Лев Жаков - Дырка в обоях Страница 4

Мистер Массен захлопнул за собой дверь номера, привалился к ней спиной.

– Диаманта! – позвал он, тяжело дыша.

Шторы на окне были задёрнуты, в комнате царила кромешная тьма.

Лёгкое шуршание – и перед ним нарисовалось бледное лицо. Сорочка Диаманты отсвечивала голубым, мерцая и переливаясь. Мисс Розенпихельштайнер стала развязывать галстук кандидата, одновременно расстёгивая пуговицы на его рубашке, снимая с него пиджак и гладя по волосам.

– Вы справились с ними! – горячо шептала она.

Офлер освободился от одежды и обнял Диаманту, рогами нащупывая кровать.

– Вернись, собака! – кричал, пыхтя по коридору, мистер Х. В.

В комнате с задёрнутыми шторами слова больше не звучали – только жаркие вздохи. Кандидат замолотил кулаками в запертую дверь:

– Открывай! Ты нечестен!

Перед мистером Х. В. появился конферансье. Покачивая ушами, он с укоризною сказал:

– Господин кандидат, вы нарушаете общественный порядок. Ночь, люди спят. Умейте же проигрывать с достоинством. Не успели так не успели, зато у вас будет ещё пять лет, чтобы достичь желаемого. Ведь главное же нынче – не стать президентом, а успеть спасти мир от исчезновения. Разве с этим вы станете спорить?

Мистер Х. В. выдохся. Сорвав с роскошной гривы кепочку, он шваркнул её об пол.

– Да провались оно всё пропадом! Это, в конце концов, пошло! Что за игры дурацкие! Уж лучше бы я остался пекарем! И какой идиот подбил меня баллотироваться в президенты? Вспомню – живого места на нём не оставлю! А вы слишком быстро бегаете! Думаете, раз ведёте это шоу, так вам уже можно следить за людьми?! Я этого так не оставлю! – Он вытер рукавом пот со лба и щек, спросил ядовито: – И что мне теперь делать, а, мистер говорун? Куда податься? Не обратно же в кухню! Да в меня последняя судомойка станет пальцем тыкать: это он не вышел в президенты! А я ведь ещё не женат, что вы на это скажете, мистер всезнайка?

– Отдохните, господин Х. В., – посоветовал конферансье. – И приходите с утра пораньше в зал.

– А! – Баобабообразный кандидат махнул рукой и, сутулясь, поплёлся прочь.

За ним двинулись безмолвный помощник и обескураженно оглядывающийся телохранитель. Мистер Кролем подмигнул им и тоже исчез.

Маша проснулась от звука открывающейся входной двери и громких голосов, раздавшихся из прихожей. Голоса принадлежали большой весёлой взрослой компании. Девочка вскочила, приникла глазом к дырке в обоях.

В зале горела одна люстра, сцена была пуста, официанты накрывали на столы, застеленные белейшими парадными скатертями, носили стопки тонких тарелок и подносы с бокалами настолько прозрачными, что об их присутствии можно было догадаться только по редким бликам на изгибах стенок или ножки. У лесенки мистер Кролем тянул провода. К нему подошёл мистер Веллер, помощник кандидата Офлера Массена, подал ведущему лист бумаги.

– Заявка, – коротко сказал он.

– Но… – Мистер Кролем быстро пробежался взглядом по строчкам, третий глаз внимательно следовал за парой других, как будто проверял, не пропустили ли они что-нибудь. Конферансье перевел взгляд на довольно улыбнувшегося помощника: – По форме всё правильно. Поздравляю вас, кандидат Веллер. У вас все голоса.

– Можете называть меня «президент».

– После церемонии, – сухо отозвался ведущий, возвращаясь к своему занятию.

– Так начинайте, – велел Веллер.

– Сейчас народ подтянется…

– Времени нет! – с раздражением перебил его новый кандидат. – Начинайте церемонию!

Конферансье пощёлкал по головке микрофона, вслушался в отзвук, донесшийся из динамика, и произнёс каким-то совершенно другим голосом:

– Веллер, мир существует, пока соблюдаются его законы. Сядьте и ждите.

Скривившись, экс-помощник отошёл в зал, выдвинул стул из-за первого столика и сел, скрестив руки и закинув ногу на ногу. Через внутреннюю дверь уже входили первые посетители, они же обитатели и избиратели, занимали места.

– Скорей же! – Маша сжала кулачки.

Взрослые разделись, прошли в гостиную, где мама предлагала всем чаю, а папа – снять обои и вынести шкаф. Голоса разделились.

На сцене мистер Кролем развел руками:

– Увы, для возведения в президенты требуется присутствие большинства жителей. Но мы можем хотя бы начать. – Он взялся за микрофон: – Дорогие избиратели! Прошу вашего внимания! Пока вы рассаживаетесь и принимаетесь за завтрак, я расскажу об изменении в программе, а вы потом передадите мои слова тем, кто появится позже. Итак, сегодня мы собрались здесь, напомню, чтобы всенародно избранного кандидата утвердить в должности президента! Как вы помните, в кампании участвовали два кандидата: мистер Офлер Массен, – громкие аплодисменты, – и мистер Х. В… – Жидкие хлопки. – Однако сегодня утром об участии в гонке заявил ещё один кандидат – мистер Бренем Веллер. – Непонимающее молчание. – Вижу, вы удивлены, – согласный ропот, – но мистер Веллер имеет все ваши голоса, значит, вы давали наступать себе на пятки и знаете об этом, соответственно, ничего странного в заявлении мистера Веллера для вас не должно быть. Да, с объявлением о своем участии он припозднился, однако у него все голоса! И он успел первым! Так что, что бы вы об этом ни думали, выходит, что мистер Веллер выиграл избирательную кампанию!

– Быстро посдираем всё со стен, а Ленка пока ужин приготовит, что нам этот чай, верно, мужики?

Этот папа! Маша чуть не расплакалась. Где же Офлер?

Мистер Массен стоял перед огромным зеркалом в каменной раме и завязывал галстук. Мисс Розенпихельштайнер сидела на краю кровати, которая занимала почти всю комнату. Певица красила ресницы, зажав между коленей тубу с тушью и макая туда кисточку. При этом она яростно говорила:

– Хоть бы прощальный поцелуй! Все вы, мужчины, одинаковы! И ладно бы все, все меня не волнуют, но ты, Офлер! Боже, я была влюблена в тебя с самого детства, ещё в школе! А ты меня даже не замечал! Я думала: стану самой известной в мире певицей – и тут-то ты обратишь на меня внимание! И что? Всё твое внимание – исключительно чтобы оттоптать мне ноги и тут же сбежать! Какие вы все бездушные властолюбцы! Не подходи ко мне! Вали к своему народу!

Офлер, отряхнув с пиджака ворсинки ковра, присел рядом с мисс Розенпихельштайнер.

– Диаманта, поверь, когда я наступал на твои многочисленные нежные пяточки, я испытывал неземное блаженство! Но мне надо скорей спуститься вниз, чтобы провести церемонию. Ты же знаешь, что…

– Что я знаю! – со слезами в голосе выкрикнула Диаманта. – Только то, что я для тебя ничего не значу! Да разве стоит мир любви женщины?! Уйди от меня, видеть тебя не хочу! – Она бросилась на подушку и разрыдалась, размазывая тушь по щекам.

Офлер потянулся к ней, но услышал снизу шум – и вскочил. В последний раз провёл ладонью по остаткам волос и скорым шагом покинул комнату.

Диаманта отняла от подушки заплаканное лицо, вытерла слёзы, огляделась. Она была одна. Что ж, сказала она себе, отлично. Ну и пожалуйста. Певица привела себя в порядок, взяла трубку гостиничного телефона, набрала номер.

– Хей, Ансвик, это я. Заказывай самолёт, через час буду. Да, согласна на этот тур. Пусть, мне всё равно. Вызови такси, я спускаюсь.

Маша не выдержала и спросила:

– Мисс Диаманта, а зачем вам столько ног?

– Мне?! – Певица резко обернулась. – Ха! Зачем мне столько ног! У себя спроси, ведь это ты меня выдумала!

Зал зашумел. Кто-то аплодировал, кто-то топал и свистел, кто-то сердито выговаривал своей второй половине, кто-то пытался успокоить детей.

– Прошу на сцену мистера Бренема Веллера!

Веллер взлетел, как лопнувшая пружина, и взбежал на сцену, не касаясь ступенек. Собравшиеся хлопали вяло. Кандидат вскинул руки в приветственном жесте.

– Спасибо, спасибо всем! – выкрикнул он. – Можете звать меня просто – президент!

Кто-то засмеялся. Но ожидаемых бывшим помощником взрыва хохота, грома одобрительных аплодисментов не случилось. Он скривился, прошептал зло:

– Быдло!

Конферансье перехватил инициативу:

– Так или иначе, дорогие мои и уважаемые жители «У Дятла», времени у нас осталось в обрез! Каким бы ни был мистер Веллер, надо срочно его инаугурировать, чтобы обрести мир! А что касается будущего главы государства, то его мы переизберём в случае чего через пять лет.

– Держи карман шире, – пробормотал Веллер.

– Итак! – продолжил ведущий громко, перекрикивая стоящий в зале гам. – Итак, дорогие жители и избиратели, вижу, заняты почти все столики, значит, в зале присутствует большинство нас, и, значит, мы начинаем! Торжественную церемонию по вступлению в должность нашего первого президента!

Папа вошёл в комнату, с ним трое взрослых дяденек. Папа посмотрел на дочь, которая спиной пыталась загородить часть стены.

– Что тихаришься? Ну нарисовала, всё равно сейчас всё снимем. Иди помоги маме на кухне, а мы тут пока…

Маша помотала головой, не отлипая от стены. Но папа уже не смотрел на дочь, он распоряжался: