Григорий Неделько - Снова сделай… мне смешно! Страница 4

Дальше последовал побег, или, если говорить словами формального начальника отряда Гнутого, «вынужденная передислокация». Вначале уходили подальше от этого проклятого места, чтобы поразмыслить, потом тикали от глаз, рук и оружий бывших братьев-зомби, после чего сделали привал.

– Предлагаю обсудить, – в перерыве между рок-песнями, которые постоянно играли у него в наушниках, веско высказался Зелёнка, поводя худощавым плечом.

Он был младше по званию, чем Гнутый, и по росту тоже ему уступал. Но всякий раз, когда начальник пытался усмирить непокорного подчинённого, это заканчивалось для Гнутого переломом новой части тела. Проще пережить это и восстановиться, хотя бы и искусственными методами, когда ты зомби. С человеческим же телом всё гора-аздо неприятнее…

– Ну давай обсудим, – буркнул высокий, темноволосый, мускулистый и не слишком-то храбрый Гнутый.

Рядом с ним молча сидел светленький рядовой Огрызок, поедая мох. Жрать хотелось так, что, казалось, желудок сейчас отвалится, а нерешительный в остальное время Огрызок совершенно не напрягался. Лучше мох, чем ничего, принял он смелое решение.

– Идти наугад – бессмысленно, – вспомнил, кто тут главный, Гнутый.

– Глупо, точнее, – крикнул сквозь грохот в ушах Зелёнка.

– Мху не желаете? – предложил Огрызок. – А то я весь съем.

– Кушай на здоровье, – неискренне пожелал Гнутый.

Скелет ободряюще похлопал Огрызка по плечу. Тот улыбнулся, подмигнул и продолжил вгрызаться в коричнево-зелёную массу.

«Цвета нас каких-нибудь несколько часов назад», – с грустью подумал Гнутый.

Ради такого дела – совещание! – Зелёнка приглушил звук и выдал новую мысль:

– Есть идея идти к реактору. Трансформеры-то разрядились, чтоб их. Учёные, ёлки колючие!.. Не могли придумать аппаратов с зарядом побольше.

Гнутый от такого предложения встал на дыбы, правда, больше по привычке или из вредности.

– Ага, к реактору! Чтобы нас там убило.

– Вот именно. Рад, что сегодня ты понял меня с первого раза.

– Не понял.

– Эх, а я-то надеялся… Тебе действительно хочется быть человеком?

– Нет, – честно ответил Гнутый.

– И, что-то мне подсказывает, никому из собравшихся не хочется, – продолжил Зелёнка.

Скелет с Огрызком обречённо покивали.

– Ну так давайте зомбироваться взад! – И Зелёнка опять врубил рок на полную.

Гнутый серьёзно озадачился; остальные тоже.

– Хочешь сказать, радиация в реакторе прикончит нас и сделает опять мертвяками? – проговорил задумчиво руководитель отряда.

– Чего?! – между делом напевая «Suicide Solution», выкрикнул Зелёнка.

Гнутый повторил, прямо в ухо подчинённому и не без удовольствия.

– А, да, – спокойно ответствовал младший лейтенант, не вынимая «блинов» из ушей.

– Я хочу снова быть страшным, разлагающимся и бессмертным, – прогундел Огрызок.

Скелет потрепал его по волосам. Рядовой вздохнул и вгрызся в мох.

– В принципе можно попробовать, – протянул, одновременно размышляя, Гнутый. – Однажды ведь сработало, ну, когда люди только начинали превращаться в зомби.

Из наушников Зелёнки доносилась «If You Want Blood (You’ve Got It)».

– А если промахнёмся? – поразмышляв, задал вопрос Гнутый.

Как выяснилось, Зелёнка всё слышал. Он раздражённо проронил некую фразу, явно нецензурного содержания, выключил плеер и обратился к шефу:

– Мимо реактора промахнёмся? Или в вычислениях?

– Второе.

– Так это даже лучше – значит, наверняка обратимся.

– Уверен?

– Не-а. «Empty spaces what are we’re living for?…»

– Ладно, я согласен. А следовательно, и остальные.

– Минуточку… – заговорил наконец Скелет.

– Молчать, новобранец! – рявкнул что было сил Гнутый.

Скелет скорее удивлённо, чем обиженно, примолк.

– Шоу, как верно заметил господин Зелёнка, должно продолжаться! – торжественно объявил майор.

– Я так заметил?

– Процитировал, можно сказать.

– Ага, ну да. Тогда вперёд?

И Зелёнка уже вскочил с коряги, на которой сидел, стряхнул особо кусачих муравьёв и ринулся в бой.

– Погоди, балбес! – донеслось вдогонку от Гнутого. – Надо по навигатору станцию найти.

– Не надо, балбес, – в тон прилетело назад. – Тут ядерная станция поблизости одна.

– Насколько поблизости?

– Километров 14, не больше.

– Ау-у-у.

– Это точно, для бешеной собаки 14 вёрст не крюк. Надеюсь, в малышке достаточно радиации для облучения. Короче, айда на верную смерть, товарищи! – И Зелёнка загорланил на всю округу, видимо, не заботясь, что его могут услышать враги и дикие звери или что сослуживцы оглохнут: – Mad dog I got nothing to lo-o-ose!..

По пути героическому отряду встретилась компания подвыпивших людей, одинокий писающий зомби да стайка диких псов. Людей благоразумно обошли стороной: мало ли чего этим субъектам с нормальным сознанием в голову взбредёт. Зомби-одиночку оставили справляться с нуждой, не выказав желания помочь. Собаки же прошли стороной метрах в ста пятидесяти. А затем из-за деревьев, здоровенная и величественная, старая и грязная, отравленная и благостная, показалась станция.

– Мгм-м, – философски изрёк Гнутый, созерцая закрытые, когда-то автоматические, а ныне просто сломанные толстенные двери здания. – Внутрь как попадать будем?

Зелёнка посмотрел на него как на дебила.

– Через проход?

– Через какой, умник?!

– Через задний! Хе. Узнаешь спустя секунд двадцать.

– Что? Бомба?! Ложись!

Пока все разбегались, Зелёнка спокойно прошествовал к упитанному дереву, зашёл за него и закурил. После одной пятой (или шестой) сигареты раздался взрыв. Оглохли все – кроме младшего лейтенанта, которого «спас» хэви-металлический гром в наушниках.

– Готово, да? – уточнил он.

– Готово!.. – проорал Гнутый и прибавил пару крепких выражений, впрочем, не обращённых конкретно в адрес Зелёнки.

Младший лейтенант, точно бабки, умел слышать то, чего не надо, и пропускать мимо ушей самое важное. Однако в этой ситуации он промолчал; может, притворился, но, вероятнее всего, просто слушал новый трек.

– М-м-м, какие мелкие обломки, – любовно произнёс он.

Гнутый беззвучно выматерился.

Все четверо вошли внутрь станции. Скелет с любопытством оглядывался. Огрызок вытащил из кармана остатки мха, покрутил немного на ладони, надеясь, что заразит их радиацией, и доел. Смачно чавкнул, вытер рот ладонью, спросил:

– Далеко ещё? А то ножки побаливают.

– Выдерну – не будут побаливать, – елейнейшим голосом проворковал Гнутый. И вдруг гаркнул: – Отставить глупые разговоры!

– Есть!

– Да жри, если хочешь. Вот скоро станем зомби – тогда…

– Можно будет нести чушь?

– Нет! Можно будет быть зомби.

– А-а…

Пока майор и рядовой выясняли что-то близкое к отношениям, а Зелёнка, размахивая пакшами, горланил «You’re in the army now! Oh-ooh-oh!», Скелет прочёл надписи на стенах. Попадались и неприличные, и непонятные, и – для него – бессодержательные, но дорогу к реактору экс-программист обнаружил-таки.

– Туда! – Он указал куда.

Четвёрка двинулась по настенным указателям; Зелёнка полушагал-полуволочился, потому что Гнутому приходилось тащить за собой не вполне адекватного, хотя и сверхпрофессионального солдата.

И вот вырисовалась дверь к реактору – освинцованная, как положено, и, с виду, нерушимая.

– Только, Зелёный, прошу, никаких бомб, – чуть ли не умоляющим тоном попросил Гнутый.

– All right, папаш. А внутрь как попадать будем?

– Может, так, – предположил Скелет.

Он приблизился к двери, послышался писк, оповещающий, что сработал сенсор, и дверь, издавая шумные, грузные звуки, крайне неторопливо отворилась.

– Прошу. – Скелет указал рукой на темноту.

Когда глаза привыкли к мраку, выяснилось, что и это не совсем реактор. Само «сердце» – в центре помещения, внизу, под защитным колпаком, а окружает реактор нечто наподобие операторской.

Конец ознакомительного фрагмента.