Владислав Выставной - Кандидат в маги Страница 40

Отсмеявшись, Саша Шум внезапно сник и уныло уставился в одну точку на гипсокартонном потолке.

– Коллега, как вы считаете, существует ли такая особая харизма – харизма идиотизма? – задумчиво поинтересовался Гарик-имиджмейкер.

– Это не важно! – решительно сказал Гарик-психолог. – Мы не будем ждать харизмы от природы, тем более, что природа на нашем клиенте отдыхает. Ничего не остается, кроме, как убедить клиента в том, что он способен на то, на что в действительности не способен.

– За что я вас уважаю, коллега, так это за точность формулировок! – с чувством сказал имиджмейкер.

А психолог с кряхтением поднялся со своего кресла и подошел к Саше. Саша Шум не отличался гигантским ростом, но и он был куда выше Гарика-психолога. И, тем не менее, Саше сразу же показалось, что он смотрит на этого Гарика как-то снизу вверх, потому как взгляд у психолога был чрезвычайно уверенный, хотя и слишком строгий.

– Смотрите сюда! – скомандовал Гарик и выхватил из кармана своего полосатого костюмчика массивные часы на цепочке.

Ухватившись за конец цепи, он принялся раскачивать часы перед глазами Саши, приговаривая:

– Такие дешевые приемчики проходят только с эдакими недалекими господами, как вы, дорогой наш Кандидат. Однако же поверьте, несмотря ни на что, очень скоро вы станете Магом. Это говорю вам я, а вы скажите об этом своим избирателям. И так же, как я сейчас перед вашим носом болтаю этими дорогими коллекционными часами, заставляя вас поверить мне, так и вы будете внушать избирателям все, что, чтобы вы не сказали. И любой бред, который вы будете нести, избиратели будут считать откровением. Они будут заглядывать вам в рот в ожидании новой порции маразма, и вы не обманите народных чаяний, верно?

– Гы-ы! – протянул Саша Шум, заворожено следя за раскачиванием этого маятника на цепочке.

Он толком не слышал того, что ему сейчас говорили, потому что в голове его, повинуясь ритму маятника, маршировали строем гвардейцы звездного Генерал-Директора. Андрей Алексеевич сейчас, наверное, ревниво позавидовал бы способностям психолога из фирмы «ЧЕРНЫЙ ПИАР LTD». Как минимум, за его способность таким нехитрым образом успокаивать пациентов, изрядно экономя на медикаментах.

Гарик-имиджмейкер не мог не вставить в это таинство создания Сашиной харизмы собственных ценных замечаний:

– Поскольку подлинной харизмы у вас не удалось выявить ни грамма, то пусть всем кажется, что это полное отсутствие какой бы то ни было харизмы – это она самая и есть. О! Гениально! Итак, запоминайте: вы – совершенно уникальный Кандидат в Маги, особенный, ни на кого не похожий, странный, но именно по этой причине вы, и только вы можете претендовать на роль Мага! Почему – спросят у вас! Ответ прост: потому что! Потому, как так задумано Игрой, а Игра, как известно, есть Игра и ни перед кем отчитываться не обязана…

– Коллега, не утомляйте клиента сложными текстами, – сказал психолог и, внезапно прекратив болтать часами перед носом Саши, убрал их обратно в карман. – Думаю, хватит. Халтура, конечно, но тут уж ничего не поделаешь… Э-э… как вы себя чувствуете?

Саша не сразу понял, что обращаются к нему. В голове его по-прежнему продолжали маршировать шеренги гвардейцев, к которым под конец присоединился отряд длинноногих барабанщиц в легкомысленной военной форме, похожих, все, как одна, на королеву ведьм Карину.

– А? – сказал, наконец, он.

– Мы закончили! – сказал Гарик-имиджмейкер. – По-моему, очень неплохая работа.

– Превосходная! – подтвердил Гарик-психолог, снова со своего удобного кожаного кресла.

В это время со стороны лестницы раздались протестующие вопли: «Сюда нельзя!» и «Это частное владение! Что вы себе позволяете?!». В комнате показался Гарик-Арлекин, который изо всех сил, но совершенно тщетно, словно в стенку, упирался в двух приближающихся здоровяков в белом. Это, конечно же, были телохранители Игрока номер тринадцать под легкомысленными прозвищами Чип и Дейл.

– Вот он! – радостно вскрикнул Чип, ткнув пальцем в Сашу.

– Живой! – расплылся в улыбке Дейл. – А мы думали – утонул…

– Это ты думал, – оскалился Чип. – А я, как чувствовал, что его опять сюда притащат…

При виде санитаров психолог испуганно вжался в кресло, а имиджмейкер возмущенно воскликнул:

– Позвольте, вы кто такие?!

– Хе-хе! – добродушно рассмеялся Чип и схватил Сашу в охапку.

Уставший от переизбытка информации, Саша даже не стал сопротивляться.

– Оставьте нашего клиента в покое! – завизжал Гарик-Арлекин.

– Это наш клиент! – веско сказал Дейл. – Ему полагается свежим воздухом почаще дышать. Иначе у него клаустрофобия развивается…

– И его лучше не злить, – озабоченно сказал Чип, кивая на Сашу и одновременно спускаясь по лестнице. – Иначе он все тут вам разнесет…

– Но вы не бойтесь, – небрежно, одной рукой отстраняясь от наседающих Гариков, добавил Дейл. – Вы вас защитим от него. Где тут у вас запасной выход?…

3

Тема был совершенно недоволен отведенной ему ролью. Точнее, ролью, отведенной ему и всем остальным Крысам.

Во-первых, именоваться Крысы теперь должны были не гордо и хищно – стаей, а глупо и пошло – «молодежной ячейкой „Партии любителей магии“«. От эдакого словосочетания всех Крыс попросту перекашивало и вгоняло в уныние.

Во-вторых, задачи, которые ставились перед ними предвыборным штабом, вообще не отвечали свободолюбивому духу Крыс. Ибо должны они были просто расклеивать там и сям плакаты, да слоняться по городским улицам, раздавая прохожим листовки с призывом голосовать за Независимого Кандидата.

Совсем не так видел свою роль Тема. Впрочем, толком он и не смог объяснить, чего же именно он хотел. Во всяком случае, не этого. Но Тема понимал, что, только действуя на стороне светлых сил, он хоть как-то сможет помочь распутать клубок проблем, созданных, может, и не по его прямой вине, но при его непосредственном участии.

Тема как раз стоял под памятником Пушкину вместе с Гарью и Рванью, уныло качающими над головой плакатами «Партия любителей любит вас!» и «Любите девушки простых любителей!».

Сам бронзовый поэт с брезгливостью поглядывал на эти перлы и закатывал глаза, бормоча под нос какие-то ругательства. Многие кандидаты пытались склонить Пушкина на свою сторону, считая его прирожденным креативщиком, но статуя лишь отмахивалась от этих предложений, как от назойливых голубей, норовящих справить нужду на голову поэта.

Статуи вообще панически боялись политики: они словно чувствовали, что любые политические встряски чреваты их низвержением с пьедесталов. Поговаривали, правда, что Железный Феликс, все-таки, согласился поработать на Генерала: ведь он давным-давно пылился на свалке, и терять ему было нечего. Но, может, это были лишь слухи…

Вся эта томная расслабленность мигом слетела с Крыс, когда они заметили на площади некоторую оживленность. Со всех сторон сюда начал стекаться народ – с разноцветными флагами, с плакатами и транспарантами в поддержку самых разных Кандидатов в Маги. Они шептались между собой, нервно оглядываясь, словно ждали какого-то подвоха.

Вообще-то, митинг здесь как раз и ожидался – не зря Тема с друзьями размахивали тут своими лозунгами. Только вот выглядел вновь собирающийся люд уж как-то слишком обеспокоенным.

– Оставайтесь здесь, – сказал Тема приятелям. – Я пойду, посмотрю, что там такое.

– Опять трепаться будут, – равнодушно бросил Гарь. – И без того понятно, о чем. Надоело уже. Может, в кино пойдем лучше?

Тема заколебался: все эти выборы действительно порядком надоели, а кинотеатр был совсем рядом. Но вдруг он увидел нечто такое, что заставило его сердце испуганно сжаться: сюда, прямо к площади подползало серое, поначалу совсем незаметное… щупальце Мрачного Будущего!

– Смотрите! – выдохнул Тема. – Ползет!

Крысы немедленно побросали на землю плакаты и лозунги: зрелище захватило их, вызывая страх и любопытство одновременно: все уже слышали рассказ Темы, побывавшего ТАМ. И хотя не очень-то верили ему, но не могли отвести взгляда от жуткого щупальца.

А люди все собирались и собирались. Они смотрели на это щупальце Будущего, словно ждали от него чего-то особенного. И Будущее не заставило ждать слишком долго.

Плотный серый туман запузырился и оформился во множество странных черно-белых фигур – как будто бы в яркую и цветную жизнь волшебного города Москва какой-то легкомысленный дизайнер задумал вставить эдакие черно-белые вклейки.

Серые фигуры неожиданно оторвались от породившего их тумана и направились в разные стороны – словно ветер сдул семена с огромного серого одуванчика. Фигуры немедленно растворились в толпе, но люди отнеслись к этому сдержанно: в Волшебной Москве чудеса давным-давно стали обыденностью.