Ведьмино счастье (СИ) - Риш Мартиша Страница 4

Миновав выезд из города, машина покатилась как будто сама собой. Трасса была прямая, ровная и практически пустая. В душе было предвкушение счастья, долгой дороги и настоящего приключения. Я заехала на заправку, купила воды, колы, сладостей, словно школьник, сбежавший с последних уроков. Душу заполнял детский восторг! В машине я выпустила кошку из клетки, чтобы она могла бегать по салону.

Пока было понятно, как мне ехать. В дальнейшем я планировала использовать навигатор, но для этого нужно было купить новую сим-карту, взамен оставленной в комоде. До центра ближайшего города добираться было ещё минут сорок. Доехала я даже быстрее. Припарковала машину и в самом ближайшем салоне связи купила себе новую симку. Загрузив её в смартфон, я подключилась к интернету, составила точный маршрут. Оказалось, что добраться до места назначения я могу даже немного быстрее, чем планировала. Навигатор показывал каких-то двенадцать часов. Я не любитель лихачить, но всё же надеялась ехать быстрее там, где это возможно. Кошка заняла свое пригретое местечко на приборной панели. С каждым километром, который отделял меня от мрачного, но такого родного Петербурга, природа становилась всё более яркой, насыщенной, словно кто-то неведомый сорвал с неё полог тумана и морока. Мир вокруг наполнялся яркими красками. Было ощущение, что даже воздух становится совсем иным, словно пропитанным мечтой и надеждой, невысказанным счастьем. Я проезжала сквозь бессчетное количество деревенек, и все они были похожи друг на друга. Неказистые приземистые дома порой перемежались коттеджами. Я наслаждалась дорогой. Дождь почти прекратился, и круглый диск наглого жирного самодовольного солнца выкатился на небо из-за туч. Как подарок мне, как предвестие какого-то небывалого счастья. Пару раз я останавливалась в особо живописных местах и выходила из машины. Люсинда не разменивалась на мелочи. Она сладко дремала. За что я уважала эту кошку особенно сильно, так это за её особенность сказать «Мяу» в ответ на твой вопрос. Как раз сейчас я позвала её: «Кошка! Тебе нравится наше путешествие?» Она сладко потянулась, вытянув вперёд одну лапку, сжала её в кулачок и снова распустила. Зевнула, широко раскрыв свои огромные янтарно-желтые глазищи и, внимательно посмотрев мне в лицо, сказала своё веское «Мяу!» Она всегда любила путешествовать. Но сегодня ещё и солнышко пригревало её упитанный серый бочок сквозь лобовое стекло машины. Очень давно я не испытывала ощущение такого трепетного счастья. Всё было именно так, как я хотела бы и даже лучше. Большая мощная надежная машина. Я за рулём. Кошка, которая меня любит (я надеюсь) и мурлычет в тон моим мыслям. Потрясающий дом, на свидание с которым я ехала и, который могла легко купить. Кола, которую я редко себе позволяла, всё же вредная она, да и калорийная. Полный пакет сладостей. Всё шло замечательно. Осталось решить, где именно я сегодня заночую. В городках, которые я проезжала, было много гостиниц. Я планировала остановиться в любой, которая будет ближе к пункту моего назначения. Но не позднее часов девяти вечера. Мало ли что. Это мы в Питере избалованы летними белыми ночами. Чем больше я буду удаляться на юг, тем раньше начнёт темнеть. Ночь будет черной как смоль, а не тем бесплотным сумраком, который накрывает Северную столицу в часы ночной летней прохлады. Был день, наступили лёгкие сумерки и снова утро. Сейчас же время уже клонилось к вечеру, и солнце торопилось успеть закатиться. Я притормозила на обочине, и мы с кошкой устроили небольшой пикник. Правда, не на обочине, а все же в машине. Ей достались её любимые консервы. Мне тоже. Правда, мои консервы были все же для людей. Это была последняя банка, случайно найденная мной в процессе сбора вещей. Перекусив, я сладко потянулась и зажмурилась. Начала гуглить, какие мотели будут мелькать на моём пути в самое ближайшее время. Надо было ещё заправиться где-нибудь по дороге. Заехав на ближайшую заправку, я спросила у симпатичной девушки лет двадцати на кассе, не подскажет ли она мне какой-нибудь недорогой, но чистый мотель невдалеке от трассы. Такой действительно нашёлся всего в пяти километрах от заправки. Я уже предвкушала, как вытянусь на мягкой кроватке. Всё же мышцы затекли. Слишком долгая дорога утомляет. Хотя, кому жаловаться, кто последние несколько недель безвылазно сидел за компьютером, доделывая несчастный проект в срочном порядке? Правильно, Марта.

Эльф.

Медленно, словно задумавшись, где-то капала вода. Тёмный подвал. Маленькая бездна. Кажется, что-то шуршнуло в углу. Крыса — не крыса. Должно быть, крыса. Ей хорошо, она сама по себе. На ней нет никакого бремени. Она свободна. Впрочем, какая разница? Какая теперь разница. Холод. Обжигающий холод касался запястий, быть может, он не казался бы не таким леденящим, если бы не заползал в душу щупальцами ужаса. Ужасом бездействия. Вынужденного бездействие. Я был тут прикован уже давно, порой кажется целую вечность. Настолько давно, что уже перестал остро чувствовать боль. В который раз, но на этот раз, должно быть, в последний. Выщербленный кирпич стены, где каждая не то, что трещинка, ямка, даже точка давно известны. Я виновен. Осознаю свою вину. Мое наказание неизменно. Никто не спасет, никто не поможет. Он вернулся, чтобы продолжить пытку. И вновь лишь свист тяжёлого бича, рассекающего кожу точно так же, как перед этим он рассёк воздух. Где же ты, о великий зелёный лес, где твои боги, где мох цвета неба, где изумрудная зелень листвы? Ты отрёкся от меня много лет тому назад и тем обрёк меня на вечную пытку людьми. Я более не нужен тебе живым. Быть может там, в посмертии, за чертой, ты снова примешь меня под покров твоих богов, твоих сыновей — зелёных великанов-деревьев.

Я хочу уйти. Надеюсь, сегодня мое последнее испытание, которое мне не суждено пройти. Палач суров. И вина тяжела. Жаль только варвара, Эрлика, он на что-то ещё надеется. Одному ему станет сложнее сохранить веру хоть во что-то. Дерзновенный мальчишка. Единственный друг. Тот, кто всегда поможет, насколько это возможно.

И вдруг, вместо привычной кирпичной стены, я увидел зелёную рощу сумеречного леса. Вереница стволов, тёмные тени, что рассекают кустарник в солнечный полдень летнего дня. Где-то на опушке сидела, словно на привале, группа воинов, и один из них призывно махнул мне рукой. Смелый Лиринель, что погиб, сразившись с морским змеем, когда я был ещё ребенком. Он любил играть со мной. Ветви деревьев качались и шумели. Где-то раздалась призывная трель лесной птахи. Я уже почти шагнул туда, за грань. Но внезапно видение померкло. Я провалился в спасительную темноту, так и не сделав желанного шага в вечность без боли страданий. Очнулся я, как и следовало ожидать, от лёгких умелых касаний Эрлика. Он обтирал моё лицо мокрой тряпкой. Кто бы мог подумать, что варвар станет такой заботливый нянькой для меня. Теперь даже странно, что увидев его в первый раз, я испугался, решив, что добавился ещё один палач, такой, который будет со мной неотрывно.

Взгляд, исполненный животной ярости, грозный поворот мощной шеи, суровая повадка дикого зверя, неимоверной ширины разворот плеч. Ростом даже выше меня. А мы, эльфы, высокие. Довольно скоро мы стали друзьями. Он был старше меня, а за суровой внешностью скрывались искренняя, почти детская доброта, честность и вера во что-то светлое, в избавление.

— Сколько я тут?

— Позавчера вечером хозяин разрешил помочь тебе. Ты чуть не умер. Когда я снял тебя со стены, ты уже почти не дышал, и сердце как будто и не билось.

— Эльфы живучие, у нас повышенная способность к регенерации. Но и она не всегда спасает. Господин дома?

— Уехал. Сказал, на неделю-две. За травами, вместо погубленных по твоей вине. Обещал продолжить твое наказание, как вернётся. Рано или поздно я найду способ убить его.

— Смирись. Вспомни, чего нам стоила прошлая твоя попытка. Нравится, думаешь, этот ошейник? Или тебе самому нравится зачарованный ошейник во всю ширину шеи, да ещё и в стальной полосе поверх. Трёт, между прочим.