Игорь Зябнев - Жизнь так коротка Страница 4

Сам я остался стоять на месте, так как не обладал охотничьими навыками. Мои спутники быстро посовещались, разделились на два отряда и исчезли в лесу. Некоторое время было тихо. Затем вдалеке раздались торжествующие крики. Охота удалась. Довольные мужчины возвращались. Они тащили за собой трёх убитых оленей. Подойдя ближе, вождь благодарно похлопал меня по плечу – богатая добыча и так близко от становища! Этот эпизод ещё больше укрепил мой авторитет у охотников племени, к чему я и стремился.

Вернувшись в посёлок, я решил попрактиковаться в стрельбе из лука. Теоретическими познаниями в этом деле я обладал, но сам лук держал сейчас в руках впервые. Он представлял собой очищенную от коры согнутую ветку. Тетивой служила оленья жила. Выбрав в качестве мишени росшее неподалёку молодое дерево, я прицелился и выстрелил. Стрела лишь чуть задела ствол дерева, отщепив от него кусочек коры. Повторив попытку, я добился приемлемого результата, попав почти в середину ствола. Наблюдавшие за мной охотники громкими возгласами выразили своё одобрение.

Мне захотелось узнать, как далеко стреляет этот лук. Отойдя от дерева метров на пятьдесят, я снова пустил стрелу, натянув тетиву как можно сильнее и подняв лук выше. Описав дугу, стрела воткнулась в землю, не долетев до цели примерно трёх метров. «Слабовато, – подумал я. – Надо будет этот лук усовершенствовать».

Я вернул лук охотнику, которому он принадлежал, и собрался немного отдохнуть. Направившись к своей хижине, обратил внимание на двух молодых девушек, которые вертели в руках сплетённую мной корзинку, пытаясь понять, как она сделана. Подойдя к ним, я коснулся своей груди указательным пальцем правой руки:

– Сергей.

– Шекна, – ответила одна из девушек.

– Клушта, – улыбнувшись, сказала другая.

Знакомство состоялось. Красноречивыми жестами объяснив подружкам, чтобы они меня дожидались, я пошёл в лес и срезал необходимое количество ивовых прутьев. Потом вернулся к девушкам и, показав рукой на так заинтересовавший их предмет, чётко произнёс:

– Корзина.

– Кор–зи–на, – нараспев повторила Клушта.

– Сер–гей, – добавила она, озорно глядя мне в глаза.

Клушта мне сразу понравилась. На вид ей было лет семнадцать. Длинные светлые волосы обрамляли симпатичное лицо, главную прелесть которого составляли большие голубые глаза. Среднего размера нос с небольшой горбинкой располагался над изящными, чуть приоткрытыми губами. Девушка была среднего роста, с высокой грудью и сильными красивыми ногами. Лисья шкура, подвязанная вокруг широких бёдер, составляла всю её одежду.

Шекна красотой лица не отличалась, но в целом была пропорционально сложена. Её спокойный и покладистый характер помогал ей в общении со своенравной Клуштой.

Подружки с большим интересом разглядывали мою одежду. Они цокали языками, рассматривая ткань, из которой была сшита рубашка, пальцами прикасались к пуговицам. Особое восхищение у них вызвали заклёпки и карманы на джинсах. Когда же я снял кроссовки, и снова надел, продемонстрировав действие липучек, на которые они застёгивались, девушки пришли в восторг. Они так громко смеялись, что вокруг нас собрались чуть ли не все женщины племени вместе со своими детьми. Даже некоторые взрослые охотники пришли посмотреть, в чём дело.

Я разделил ивовые прутья на три части и дал по одному пучку Клуште с Шекной, после чего стал показывать, как сплести небольшую корзинку. Девушки старательно повторяли мои движения, и вскоре дело у них пошло на лад. Конечно, получившиеся у них корзинки были далеки от совершенства. Главное, что мои ученицы поняли сам принцип плетения.

Зрители постепенно разошлись, и мы опять остались втроём. Мне захотелось быстрее освоить язык племени. С помощью девушек в этот день я выучил около пятидесяти слов.

Следующие два дня мужчины на охоту не ходили: запасов мяса было достаточно. Охотники приводили в порядок своё оружие. Двое из них рыбачили на реке, искусно обращаясь с зазубренными острогами, наконечники которых были сделаны из костей животных. Лодкой им служил выдолбленный ствол дерева. Рыбаки управлялись с ним при помощи грубо вытесанных вёсел. На моих глазах один из мужчин тщательно выверенным движением пронзил острогой большую рыбину. Его напарник сразу развернул челнок носом к берегу и принялся грести изо всех сил. Рыба извивалась, но зазубрины оружия не позволили ей сорваться с него. На мелководье рыбак ещё глубже вонзил острогу и бросил окровавленную добычу на берег.

Мои языковые познания значительно расширились. Одновременно я и сам учил Шекну и Клушту русскому языку. Они ещё мало что понимали, поэтому иногда я позволял себе некоторые шалости:

– Клушта, скажи: «Милый, любимый Сергей».

Девушка повторила эту фразу с таким очаровательным акцентом, что я, рассмеявшись, поцеловал её в щёчку.

– Милая, любимая Клушта, – произнёс я, ласково проводя рукой по её головке. Она вдруг зарделась и, уткнувшись лицом в мою грудь, тихо прошептала:

– Сергей, милый, любимый.

Я даже опешил. Вот тебе и первобытные люди! Слов девчонка ещё не знает, а по интонации всё поняла. 

Глава 3

Утро четвёртого дня моего пребывания в племени выдалось пасмурным. Собирался дождь. Я сидел у костра рядом с вождём и смаковал слегка подсоленную мозговую косточку. Кикнауч долго смотрел на меня, не решаясь оторвать от столь приятного занятия, потом, видя, что я никак не реагирую на его проницательный взгляд, всё же спросил, где лучше поохотиться в этот раз. Поняв, что мне так и не удастся спокойно завершить свой завтрак, я вздохнул, с разочарованием отложил кость в сторону и нехотя показал рукой вверх по течению реки.

– Дикс? – уточнил вождь.

Отрицательно мотнув головой, я встал и жестом пригласил всю компанию следовать за мной. К сожалению, слово «медведь» я ещё не выучил. Охотники стали вооружаться. Жестами я попросил их оставить луки в становище, а взамен взять крепкие копья и каменные топоры.

Я шёл по берегу реки впереди отряда и, наконец, обнаружил прекрасную рогатину. На песке лежал стволик молодого деревца, с развилиной на конце. Поверхность рогатины была отполирована водой и солнцем. Я закинул её на плечо и повёл мужчин вглубь леса.

Охота оказалась скоротечной. Увидев людей, средних размеров медведь встал на задние лапы и угрожающе заревел. Я выставил вперёд рогатину и смело пошёл на него. Зверь попытался выбить оружие у меня из рук, целясь по нему когтистой лапой, но я оказался проворнее. Рогатина обхватила шею медведя. Поднатужившись, я прижал хищника спиной к ближайшему дереву, и тут же копья охотников глубоко вонзились ему в бока. Я продолжал держать медведя, который быстро слабел от большой потери крови. Новые удары крепкими ясеневыми копьями завершили схватку.

Победные крики мужчин огласили лес. Охотники содрали с поверженного зверя шкуру, а тушу каменными топорами разрубили на куски. С богатой добычей мы возвратились в становище, где нас радостно встретили женщины и дети. Пока жарилось мясо, вождь рассказал им о подробностях охоты, особенно выделив мои заслуги. Так постепенно я завоевал почёт и уважение. Теперь все в племени считали меня своим.

Почти каждый день, лёжа в своей хижине, я развлекался тем, что «смотрел телевизор». По своему желанию я «переносился» в любую точку планеты, как бы парил над выбранной мною местностью, то опускаясь почти до самой земли, то поднимаясь выше самых больших гор. Передо мной открывались восхитительные пейзажи первозданной природы, не обезображенной деятельностью человека.

Впрочем, людей во время этих «видеопросмотров» я встречал довольно часто. Много племён обитало на территории Европы. Их пути пересекались, и такие встречи не всегда заканчивались мирно. Особенно агрессивно вели себя те сообщества людей, которые превосходили других своей численностью. «Жаль, но ещё не скоро наступит время, когда войны на планете прекратятся, и человеческая мудрость возьмёт верх над грубыми животными инстинктами», – думал я, «наблюдая» за тем, как слабое племя пытается спастись бегством от разъярённых преследователей.

Последнее время мне нравилось наблюдать за жизнью большого племени, обитающего в среднем течении Нила. Вот и сейчас я настроил свой «внутренний телевизор» на северо-восток Африки, и передо мной открылась панорама величественной реки, медленно несущей свои воды в Средиземное море.

С высоты птичьего полёта я заметил знакомый высокий уступ на некотором отдалении от берега, заросшего тростником и лесом. С южной стороны этого уступа находилось ущелье, где росли высокие стройные деревья, а по дну бежал ручей с чистейшей водой. На востоке простирались безграничные степи и пустыни, населённые антилопами, газелями и жирафами, а также львами и леопардами. Большим разнообразием отличался и прибрежный животный мир, где в густых зарослях можно было встретить не только многочисленных птиц, диких свиней и антилоп, но и слонов.