"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Барон Алексей Владимирович Страница 390

– Учитель? – удивленно переспросил Бэйзел, поскольку Ментепера называли так только те, кто побывал в его учениках.

– Будь это поединок магии, я бы не сомневался, что Тэрсел победит, впрочем, наличие у него меча тоже подает какие-то надежды, – он усмехнулся. – Бэйзел, ты, кажется, давно не видел своего сына…

Мы вышли на середину круга. Я же не сомневался, что у моего противника тоже не простой клинок. Словно в ответ на мои мысли я услышал, как кто-то тихо произнес мое имя, и, обернувшись, обнаружил через пару рядов от отца Ретча. Он сделал жест, который делают светлые маги, посылая огненный шар, и тронул рукоять своего меча. После предупреждения Ретча я почти пожалел, что так легко подчинился правилам арены.

– Ты ведь пришел сюда за мной, – прошептал я. – Зачем?

– Ты знаешь зачем.

– Нет, только догадываюсь.

– Гаст сообщил мне о Игниферосе.

– И почему ты решил, что сможешь одолеть меня, когда ваш величайший колдун не смог этого сделать?

– Знаю, на что иду – мне известно о правилах арены. Здесь нельзя применять магию. И нарушителя ждет смерть. Даже того, кто имеет происхождение подобное твоему.

Меня так изумили его откровения, что я едва не пропустил первый выпад. Голоса тут же стихли.

– Мне также известно, что искусству меча тебя учил Гаст, – сказал он, когда наши клинки вновь встретились. – Чему в свое время его обучил я. А обучить я его успел не всему. Да и ты сейчас не спишь. Твой дар смертелен, но только во сне.

В его глазах сверкнула издевка, но я лишь закусил губы и крепче сжал меч. Еще не хватало, чтобы я поддался на эти разговоры – итак в душе каша смешанных чувств. Меня даже не порадовало то обстоятельство, что Визониан не знал, что я уже умею управлять гипномагией, что я знал о владении мечом не только от Гаста… Визониан все равно оставался серьезным противником с такими же нешуточными намерениями. Колдун, между тем, наращивал темп, но я все еще успевал обороняться. А потом он провел видимо тот самый прием, которому Гаста не учил. Я отпрянул в последний момент, когда его клинок вычертил прямую вниз от левого плеча, и издал болезненный крик. Он все-таки достал меня. Возникло ощущение, что меня обожгли раскаленным железом. Впрочем, так оно и было. Меч Визониана теперь полыхал огнем, и колдун не преминул еще раз провести эту атаку. Стараясь не обращать внимания на рану и текущую кровь, я на этот раз отбил удар и вновь отпрянул назад, лихорадочно соображая, что делать. Он порядочно меня задел, и я подозревал, что на ногах долго не простою, если что-то срочно не предприму. Я снял сдерживающее заклятье с моего меча и вложил в удар всю свою силу. Мечи встретились друг с другом с каким-то странным глухим звуком, обдав нас фонтаном искр. Меч Визониана являлся колдовским клинком, и все же мой пробил его защиту. Лезвие моего противника укоротилось на две трети, лишившись свой огненной части.

– Всерубящий меч, – процедил Визониан сквозь зубы, а я понял по его взгляду, полному ненависти, что он пойдет даже на нарушение правил арены и использует магию.

Я не стал себя спрашивать, почему колдун так возненавидел меня, что даже готов умереть – лишь бы при этом и от меня избавиться. И провел удар, которому научился в Брингольде у Гарнаша. Маг огня пропустил его. Алая полоса расчертила его белое одеяние вдоль спины, и Визониан упал навзничь, захлебнувшись в крови. Я облизнул пересохшие губы и занес над ним клинок для последнего удара.

– Погоди, – прохрипел он на светлом наречии. – Прошу тебя!

– Что? – я склонился к нему. – Я вовсе не хочу, чтобы ты мучался.

– Я прошу исполнить мою последнюю просьбу. Поклянись, что сделаешь это.

– Сначала скажи, что ты от меня хочешь.

– Поклянись прежде!

– Нет.

– Это тайна. Поклянись, что передашь… Иначе ты не узнаешь ее.

– Ну и забирай с собой в могилу. Мне нет до нее дела.

Визониан посмотрел на меня. Взор его уже начал тускнеть.

– Хорошо, – вымолвил он тихо. – Решай сам. Но я прошу передать это Гасту. Он здесь, на арене…

– Как?! Он здесь?!.. – его слова меня ошарашили. – Как ты посмел привести его сюда?! Как ты посмел… что… я убил тебя – его учителя и наставника – у него на глазах?!

– Прошу… Слушай же! Гаст мой лучший ученик, а еще… он сын Лайтфела, – Визониан сомкнул веки.

– Что?! – заорал я.

– Не вопи, я еще не умер, – веки Визониана дрогнули, он бросил на меня последний угасающий взгляд и прошептал. – Даже Лайтфел не знает. Он так любил свою супругу, что поставил под угрозу исчезновения свой род. Мы не могли этого допустить и с помощью одного зелья мы все же…

– Подсунули ему женщину.

– Да, а он ничего не помнил… Передай… Я последний, кто знал это.

– Погоди, но Гаст старше Авориэн!

– Да. Супруга Лайтфела больше десяти лет не могла произвести на свет дитя, где-то в середине этого срока мы и…

Лицо Визониана исказилось от приступа боли, он захрипел, а тело его вздрогнуло в последний раз. Я, прижимая руку к ране, задыхаясь, стал оглядывать темные ряды, пытаясь найти Гаста. Но он сам себя выдал. Благоразумие оставило его, когда Визониан сделал последний вздох. С горестным криком он вскочил и бросился к своему учителю, но его схватили, повалили на землю у самых моих ног, и клинок Ретча лег ему на шею.

– Ты ранен, – Бэйзел тронул меня за плечо и посмотрел на Гаста, лежащего с закрытыми глазами, из которых скользнуло несколько слез. – Еще один?

– Еще один огненный маг, – подтвердил Ретч, и его меч распахнул черную накидку, под которой обнаружилось белое одеяние.

– По-моему, это твой знакомый, Тэрсел? – Бэйзел узнал Гаста.

– Мой… – я закашлялся и почувствовал на губах вкус крови. – Убери клинок от него, Ретч.

– Ты уверен? – с легкой насмешкой поинтересовался тот. – Мне показалось, он хотел убить тебя за своего сородича.

– Сам разберусь, – я вздернул Гаста на ноги, подтолкнул к выходу, хотя это движение стоило мне страшной боли, в глазах на миг потемнело, и пришлось спешно слизывать кровь с губ.

– Ты ранен весьма серьезно, – Бэйзел нахмурился. – Ретч пойдет с тобой, и не смей возражать.

– А я думал полюбоваться вторым поединком, – заметил подошедший Ментепер.

– Извини, это мой приз, хочу получить удовольствие в полном одиночестве.

Ментепер оскалился в усмешке, а я из-за боли чуть не пропустил его слишком уж пристальный взгляд на меня. В молчании мы добрались до моей комнаты. Я упал на постель. Ретч связал Гаста и тычком отправил его в кресло напротив, а сам остался стоять между нами. Не прошло и нескольких минут, как в комнату ворвалась моя мать и бросилась ко мне. Судя по всяким склянкам и сверткам в ее руках она уже находилась в курсе серьезности моего ранения.

– Тэрсел, дорогой мой, – прошептала она. – Я постараюсь не причинить тебе боли.

Мерлинда поцеловала меня в лоб и осторожно взялась за пропитанную кровью рубашку. Тихо охнула, когда ей открылась рана, а я сжал зубы. Когда она закончила с перевязкой, дала питье настолько горькое, что меня едва не затошнило.

– Вот и все, – волнение матери утихло, и ее ладони ласково скользнули по щекам. – Постарайся как можно меньше двигаться – у тебя перебито несколько ребер и задето легкое. Зайду завтра сменить повязку.

Я чуть кивнул ей. Тут она заметила Гаста, остановилась на миг, изумленная, но не посмела ничего спросить и удалилась. Я показал Ретчу на дверь.

– Ты уверен, что он не попытается…

Я покачал головой.

– И развяжи его.

– Тебя трудно застать врасплох, но сейчас ты не в лучшей форме. Я не стану его развязывать.

Ретч вышел, а я поглядел на Гаста. Но он все также продолжал молча наблюдать за мной. Я не мог понять, что у него сейчас твориться на душе. Лицо Гаста было спокойно, а взор холоден и рассудителен, даже казалось, что в нем скользит какое-то любопытство. Я же подумал о последних словах Визониана. Да, пожалуй, во внешности наблюдалось какое-то сходство. Он выбрал тот же вид магии, что и его отец, и та же лайтфеловская уверенность в своих силах. Я так же вспомнил о желании Гаста попасть в Совет магов и тем самым приблизиться к власти. «Ну вот, смотри, – сказал я сам себе, – твой друг оказался сыном твоего „злейшего“ врага. Знакомая картина? И что же я чувствую? Ничего хорошего. Едва он узнает, каково его происхождение, нашим отношениям наступит конец… Хотя, уже наступил. Паршиво…»