Надежда Первухина - Блюз полной луны Страница 4

— Передохнем, — сказала Лиза. — Вон что-то вроде детской площадки. А то я с ног валюсь.

Они протопали к детской площадке и уселись на разноцветных скамеечках.

— Что это было? — спросила Даша, едва все они немного перевели дух.

— Кому-то захотелось поиграть в Средиземье, — содрогнувшись, сказала Лиза, — Вот только стрелы были настоящие. Интересно, сколько людей они ранили. Или даже убили.

— Кошмар какой-то. — Даша зябко поежилась. — Паш, а что тебе говорила та женщина, в которую первую попала стрела?

— Она говорила что-то совершенно непонятное. Называла меня Денисом, а когда я сказал ей, что она ошибается, она возразила — неважно, как я зовусь в этом воплощении. И еще добавила, что меня ищет какой-то Шредер.

— Может, этот Шредер и устроил показательную стрельбу на танцполе?

— Может быть. Только теперь, девчонки, нам в клуб путь заказан. Мало того что меня принимали там как принца инкогнито, так теперь еще и пристрелить собираются. Я с таким поворотом дела не согласен.

— Эх, жалко, такой был клуб!

— Ты что, Дашка, хочешь, чтобы тебя прикончили?

— Нет, конечно.

— Тогда давайте искать, где здесь поблизости есть метро. Поехали в общагу. Павел, сними!

— Что?

— Мы все до сих пор в масках!

Маски бросили у скамеек. Мусорить, конечно, нехорошо, да еще в Москве, но наши герои были в состоянии шока, так что им простительно.

Метро они нашли не скоро. Это была какая-то допотопная станция, но наши герои радовались ей как спасению. Поминутно оглядываясь, они спустились на эскалаторе в вестибюль и сели в подошедший поезд. В вагоне они были одни и всю дорогу до кольцевой молчали.

На кольцевой они пересели на свою ветку, здесь народу было побольше, хотя час был поздний. Но Москва вообще поздно ложится спать.

Они доехали до станции "Речной вокзал", вышли наружу. Свежий воздух пах прогретым за день асфальтом, пылью и еще чем-то неуловимо московским. Нашим героям снова крупно повезло — они ухитрились занять места в идущей до Химок маршрутке. На остановке "Улица Библиотечная" они вышли. Тут развернулось настоящее студенческое гулянье. В парке играли на гитарах, раздавались взрывы неуемного хохота, гуляли парочки, и вообще было весело. Павлик попрощался с девчонками и пошел на свой этаж.

Весь этаж пропах ароматами жаренной с чесноком говядины и пива. Паша вошел в свою комнату. Митя и Гарик были не одни. У них на коленях сидело по девице, и эти девицы потягивали пиво. Оторвавшись на миг от пива, они оценивающе оглядели Павла. Потом снова вернулись к пиву.

— Девчонки, представляете, — возбужденно сказал Митя, указывая на Павла, — вот этот чел поступает на библиотечное отделение!

Девицы снова оторвались от пива. Одна сказала толерантно:

— Что ж, и такие диагнозы бывают.

Павел сел на свою кровать. Похоже, выспаться ему сегодня не дадут. И точно, Гарик спросил:

— Где сегодня тусовался?

— Да так, в одном клубе, — неопределенно сказал Павел.

— Клубишься, значит, — поцокал языком Гарик, — Хоть бы пива друзьям принес.

— Хорошо, я сейчас сбегаю, — покорно кивнул Павел и вышел из комнаты, прихватив свой отощавший за последнее время кошелек. Ему не хотелось расспросов, к тому же он понимал, что девушек его друзья прихватили не просто так. Значит, за пивом надо ходить подольше.

Павлик спустился на первый этаж и, провожаемый взглядом вахтерши, окунулся в душную мглу позднего вечера.

Пиво продавалось в палатке неподалеку. Павлик купил шесть запотевших банок и хотел было уже возвращаться в общагу (переживут Гарик и Митя его присутствие, переживут!), как вдруг перед ним выросла темная зловонная фигура.

— Парень, — просипела фигура, — дай на пиво, христа ради. Душе неймется.

Павлик нашарил в кармане кошелька пятьдесят рублей и протянул нищему. И тут снова произошло невероятное: когда деньги коснулись пальцев нищего, на миг показалось, что это не бумажная купюра, а полновесные золотые монеты!

Павлик поморгал: мерещится всякое. Но нищий вдруг преобразился. Нет, внешне он остался все тем же нищим в рванине. Но на лице сверкнули острым умом глаза, появилась осанка, исчезла дрожь в руках.

— О мой господин! — Нищий пал перед Павликом на колени и поцеловал его руку.

— Да вы что, с ума сошли?! — воскликнул Павел.

— Тише, мой господин, тише, — суетливо забормотал нищий, — Никто не должен знать, что вы тоже здесь. Никто не должен знать о Волчьей Охоте. Я увидел вас, узнал вас, это великая честь для вашего раба. Но я буду молчать о том, что видел. И еще. Я буду защищать вас, мой господин.

— Совсем допился, — пробормотал Павел, — Ну какой я господин?

— Самый настоящий! — жарко зашептал нищий и приблизился к Павлу вплотную. Тот ощутил запах дешевой водки и давно не мытого тела. Его слегка замутило. — Вы принц, господин, но пока вынуждены скрываться. Я помогу вам в этом. Я стану вашей тенью и буду оберегать вас от зла.

— Ладно, я пошел, — пробормотал Павел.

— Ступайте, мой господин! И да будет благословен ваш путь!

…Когда ошарашенный Павел подошел к двери своей комнаты, то услышал, как внутри пространство буквально вибрирует от страстных вздохов и стонов. Видимо, Гарик и Митя получили, что хотели. Павел поставил под дверь упаковку с пивом, но потом передумал (сопрут!) и пошел на шум в другой комнате. Там жили индусы Удей и Рахтим.

Когда он появился в комнате индусов, то понял причину шума. На столе стояли две сковородки с жареным мясом и куча бутылок с пивом. Все собравшиеся угощались, кто чем мог, и только Удей и Рахтим ели что-то наподобие соевого творога.

— А, Павлик! — зашумели все. — О, да ты пива принес. Давай-давай с нами!

— А что за шум?

— Удея с Рахтимом в нашу веру обращаем — говядиной накормить пытаемся.

— Там корова, — показывая на сковородку, ломано объяснил Рахтим. — Нам корова нельзя. Грех есть корова.

— Да не мучайте вы их, парни, — сказал Паша. Голова у него гудела. А как тут не загудеть, когда кругом творятся такие события. К тому же завтра тест-экзамен по русскому языку. Вот кошмар-то!

Павел оставил пиво компании, которая стремилась накормить правоверных индусов говядиной, и вышел в коридор. Казалось, здесь никто никогда не спит. А ему просто необходимо было выспаться. И тут его осенила идея. Он пошел в пятьдесят восьмую комнату, где, как он знал, жили всего две девчонки из положенных четырех. Значит, одна кровать у них свободна. Одна — это как минимум. Девчонки, правда, были жуткие зануды и страшненькие к тому же, но Павел надеялся, что сможет найти с ними общий язык.

Он постучал в дверь.

— Кто там? — осторожно спросили изнутри.

— Я, Пашка Лозоход, с библиотечного! Можно мне у вас посидеть?

Дверь открылась. За ней оказалась тьма, разгоняемая светом нескольких свечей, а в дверях стояла худенькая девушка. Паша вспомнил, что зовут ее Света. А подругу — Надя.

— Свет, привет, — сказал Павел. — Пустите к себе переночевать. У меня завтра тест по русскому, а Гарик с Митей телок привели и сама понимаешь чем занимаются. Я просто тихо посплю, лады?

Света хмуро посмотрела на него:

— Ладно, заходи!

За столиком, уставленным свечами, сидела Надя.

— Надь, привет! — заискивающе улыбнулся Павел. Лишь бы не выгнали. — Я у вас ночь перекантуюсь. Помогите как будущие библиотекари будущему библиотекарю, а?

— Поможем, — сказала Надя. — Только ты ложись и не мешай нам.

— А что вы делаете? К тесту готовитесь?

— Нет, мы решили духов по вызывать. Спиритический сеанс у нас.

Павел засмеялся:

— Делать нечего, что ли?

— Конечно, нечего. У нас лампочка перегорела, а запасной нет. А хозяйственный магазин уже закрыт. Вот мы при свечах и сидим. Ну и решили… побаловаться.

— Ладно. У вас хоть тихо. — Павел сбросил кроссовки и улегся на кровать. — Разбудите завтра в восемь, ладно?

— Ладно. Сами в восемь поднимемся. Хоть бы тест этот клятый пройти. Ну что, Свет, кого вызывать будем?

— Давай какого-нибудь монарха. Ричарда Львиное Сердце, например.

— Да, а ты по-английски хорошо разговариваешь?

— Около того.

— Давай лучше Григория Распутина вызовем…

И на этих словах Павел уснул. Уснул, словно провалился в небытие. И не знал, что творилось с девчонками дальше.

А они и впрямь вызвали дух Григория Распутина!

Сначала в комнате ощутимо похолодало, как всегда холодает при проникновении Иного Мира в наш. А потом девочки услышали дребезжащий противный голосок:

— Это кто же меня вызывает?

— А ты дух Григория Распутина?

— А то чей же? Назовитесь сами.

— Я Светлана.

— Я Надежда.

— И чего же вам от меня, Светлана и Надежда, надобно, с убогого-то?

— Я хочу знать, какое будущее ждет Россию.