Анна Одувалова - Ожерелье Лараны Страница 4

– Лина! – теневой правитель не смог сдержать удивленного возгласа.

– Не совсем, – сдержанно улыбнулся Тарман. – Лина, как вам известно, трагически погибла пять лет назад. А это… Это ее точная анатомическая копия, впрочем, некоторые воспоминания у девушек тоже общие.

– Вы гений, маг! – обрадовался Сарт. – Безусловно, это сможет привлечь ксари на нашу сторону. Но запомните, если ваш план потерпит неудачу, Лайтнинга придется убрать. Хотя то задание, о котором мы говорили, он все же выполнит.

– Хорошо, Господин, положитесь на нас, – вышел из тени Адольф. – Мы постараемся в ближайшее время найти ксари и вступить с ним в контакт. Девушку же, я думаю, ему пока лучше не видеть, мы прибережем этот козырь на потом. У нас все получится, верьте.

– Но Адольф, – задумчиво произнес Сарт, бесцеремонно рассматривая лже-Лину, – Ты всерьез считаешь, что женщина способна заставить ксари изменить мнение о синдикате? После всех неприятностей, которые мы для него организовали? Помогать нам из добрых побуждений Дерри не будет, потому что ни к кому из нас у него не осталось ни привязанности, ни уважения, даже к тебе, Адольф. А денежное вознаграждение, которое мы можем ему предложить, могло бы заинтересовать Дерри Лайтнинга – безродного ксари, но вряд ли окажется нужным графу Андеранскому – племяннику его величества лорда Корвина. Заметь, пока у правителя Арм-Дамаша нет наследников, отступник – один из претендентов на престол. При таком раскладе мы ему просто не нужны. Ты думаешь, какая-то женщина способна изменить положение?

– Да, думаю, Господин, – Адольф склонил голову в поклоне. – После смерти Лины у Дерри не было серьезных отношений с противоположным полом. Так, ничего не значащие мимолетные интрижки. Поэтому Лина, – ласковый взгляд в сторону замершей, словно изваяние в центре зала, фигуры, – наилучшее решение наших проблем. Оставаясь верна интересам синдиката, она может мягко и ненавязчиво заставить Дерри делать то, что нужно нам, как в плане политическом, так и в физическом. Все же ксари, что ни говори, – лучший наемный убийца за всю историю синдиката, а его прирожденный талант вкупе со способностью одолеть любые замки делает его непревзойденным вором. Он нужен нам, Господин, а значит, я приложу все усилия, чтобы способности и возможности Лайтнинга были в нашем если не полном, то хотя бы частичном распоряжении.

– Смотри, Адольф, – Сарт хлопнул в ладоши, показывая, что музыканты могут играть, а танцовщицы продолжать прерванное выступление. – Если твой план провалится, ксари умрет прямо здесь, когда придет отчитываться о выполненном задании. Ты меня понял?

– Да.

– И еще, если ты вдруг не убедишь отступника выполнить то, о чем говорилось ранее, знай: мой гнев падет на тебя. Слишком много провалов у нас в последнее время, и во всех этих историях фигурируешь ты.

Симпатичного пьяного мальчика сменила призрачная красавица, нагло ворвавшись в сон и перекроив там все на свое усмотрение. Осыпались светлыми песчинками стены, исчезла мебель и сам парень, зато появился маленький темный склеп. Сначала Анет смотрела на изящную кованую решетку со стороны, а потом с ужасом почувствовала, что заключена в холодный камень саркофага. Призрачная девушка грустно смотрела откуда-то сверху, в огромных нечеловеческих глазах сверкали слезы, и тоска сжала грудь Анет невидимым обручем.

– Когда? – поинтересовалась прозрачная красавица, подлетая вплотную. Повеяло холодом. Стало совсем страшно.

– К-то ты? – испуганно шепнула девушка, вжимаясь в холодный камень, пытаясь стать незаметной..

– Верни мне, ты обещала! – глаза призрака сверкнули, красивое лицо исказила гримаса ярости. – Верни! Иначе смерть! Останешься… здесь.

– Кто ты? Что вернуть? – превозмогая подступившую к вискам боль, крикнула Анет в темноту склепа. – Что?

Кто-то грубо и нахально тряс ее за плечи, пытаясь вытащить из сна.

– Ты опять кричала! – нервно воскликнула Оля. – Снова снятся призраки?

– Спасибо, что вытащила, – отозвалась Анет и осторожно открыла глаза. К счастью, сегодня головная боль отступила, и сон оставил только неприятные воспоминания. – Второй сон был мерзостный, а вот первый…

– Какой сон? – всплеснула руками подруга, плюхаясь на край кровати. – Ты вообще помнишь, что вчера с нами произошло? Я уж молчу о твоих паронормальных выходках. Об этом ты мне тоже расскажешь, только чуть позже. Меня сейчас волнует вот что: а если эти двое сильно пострадали и обратятся в милицию? Ты представляешь, что будет?

– Кто пострадал? А, эти… А что будет, Оль? – безразлично зевнула Анет не в силах прийти в себя после кошмара, и заработала изумленно-возмущенный взгляд подружки.

– Оля, ну подумай сама, – девушка собралась с мыслями и попыталась сформулировать ответ на вопрос, хотя голова была занята совсем другим. – Ночью приходят в отделение двое пьяных мужиков и заявляют, что их девушки побили. Сначала швырнули молнией, потом отправили в нокаут, ударом в солнечное сплетение, а после нагло сбежали. Как ты думаешь, куда их пошлют стражи порядка? Правильно. В лучшем случае домой, в худшем в вытрезвитель. Выкинь из головы эти глупости. Мы вчера ушли из гостей, пришли домой, и легли спать. По дороге никого не видели и ни с кем не разговаривали.

– Скажем так, ты меня почти убедила, – вздохнула Ольга. – Но мне бы с ними больше встречаться не хотелось. Даже когда протрезвеют, вряд ли они забудут, как ты их уделала.

– И я бы не хотела, – пожала плечами Анет. – Ты что, недельку без увеселительных мероприятий не проживешь? Проживешь, я думаю. А за это время все само собой рассосется.

– Хорошо, будем считать, что ты права, – успокоилась Оля, в общем-то, обычно не отличающаяся чрезмерной нервозностью. – А теперь давай, рассказывай мне, откуда у тебя взялись такие скрытые таланты?

– Оль, – жалобно запричитала Анет, стараясь залезть поглубже под одеяло. – Откуда же я знаю? Ты думаешь, я была в состоянии анализировать свои действия? Ты что, меня плохо знаешь? Да я там так испугалась, что со страху чуть…

– Знаю, знаю, что ты там со страху чуть не сделала, о великая гроза всех туалетов, но ты от темы-то не отвлекайся.

– А что не отвлекайся? Что я тебе могу рассказать? – вздохнула Анет. – На меня просто нашло какое-то помутнение, скорее всего, с перепугу. Потом руку неприятно закололо, будто бы свело, я ею дернула, тоже, по-моему, от нервов, ну и шарахнула в Макса молнией, перепугалась еще сильнее и уже кулаком уложила Сашу. Как я на это решилась, откуда у меня взялись силы и прочее, можешь не спрашивать, сама не знаю. Нашло что-то и все. Оль, давай я тебя лучше сон свой расскажу, а? Тот, который приятный, до призрака?

– Да что сон, – махнула рукой подруга. – Я-то, наивная, думала, может хоть сейчас что-нибудь разъяснится, и опять ничего. А тут еще эта плита, будь она неладна. И не спорь со мной, – сурово оборвала Ольга пытающуюся встать на свою защиту Анет. – Знаешь, как ты плиту зажигаешь? Не смей даже говорить ничего про авторозжиг. Я только сейчас поняла, как. На твоем пальчике вспыхивает маленький такой огонек и, естественно, про спички или свой любимый авторозжиг ты даже не вспоминаешь. И не пробуй мне доказать обратное. Мы сейчас пойдем завтракать, и ты будешь включать плиту до тех пор, пока осознанно ее не зажжешь так, как зажигаешь, когда об этом не думаешь.

– Оль, это, конечно, хорошо. Но ответь мне, зачем? Я же все равно не помню, откуда взялось это умение.

– Зря ты так говоришь. Сейчас ты уже знаешь о том, что с тобой произошло, гораздо больше, чем полгода или даже месяц назад. И если будешь прилагать усилия, то рано или поздно сможешь все вспомнить. А я уж постараюсь помочь тебе всеми силами, мне ведь тоже безумно интересно.

– Может, ты и права, – грустно улыбнулась Анет. – Но ты зря не хочешь послушать про мой сон. Он тоже, как мне кажется, имеет отношение к тому, что произошло со мной летом.

– Да? – удивилась Ольга. – Тогда давай, рассказывай. Просто я думала, тебе что-то отвлеченное снилось. Ну, мальчики, например, красивые.

– А куда же без них? – уже веселее усмехнулась девушка. – Снился очень даже красивый мальчик с фиолетовыми глазами. Что мордочка, что фигура – загляденье. Одна беда, мальчик был с конкретного похмелья и явно чувствовал себя не лучшим образом. Интересно, а когда он трезвый, одетый и умытый, он что – еще красивше? Мы мило пообщались, я его считала сном, он меня то ли призраком, то ли белой горячкой, и никто не испытывал никакого дискомфорта.

– А почему он решил, что ты призрак?

– Ну, потому что я висела там в воздухе, вся такая в одеяло замотанная, а сквозь меня стеночка каменная просвечивала. Кстати, парень этот меня узнал, а я его нет. Хотя чувствовала, что должна. Когда я его увидела, что-то такое кольнуло, но быстро исчезло. А вот глаза его мне знакомы буквально до боли, причем даже не потому, что снятся мне почти каждый день на протяжении полугода.