Коллекционер уродов (СИ) - "БоЖенька" Страница 4

Учительница устало, измученно искривила рот, словно улыбнулась.

— Я это понимаю. Потому и пришла.

Не успело наступить новое утро. Еще только стало рассветать. Вломились в комнату, сдернули одеяла. Галку громким криком подняли с постели, вывели на улицу.

Воздух еще помнил прохладу ночи. Не будь девочка так смятена, насладилась бы легким ветерком, вкусным запахом травы и приятной щекоткой росы об босые ноги.

Но ей не дали даже толком проснуться. Швырнули небрежно в толпу. А та только расступилась, смотрела с брезгливостью, отторжением. И ни в чьих глазах Гала не находила жалости, сочувствия или объяснений.

— Вчера я привезла тебе учительницу, — управляющая появилась среди зевак неожиданно, приковывая все внимание к себе и своим свежим царапинам на лице, — но, видно, первый урок тебе преподам я.

Марго кивнула многозначительно кому-то за спиной девочки. То была служанка, ей дали знак достать кнут. Только от вида этого, внутри Галы стыл животный ужас.

— Ты должна знать как себя вести, а главное, с кем. Есть правила, уродка. И если же их не соблюдать, тебя будут наказывать, — Рита откровенно наслаждалась, упивалась властью своей.

Можно было подумать, что эта женщина просто отыгрывается. Но что ее так задевало? Может она просто не чувствовала себя уверенно: женственно, сильно, могущественно? Мол, раз имя цветочное, нежное, мягкое, то и она сама как мужик. И оттого пыталась всем доказать что-то.

Только вот что ты докажешь, наказывая ребенка?

К Гале попытались было подойти две служанки, чтобы взять под руки, развернуть спиной. Но та судорожно стала отбрыкиваться. Отскочила. Нервно одернула полы одежды. И тут до нее дошло — без тени сомнения или стыда, она стянула с себя рубашку. Вмиг служанки отшатнулись.

Никто не смел вторгаться в ее личное пространство, не попытался бы прикоснуться к ней. Кто даже отвернулся, чтобы не глядеть на тело, облаченное только в сорочку. А ткань до того тонкая, что видно насколько кожа девочки розова от холода и тревоги.

— Отхлестать вздумали? И за что? Что заступилась за мальчишку? Накажете за то, что я слабого защитила, не стала как вы глаза закрывать? Вот оно как?

Уродка дышала тяжело. Выдыхала шумно через нос, и не успевала вдохнуть полной грудью снова. Так торопилась, силилась сказать хоть слово.

— Ну, хорошо. Бейте! — и снова Гала обводила людей взором, и прятали все свои глаза, не смели встретиться с ней, тушевались.

— Видите же — я перед вами. Не сопротивляюсь, не отказываюсь. Без защиты. Бейте. Прямо в глаза глядя, ударьте, якоже считаете, что я не права.

Но никто и с места не сдвинулся.

Туманный воздух прорезали первые лучи Жары, коснулись мягко самой макушки девочки. Словно по голове гладя, успокаивая.

— Ку-ка-ре-ку, — заверещал безумно петух. И словно упало что-то тяжелое, повисшее в воздухе. И не дождавшись и писка, и слова, Галка подняла с земли рубаху и медленно поплелась к дому. Ворчала что-то под нос. Оттряхивала пыль с ткани.

— Умалишённые какие-то. Чудики несчастные. Раньше завтрака подняли, — прошлепала босоногая Гала, и прямо к своим покоям. Завалилась на тахту да засопела как ни в чем не бывало.

А на трапезе все никак не могла проснуться, проморгаться. Только сядет поудобнее, как глаза сами собой закрываются, голова клонится и окутывает сон.

Неудобно было перед учительницей. Она глядела терпеливо, ждала, как Гала все же родит мысль, с которой пришла к хозяину.

Влад тоже сидел покорно, выжидательно склонив голову, вслушиваясь в сонное бормотание девочки.

— Я не понял, что произошло? — уточнил он.

— Ну, я же говорю, наказать хотела. Только не подумай, не подумайте, я не жалуюсь. Но вообще-то обидно.

— Галла, я не понимаю, когда ты так тихо говоришь. Что за дитя? То без устали болтает, то и слова не вытянешь. Вы извините, Рада Адовна… — Влад не успел и фразы закончить, как его прервало не то смех, не то хрюканье девочки.

— Рада Адовна, — она улыбалась так, словно одно имя жрицы уже было шуткой, — Ада Радовна, — хихикая еще больше Галка откинулась на спинку стула.

— Мое имя Рада, все верно. Моей матери — Ада. Соответственно, матроним — Адовна.

— Имя мамы? А у ребенка какое? “Та-да”? Тада Радовна.

Учительница неприятно смутилась, нахмурилась.

— У меня нет детей. Только сын.

Улыбка резко спала с лица. Какая странная фраза, неправильная от начала и до конца. Галка бросила взгляд на хозяина, но тот и вида не подал.

— Вот как, — девочка поспешила сменить тему, — а у Вас, Влад, как маму зовут?

— Лада, — он сам был рад отвлечься, хоть и не понял, как собственноручно вручил ребенку тему для шуток.

— Рада Ладовна. Лада Адовна. Када Гадовна. Пада Вадовна.

— Галла.

— Сада Задовна.

— Закончила?

— А у меня какой матроним?

Владимир оказался застанным врасплох вопросом. Распахнув рот, он только и мог, что оглядываться неловко на слуг. Искал подмоги, помощи.

Расторопные женщины хорошо понимали ситуацию, и в ту же секунду в столовую внесли яства. Сочные, пряные, варенные, жаренные, обильнополитые маслом. На тарелках разложили все щедро. Только перед девочкой не поставили ни крошки.

Галка хотела было возмутиться, но смолкла. Ведь в комнату тенью скользнула управляющая. Вперед Марго входила только ее покалеченная физиономия. Царапины привлекали всеобщее внимание, заставляя каждого в мгновение затихать и останавливаться, чем бы они заняты ни были.

— Приятного аппетита.

— Рита. Что ты… Что у тебя? Думаю, мне нужны объяснения, — хозяин не знал, что именно хочет услышать. Уже сомневался, что хочет знать вовсе.

— Господин? — будто не понимая, управляющая вежливо склонила голову набок.

Кого ты пытаешься надурить? Думаешь, все верят в твой благостный характер?

— Вчера Ваша собака, как это бывает со всяким животным, набросилась на меня, — Марго показательно обвела собственное лицо пальцем. Демонстрировала результат нападения. — Я понимаю детскую непосредственность, но, считаю, что дикое животное надобно воспитывать.

— Голоданием?

Галка не стерпела несправедливых слов Марго. Та будто специально обходила все острые углы в своем рассказе. Отчаянно пыталась выдать себя жертвой.

— Она пыталась меня высечь!

Мягкий и спокойный Влад будто потемнел, взгляд его отяжелел, вся фигура словно натянулась. В сущности, он и пальцем не пошевелил. Но всякий сейчас не осмелился бы и слова лишнего вставить. Марго опасливо молчала.

— Что произошло?

— Да я же и пыталась рассказать, — Галка была блаженной. Даже и не замечала всеобщего напряжения, — вчера как приехала Марго, я пошла к ней поболтать. А она в конюшне села, и такая, мол: “я отдохнуть хочу, катись отсюдова”. Ну, я и отошла, но так. Не далеко. И чу! Слышу, она Лютю обижает. Мальчика, Лютика. Он обычно загоны чистит. И вчера еще уздечки натирал. Он там плакал. Говорит: "не надо, я не хочу, пожалуйста". Я тогда еще, кстати, догадалась, чего ребята так извращенцев боятся. Так что, вот.

— Что “вот”?

— Я заступилась.

— И тебе плети назначили? Без моего ведома?

— Ну, тут странно получилось. Я еще не проснулась толком, а они: "вставай". Я думаю, да встаю-встаю…

— Тебя высекли?

— Да говорю же, не успели.

Марго даже не пыталась вклиниться. Но чувствовала: нужно брать события в свои руки.

— Уродка напала на меня, что оставалось делать, кроме как наказать за проступок?

— Я же не просто так стукнула! А она меня тоже саданула, по ребрам, вот тут. Я же ничего не говорю. И за дело так-то подрались. Она Лютика…

Все говорило не в пользу девочки. Марго была уверена в себе и спокойна, Галка суетилась. Марго была покалечена, Галка жива, здорова, невредима. Марго была старше и жила в поместье дольше, ее все знали, уважали, ценили. Галка же… Вечно мешалась, дурачилась. Влад не знал, кому верить. За кого заступиться.