Сергей Шведов - Ловушка для резидента Страница 39

Я – небольшой знаток земных воинских званий, но, конечно, сообразил, что старший лейтенант будет поглавнее просто лейтенанта; в свою очередь майор – главнее их обоих; ну а самый наиглавнейший – генерал... Из подслушанного в генеральских апартаментах разговора я узнал, что ни Белов, ни Кочубинский с Усладовым не связаны, о местонахождении моего брата не имеют ни малейшего понятия и озабочены пропажей своего сотрудника Федора Крюкова.

Дождавшись, когда генерал с майором закончили переговоры с Усладовым, я двинулся за служебной машиной, надеясь услышать хотя бы обрывки их разговора. Но, увы, московские улицы были под завязку заполнены гудящими и хрюкающими автомобилями, и хотя нос моего «мерса» едва не упирался в багажник серенькой «волги», за рулем которой сидел Пантюхин, я так ничего существенного и не разобрал. Только у самого здания Конторы, когда «волга» остановилась и генерал покинул машину, удалось подслушать диалог майора и старшего лейтенанта.

Речь шла обо мне. Оказывается, генерал поручил двум своим самым надежным офицерам задержать меня – ни больше ни меньше! Сделать это они собирались с помощью моего старого знакомого Аркана Кенара.

Ситуация, что ни говори, складывалась забавная... Конечно, я мог просто сесть в «волгу» и назвать себя – ведь у меня тоже возникла потребность в разговоре с генералом. Но решил не торопиться. Дело в том, что не исключалось сотрудничество Кочубинского или Пантюхина с Усладовым без ведома шефа. Каждый из них в отдельности, а то и оба вместе вполне могли быть агентами поркианской разведки. Прежде чем вступать с ними в контакт, следовало их проверить.

Для начала я отправился к Аркадию Канарейкину и застал его сильно подогретым горячительным напитком под названием коньяк и в очень хорошем настроении: Кенар, похоже, праздновал счастливое возвращение из стен Конторы. Мое появление в комнате, конечно, не слишком его обрадовало.

– У меня, между прочим, дверь заперта на ключ,– укоризненно глянул он в мою сторону и поспешно осушил наполненную до краев рюмку.– Я с вами свихнусь, честное слово!

– Извини,– признал я свою вину, поскольку действительно проник в чужую квартиру своевольно.

– А если бы я был с дамой, можешь представить всю степень конфуза?! Это ты у Наташки нахватался трюков?

– Скорее, Наташка у меня... точнее, у моего брата... Ты в курсе, что твой приятель Фреди Крюгер работает лейтенантом в Конторе?

Почему-то мои слова произвели на Аркана прямо-таки уничтожающее впечатление. Он едва не захлебнулся коньяком, и мне пришлось осторожно постучать ладошкой по его спине, дабы помочь артисту вернуться в нормальное состояние. Вместе с дыханием к Кенару вернулся и дар речи – поначалу только нецензурной. Что его так расстроило – я, откровенно говоря, не совсем понял.

– Неужели быть лейтенантом хуже, чем вампиром?

– Ой, я тебя умоляю! – вскинулся Кенар.– Ты хоть соображаешь, что городишь?! А главное – кому?! Я ведь артист! Понимаешь ты, маг и чародей задрипанный! Артист!! А меня теперь все стукачом будут считать!.. Быть лейтенантом Конторы гораздо лучше, чем вампиром, тут ты абсолютно прав, Витя, но артисту лучше дружить с вампиром, чем с лейтенантом! Профессия, брат, обязывает... Ну, Федька, гад, втравил меня в кефирное дело!

Канарейкин, похоже, еще долго собирался изливать миру в моем лице свою неизбывную печаль по поводу друга, столь гнусно его обманувшего и начисто уничтожившего его авторитет в артистических кругах, но тут в дверь позвонили.

– Это Кочубинский с Пантюхиным. Они меня ищут.

– А ты что, враг народа?

– Нет,– удивился я.– Наоборот – друг вашей планеты. Тем более что у меня жена местная уроженка.

– А сам ты чей уроженец? – пристально глянул на меня Канарейкин и отпил коньяк из горлышка бутылки.

– Я родился на планете Парра. Но моя мать тоже родом с Земли.

– Инопланетянин значит... – вздохнул Канарейкин.– А летать ты умеешь?

– Честно говоря, не пробовал. На полетах обычно специализируются женщины – у них лучше получается... Ты открой дверь, а то ведь, чего доброго, вышибут.

– Иду! – крикнул работникам Конторы Аркан Кенар и направился к выходу, подтягивая штаны.

Я успел поставить барьер невидимости раньше, чем в квартиру ворвались Кочубинский и Пантюхин с пистолетами в руках. При этом они, кажется, нелюбезно обошлись с хозяином, который, следуя за ними, обиженно потирал плечо.

– Да что же это такое?! – воскликнул Канарейкин, ставя опустошенную бутылку на стол.– Ни сна, ни отдыха измученной душе! Лезут и лезут – то те агенты, то эти!

– Какие еще – те агенты? – возмущенно уставился на артиста Кочубинский.– Ты что несешь, придурок?!

– Я свободная личность в свободной стране! – не остался в долгу Кенар.– Я на вас генеральному прокурору пожалуюсь, в суд подам!.. Затерроризировали бедного артиста! Врываются с пистолетами! Ужас!.. А если у меня, скажем, в гостях дама на сносях?! Это же преждевременные роды как минимум! Зачем мне это надо?! И кто будет платить в таком случае алименты – органы, что ли?!

– Ты что несешь, недоумок, какие органы?

– Вероятно, половые... – прояснил свою мысль Канарейкин.– Вы зачем ко мне приперлись?

– Смирна!!! – рявкнул выведенный из себя майор Кочубинский.– Засужу, сукин сын!!! Ты мне уже всю плешь сегодня проел своим идиотизмом!! То у него ведьмы, понимаешь, то дамы на сносях! Артист!

– От компетентного товарища слышу!.. Ей-богу, даже стыдно за вас перед инопланетным гражданином. Ну никакого политесу!

– Что еще за инопланетный гражданин? – спросил с интересом старший лейтенант Пантюхин, который, в отличие от своего начальника, сохранял спокойствие.

– А я откуда знаю? Он сказал, что родился на Парре, а наша родная планета, если мне не изменяет память, называется Землей.

– И где он сейчас?

– Кто? – не понял Канарейкин.

– Конь в пальто! – рявкнул Кочубинский.– Ты тут дурака из себя не строй, Кенар, этот номер у тебя не пройдет! Я точно знаю, что никакой справки из психдиспансера у тебя нет и не предвидится!.. Где Красавин?!

– Да только что тут был. Вон в том кресле сидел. Рыжеватый такой... Слушай, может, ему в туалет приспичило? Инопланетяне, в конце концов, тоже люди – особенно после банки пива.

Кочубинский с мордатым Пантюхиным немедленно приступили к осмотру помещения. Благо, квартира Канарейкина была предельно компактной и состояла из комнаты, туалета и кухни... Я компетентным товарищам не мешал: сидел себе тихонько в кресле и внимательно наблюдал за их действиями. Никакого наигрыша в их поведении не обнаружил. Они действительно меня не видели и, следовательно, являлись природными землянами – что мне и требовалось выяснить.

– Нет его там,– сказал вернувшийся из туалета Пантюхин шарившему под тахтой Кочубинскому.

– Ты что, издеваешься над нами, придурок? – ласково спросил майор у Канарейкина, поднимаясь на ноги.– Мы тебе что, клоуны?

– Нет, вы посмотрите на них! – всплеснул руками Кенар.– Упустили опасного преступника, а теперь пытаются перевести стрелки на ни в чем не повинного человека!

– Я тебе пасть порву, пьяница! – задохнулся от возмущения Кочубинский.– Где Красавин, кобель рогатый?! Не доводи до греха!

– За кобеля, конечно, спасибо, а за рогатого – вдвойне! – обиделся Канарейкин.– Что касается инопланетянина, то он за твоей спиной сидит в кресле. Ищут, понимаешь, вчерашний день, профессионалы! Ну и кто из нас после этого пьяница?!

Кочубинский собрался вновь разразиться ругательствами, но я его опередил вопросом:

– А в чем, собственно, дело, господа?

Кочубинский и Пантюхин обернулись в мою сторону, как по команде синхронно раскрыв рты.

– Принц Вик Нимерийский,– вежливо представился я,– посол по особым поручениям Высшего Совета Светлого круга. На Землю прибыл инкогнито, но обстоятельства вынуждают меня открыть вам, господа, свое истинное имя и полномочия. Вот моя верительная грамота...

Грамота была написана не на бумаге – хотя по виду этот материал практически ничем от нее не отличался. Дело в том, что гурундус – живое существо, и именно поэтому не сгорает во время перехода через время и пространство. Писать на нем – одно удовольствие! А поскольку живет гурундус почти миллион лет, то письмена сохраняются практически вечно.

– А почему по-русски написано, если вы инопланетянин? – спросил Пантюхин, разглядывая официальный документ.

– В принципе, можно проявить и латинские буквы, и даже китайские иероглифы... Вы умеете читать по-китайски?

– Он и по русски-то читает с трудом,– ехидно хихикнул Канарейкин, заглядывая через плечо старшего лейтенанта.– Все честь по чести. Действительно принц Нимерийский, действительно посол... Две печати. Светлого круга и Паррийского королевского дома... Слышь, парриец, а зачем вы нашего двуглавого орла сперли?

– Это не мы у вас, а вы у нас его позаимствовали,– обиделся я на несправедливую критику.– Двуглавый орел – геральдический символ клана Тимер вот уже на протяжении четырех тысяч лет.