идеальный вариант.

– Да нам и поезд не подходит. В закрытом пространстве Техасец взбесится через двадцать четыре часа и неизвестно что натворит. Может напиться и пойти с повинной в линейный отдел милиции. Ему, конечно, там не поверят, но зачем нам лишние скандалы?

– А что, если поставить его старшим в программе «Шатгл в обмен на тарелку»?

– И тем самым завалить одно из самых многообещающих направлений? – Джонсон невесело улыбнулся.

– Совершенно не обязательно, сэр. Из того, что вы рассказывали мне о Техасце, я сделал вывод, что он чем-то похож на того русского бизона, который живет в доме-горе и поставил у себя в саду летающую тарелку.

– А они смогут общаться?

– Уверен, что смогут. Русский язык они знают примерно одинаково.

Джонсон задумался. А что? В предложении младшего коллеги что-то есть.

– Хорошо. Подо7сдем приезда Техасца, тогда и примем окончательное решение… И еще один вопрос, Берк…

Джонсон откашлялся. Он оставил неприятную тему напоследок, и теперь ему предстояло провести воспитательную беседу.

– Еще один вопрос, Берк… Этот случай с Нэнси из дипкурьерской службы – он не умещается ни в какие рамки. Вы знаете, что бы вам грозило за такое в Штатах? Сексуальное домогательство в отношении младшего по чину – это серьезное преступление.

– Я все понимаю, сэр, но она так долго мыла руки… И я подошел, чтобы.., тоже помыть руки, и мы случайно соприкоснулись.

– Как она могла мыть руки в мужском туалете?

– Я и сам удивился, сэр.

– Вы могли просто сделать ей замечание, а не набрасываться!

– Я не набрасывался, сэр. Я был корректен и даже спросил потом, хорошо ли ей было.

– И что она ответила?

– Сказала, что хорошо.

– Ну почему, почему дома все ведут себя по-человечески, а как только попадают в Россию… – Джонсон, не договорив, тяжело вздохнул.

– Здесь другая обстановка, сэр, – пожав плечами, ответил Смит. – Другая страна, другие обычаи.

– Но вы находитесь в посольстве, то есть на территории Соединенных Штатов.

– Что толку? – обреченно произнес Смит. – Воздух-то здесь русский.

– Русский воздух, Берк! Русский! Только можно было хотя бы дверь прикрыть, а не демонстрировать свои возможности половине посольского персонала! Что теперь будут говорить о ЦРУ сотрудники МИДа?

– Что мы здесь самые крутые…

67

На другой день была суббота. С утра прошел небольшой дождик, однако затем тучи разошлись, и выглянуло солнце.

Сергей и Леха встретились на умытом дворе, решив начать свои дела пораньше. Сегодня им предстояло посетить шоу Палыча на Речном вокзале, а вечером собрать урожай алюминиевых банок на стадионе, где ожидался престижный матч команд четвертой лиги.

Правда, часть урожая следовало отдать Сайду за тухлую колбаску для Палыча, но и это была выгодная комбинация, поскольку половину долга удалось покрыть комплектами противогазов.

Едва Сергей и Леха вышли со двора, как за ними, словно тень, проследовала Гадючиха. Полночи она занималась собственным нелегальным пунктом связи, а потому идти на дежурство ей не хотелось.

Хотелось просто денег, да и начало бизнесу было положено – трое хитрых вьетнамцем пообещали ей устойчивый поток клиентов.

Правда, они потребовали показать аппаратуру, которой располагала Живолупова, и ей пришлось продемонстрировать им американский спутниковый телефон.

Когда вьетнамцы поняли, что это за штука и какие она сулит выгоды, они с ходу предложили старушке сто тысяч долларов. Деньги были хорошие, однако Живолупова опасалась, что за такой фокус американские товарищи ее запросто ликвидируют. Поэтому она отказалась и от ста тысяч, и от трехсот.

Разгоряченные вьетнамцы хотели уже сами ликвидировать Живолупову и даром забрать чудо-телефон, но пенсионерка остудила их несколькими запрещенными приемами, которым обучилась еще в далеком тридцать девятом, на стажировке у немецких товарищей.

Когда вьетнамцы поняли, с кем имеют дело, они поклялись работать честно.

«Ладно уж, – решила Живолупова. – Поработаю до обеда, а там видно будет». И поплелась на автобусную остановку.

Тютюнин и Окуркин ее не заметили, однако перед посадкой в салон Гадючиха сгорбилась больше обычного и, напялив рыжий парик, проскочила на заднюю площадку.

Леха и Сергей всю дорогу увлеченно разговаривали, однако доставать из авоськи аудиопушку Живолупова не решилась. Подходить ближе тоже было опасно, поскольку в последнее время «объекты» вели себя чересчур загадочно.

На одной из остановок в автобус набились школьники и загомонили, как воробьи на навозе. Гадючихе пришлось забиться в угол, чтобы неспокойные дети не оттоптали ей носы стреляющих ботинок.

68

Понять, куда идти, чтобы попасть на шоу, не составляло особого труда, поскольку половина выходившей из метро публики устремлялась к подземному переходу, чтобы форсировать забитый машинами проспект.

Уже в парке перед Речным вокзалом вовсю торговали горячими пирожками и кусочками завонявшей колбасы, чтобы, как выразился один из продавцов, «поддержать маэстро».

Дальше продавались воздушные шарики и флажки с многозначительным призывом «Стань как верблюд!», а уже на площадке у причалов размещались палатки, торговавшие верблюжьими одеялами.

– Неплохо развернулись, – заметил Окуркин, который сразу купил себе флажок, повинуясь массовому порыву.

– Неплохо, – согласился Сергей. – Если бы знать, что Палыча в народном хозяйстве применять можно, мы бы его тоже приспособили.

– Так, может, того? Переманим обратно?

– Переманим? – Сергей невесело усмехнулся. – Ты посмотри, ряды стульев поставили, билетные кассы организовали, торговые точки, сцена. Думаешь, это Палыч сам себе сделал? Нет, Леха, тут уже такие деньги крутятся, что нам с тобой за них ухи отвернут в одну секунду.

Чтобы поспеть к очередному сеансу, Сергею и Лехе пришлось поторопиться и отстоять небольшую очередь в кассу. За билет брали по десять рублей с носа, однако это не казалось дорогим удовольствием, учитывая, что на специальных площадках располагались бригады телевизионщиков из разных стран.

Возле небольшой лесенки, которая вела на сцену и за кулисы, стояли двое ребят с бритыми затылками. Они контролировали проход за сцену газетчиков, которые собирались, чтобы взять интервью у модного артиста.