Людмила Безусова - Зеркало Триглавы Страница 4

— Я-то? Не боись, буду спать, как младенец, — и поморщился от собственного бодрячества. Он не удивится, если узнает, что в этом доме обитает привидение. — Сегодня шеф разгон устраивал, все нервы вымотал… Да ещё ты…

Паникерша Людмила отправилась варить кофе, а парень подошел к письменному столу, посмотреть на то, что так напугало сестру. Ничего особенного — тонкая овальная каменная пластина, размером чуть более ладони, правда, тщательно отполирована. "Действительно, зеркало. Только махонькое… — усмехнулся про себя Антон — Орнамент по краю странноват, непривычен: люди, растения, птицы, буквы хороводом…. Все стилизовано, сразу и не поймешь, кто есть кто. А перламутровые отблески на черной поверхности, как языки холодного пламени…. - он всмотрелся в свое нечеткое отражение, — и впрямь завораживают".

Взял в руки. Тяжелое, тепловатое зеркало удобно легло в ладонь. Ощущение тепла усилилось, сменилось легким покалыванием. Он еще раз внимательно взглянул на пластину, почувствовал легкую вибрацию…. По черной поверхности пошла рябь, зеркало обрело глубину, изнутри проступили переливающиеся серебром слова:

КАК ЭТО ЗЕРКАЛО ЧЕРНО,

ПУСТЬ БУДЕТ ЧЕРНЫМ ВСЕ ВОКРУГ.

И ПУСТЬ ЗАМКНЕТСЯ ЭТОТ КРУГ,

КОГДА СУДЬБОЙ ПРЕДРЕШЕНО!

В ОДИН СОЛЬЮТСЯ ТРИ ПУТИ…

КОГДА ЕДИНЫ СТАНУТ ТРОЕ,

РАЗБИТО БУДЕТ СЕРДЦЕ ЗЛОЕ

СОЮЗОМ ДРУЖБЫ И ЛЮБВИ.

…КАМО, НУЖА, БУМАЖА…

… ЦУ, Е, ФА!!!

С ужасом Антон понял, что произносит ЭТО вслух…

Метаморфоза была впечатляюща: слова вспыхнули ярче, острым лучиками кольнув глаза, и погасли, зеркало превратилось в овальное окно, оттуда подул ветерок, слегка растрепавший парню волосы. Серебряный луч ударил в лицо, сменился черной вращающейся воронкой. И Антон, уже осознавая, что от него больше ничего не зависит, провалился в пугающую пустоту…

Додумать до конца ему не удалось. Внимание Антона привлек шум в другом конце трактира. Краснощекую толстую девицу тащил за руку худющий старик, та же упиралась изо всех сил.

"И откуда силы столько? Деваха довольно крупная, а старика пальцем ткни — рассыплется" — удивился про себя парень, протягивая руку к кувшину с квасом.

Как вдруг один из ратников, сидящих рядом с местом происшествия, вскочил, выхватил меч и кинулся на помощь красавице. Остальные посетители трактира держали строгий нейтралитет, изо всех сил делая вид, что их это не касается.

— Совсем оборзел Кащей, яйцо уже на шею прицепил, развлекается, — тихо, ни к кому не обращаясь, проговорил Тимофей.

Тем временем вояка, подскочив к старику, мощной рукой сорвал с его шеи круглый амулет, формой и размером действительно похожий на куриное яйцо.

— ТАК УМРИ ЖЕ! — и, швырнув наземь яйцо, принялся яростно рубить его мечом, без толку высекая искры из каменного пола трактира. Яйцо волчком крутилось на полу, лихо уклоняясь от ударов, словно живое. Старик с интересом наблюдал за выкрутасами своего украшения.

Ратник вытер пот, заливавший глаза, отбросил затупившееся оружие, схватил с лавки булаву и опять принялся молотить по яйцу. Попал раз, другой, третий — ничего. Цело, окаянное. В бессильной ярости вояка схватил Кащея за горло, отпустил…

— ТАК ЖИВИ ЖЕ, — и свалился без сознания. Старикашка мерзко захихикал, подошел к упавшему, поводил над ним руками, будто вытягивая что-то невидимое, поднял невредимое яйцо, сунул все вместе за пазуху и, без помех закинув девицу на плечо, удалился.

У Антона разом пропал аппетит.

— Дурак, — философски заметил Тимофей, допивая квас, — это яйцо только разрыв-трава возьмет, а он, бездушный, кому теперь… — парнишка невнятно пискнул и замолк.

Антон с изумлением смотрел на своего спутника. Его лицо текло, как горячий воск, — морду волка сменила голова птицы, ее черты плавно перетекли в человеческие. И опять калейдоскоп меняющихся обличий — волк, птица, человек, словно безумный скульптор пытался уничтожить свое творение… Тимофей издал полувсхлип-полустон, вскочил и кинулся прочь из трактира.

Антон тупо продолжал смотреть на опустевшее место, даже не пытаясь найти происшедшему какое-то логичное объяснение. Сзади его подергали за рукав. Обернувшись, парень увидел чумазого мальчишку, делающего приглашающие знаки руками:

— Антон, пойдем со мной, пойдем.

— Куда?

— Пойдем, не бойся, я проведу, со мной не страшно. — Антону уже было страшно со всеми, чертовщина вокруг начинала надоедать. — Тебя ждут.

— Зачем мне куда-то идти? Кто меня здесь может ждать? Я никого, кроме Тимофея не знаю, — пытался сопротивляться он. — Да и то….

— Я Птах, — скромно представился мальчуган, — теперь ты знаешь и меня.

— Логично, — согласился Антон, — пошли.

А сам подумал, что не стоит быть таким доверчивым. Где гарантия, что параллельных миров не существует? Он привстал, окинул взглядом помещение в поисках хозяина, только сейчас сообразив, что платить-то ему нечем.

— Уже уходите, — подбежал к нему радушный трактирщик, — а что ж так рано? Посидели бы ещё, я Тимофею и его друзьям всегда рад.

— Я… — замялся Антон. Ну, как ему сказать, что денег нет, когда уже все выпито, съедено? — У меня… — он выразительно похлопал себя по одежде, в которой фасоном не предусматривалось никаких карманов.

— О плате не беспокойтесь, все давно оплачено. — Щеки толстяка были готовы лопнуть, такой широкой была его улыбка.

— Да? Тогда спасибо.

— Не мне, Тимофею скажешь, и за меня тоже, при случае, — хозяин благодарным жестом приложил руки к груди, почти незаметной в сравнении с его объемистым животом. Антон пожал плечами и, буркнув ещё раз «спасибо», красный от стыда, выскочил за дверь, где его тут же схватил за рукав поджидающий Птах.

ГЛАВА 3

Быстрым шагом пройдя через селение, Птах вывел парня к реке, где на берегу их ждала лодка. Полная луна во всем своем великолепии блистала на небе, но туманная дымка неумолимо заволакивала все вокруг. Лес в этом месте вплотную подступал к воде, сквозь переплетение кустов и деревьев разглядеть что-либо было трудновато. Впрочем, Антон не стремился к изучению достопримечательностей. Его больше волновало свое неопределенное будущее.

Пацан торопливо прыгнул в лодку, Антон за ним. Не дожидаясь, пока парень нормально усядется, начал грести.

— К чему такая спешка?

— Нас ждут, — лаконично ответил Птах. Парень дипломатично помолчал, но странное бегство его спутника из трактира не давало покоя.

— Птах, а что с Тимофеем произошло? — наконец решился спросить своего провожатого Антон.

— Хмель, — коротко ответил Птах. На удивленный взгляд парня добавил: — Я подлил ему в квас хмельного меда, оборотни не переносят хмеля, начинается неуправляемый перекидыш.

— Неуправляемый что? — не понял Антон. — Какой оборотень? — и замолк на полуслове, резко качнувшись вперед — лодка чиркнула дном по мели.

— Быстрей, быстрей, — Птах уже стоял на берегу и нетерпеливо приплясывал на месте.

— Темно ж, хоть глаз коли. — Нога его соскользнула. Антон со всего маху плюхнулся в воду: — Черт! Куда ты меня затащил? И луна как назло скрылась. — Птах молча дернул парня за руку и помчался бегом, не обращая внимания на возмущенные вопли своего эскорта о том, что он скоро лапти потеряет. Потом у Антона сбилось дыхание и орать стало затруднительно, тут бы успеть вовремя вдохнуть-выдохнуть. Ну, пацан, ну, спринтер!

Теперь только шумное дыхание бегущих нарушало тишину леса, замершего в тревожном ожидании. Правда, Птах еще раз напомнил Антону, чтобы тот не отставал, потому что сегодня он слабоват. В каком смысле может быть слабоват двенадцатилетний пацан, задуматься не было никакой возможности. Да и не получается думать, когда во весь дух несешься по лесной чащобе, где стороной скользят непонятные тени, раздаются утробные леденящие кровь звуки и изредка в отдалении мелькают разноцветные вспышки. Все мысли были только о том, чтоб скорей это все кончилось, особенно бег по пересеченной местности.

Наконец они выбрались из полосы тумана, и стало почти светло, благо луна опять светила, как прожектор.

Антон не удержался, притормозил Птаха и спросил:

— Слушай, а где мы находимся?

— Как где? — не понял тот.

— Ну, как называется этот мир?

— Это, — мальчишка обвел рукой вокруг себя, — Явь.

— То есть, реальность… — уточнил Антон. — Чудненько. Значит, я обретался до этого черт знает где…

Пацан не стал слушать его (чего тратить время на пустые разговоры, когда и так все понятно), побежал дальше, крикнув: — Давай скорей… Не отставай.

Вскоре он выскочил на поляну и резко затормозил перед темной избушкой, наполовину вросшей в землю.

— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, а ко мне передом, — срывающимся голосом произнес он с детства знакомую всем присказку.