Ирина и Сергей Крускоп - Охота на лис Страница 40

Кони как-то оставили комаров без внимания, бодро шлепая по влажной наезженной дороге, то и дело пересекаемой ручьями. В какой-то момент меня угораздило посмотреть вниз как раз тогда, когда мой скакун попал ногой точно в след лошади Лотана, успевший заполнится водой, и торфяная жижа со звучным чмоком ударила прямо мне в лицо, чем немного отвлекла от насекомых-кровопийц.

Озеро было весьма внушительным: слева и справа от нас береговые линии, укрытые где лозняком, где ольшаником, извиваясь, уходили вдаль и, смазанные туманной дымкой, загибались навстречу друг другу почти у горизонта. Проникнуться бескрайностью озера мешали многочисленные островки и острова, начинавшиеся прямо напротив деревни. Размеры и формы их были самые разнообразные, от едва выступающей из воды отмели с парочкой ивовых кустов до вытянутых, длиною в триста-четыреста метров добротных островов, несших на своих спинах шапки настоящего густого леса с плюмажем из высоченных старых тополей или изумрудные бархатные подушки сочных лугов. Кое-где виднелись сплетенные из веток и тростника шалаши, а на самом ближнем острове даже пристроилась парочка изб; три рыжие коровы, разлегшись среди бурьяна, задумчиво взирали на нас через водную преграду. Все это мы обозревали, пока Лотан отправился в собственно деревню, чтобы нанять лодку, а заодно вызнать что-нибудь про колдуна.

— По-моему, все вполне мило и безобидно, — сказала Нашка, растянувшись на мягкой травке, как только солнце согнало утреннюю росу. — Не вижу ничего такого, что могло бы вызвать беспокойство.

— Вот это-то и вызывает беспокойство. — Я тоже разлеглась на бережке, пожевывая соломинку. Из-за ближнего острова неспешно выплыла небольшая лодчонка, левее из тростников снялась и тяжело полетела большая цапля, преследуемая собственным отражением. Зеленоватая стрекоза присела на кончик соломинки и воззрилась на меня выпуклыми глазами. — Все как-то слишком просто. Вряд ли перспектива пятидневной поездки верхом является серьезным препятствием для желающих завладеть артефактом. А за эти сотни лет, клянусь ушами, таких должно было быть немало.

— Ну, — Нашка с сомнением еще раз обозрела озеро, — может, ты и права, хотя мне хотелось бы думать, что здесь наши мытарства и закончатся…

— Гхм, пожалуй, я бы предпочла еще пожить…

— Ну ты же понимаешь, что я имела в виду. — Наташа села. — О, вон Лотан идет, сейчас всю правду и узнаем.

Вернувшийся Лотан был мрачен, как партизан перед расстрелом.

— Лодки нет и не будет? — сделала попытку угадать причину его настроения Нашка.

Лотан как будто очнулся:

— Нет, лодка есть… Старик, который мне ее продал, уверяет, что на ней ходил его отец. Не удивлюсь, если это на самом деле был прадед. На таком жутком корыте я даже в детстве никогда не плавал. Можете сходить полюбоваться — оно у пристани.

— А зачем покупать? — не поняла я. — Мы же ее вернем.

— Затем, что этот мудрый человек полагает, что, как только мы отойдем от Барвинка — это самый дальний остров, на который местные рискуют плавать, — мы люди конченые. Между прочим, именно поэтому мне не удалось найти лодки получше. Рыбаки не хотят с ними расставаться.

— Если они дальше не плавали, откуда они знают, что там все так плохо?

— У них богатое воображение.

Лотан скривился, порылся в пищевом мешке, нашел яблоко и агрессивно вонзил в него клыки.

— А чего ты тогда такой злой, будто тебе хвост крепостными воротами прищемили? — не поняла я. — Если ты считаешь, что у них воображение…

— Мне хочется думать, что это их воображение, потому что им жить тут скучно! — отрезал Лотан. — Но все, чего я сегодня наслушался, не было ложью, они сами верили в то, о чем меня предупреждали… попутно выясняя, составили ли мы завещания и кому отойдут лошади. Ненавижу таких доброхотов, надо посоветовать Зеону ввести смертную казнь за непрошеные советы.

Лотан наконец заметил наши вытянувшиеся физиономии и рассмеялся.

— Извините, девчонки, похоже, у меня в последнее время прогрессирует человеконенавистничество.

— Тогда предупреди нас заранее, — сказала Наташа, — когда у тебя начнется обострение. Мы, конечно, не то чтобы совсем люди сейчас, но все-таки.

Купленное Лотаном плавсредство было похоже на грандиозную плоскодонку метров восьми в длину, в центре которой горделиво возвышалась мачта. На мачте висел парус, состоянием и цветом напоминающий заслуженную половую тряпку. Но надо отдать должное, Лотан все же несколько преувеличивал, и это было не совсем корыто. Раз оно смогло вместить нас четверых с пожитками и при этом не пойти ко дну.

— Ветер в нашу сторону, — глубокомысленно сообщил Кро, послюнявив палец. — Придется грести.

— Вот и гребите, мальчики, — ласково сказала Наташа, комфортно расположившись на носу лодки с видом Афины Руссель-Онассис [10] на борту собственной яхты. — Гребите себе, у нас ручки нежные.

Кро покорно взялся за весла, а Лотан смерил Нашку тяжелым взглядом, который она парировала милой улыбкой.

Грести оказалось совсем нетяжело (ну, то есть при взгляде на наших гребцов мне не показалось, что им очень уж тяжело), а лодка — довольно ходкой и остойчивой. Ветра, в сущности, почти не было, он лишь слегка серебрил рябью поверхность озера, а местами, под прикрытием очередного острова, и вообще пропадал. Парус висел безвольной тряпкой, не помогая гребцам, но и не мешая.

— Наташа, — сказал Лотан, — раз уж ты сидишь впереди, может, принесешь пользу обществу, побудешь впередсмотрящей?

Нашка обернулась.

— Э… А куда смотреть? — поинтересовалась она. Лотан бросил весла и тоже повернулся вперед, пристально разглядывая острова.

— Так, — сказал он, — если я ничего не путаю, то вот это — Крячий остров, а Барвинок — вон тот, а за ним начинаются запретные острова, куда аборигены не плавают под страхом смерти.

— Далековато. — Нашка прикинула расстояние до лесистого Барвинка. — Рене, наколдуй-ка ветер.

— Стоит ли?

Я попыталась напрячь свое подсознание на предмет соответствующего колдовства. Подсознание осталось глухо, я ничего не ощутила, ветер не изменился. Я попробовала еще раз. Должно быть, Лотан заметил выражение моей физиономии, потому что рассмеялся:

— Оставь, Рене, видела бы ты, как тебя перекосило!

— Сам колдуй! — обиженно отозвалась я. — Художника каждый обидеть норовит!

Хотела как лучше!.. Впрочем, учитывая непредсказуемость моих колдовских опытов, лучше не пробовать.

— Давай-ка наляжем на весла, — обратился Лотан к Кро. — Не то чтобы я поверил в местные байки, но лучше было бы попасть на место до вечера. Наташа и ты, Рене, держите курс правее Барвинка, там нам делать нечего…

Ветер сменился, внезапно надув парус, а потом еще и резко усилился. Лотан согнал меня с места рулевого и попытался выправить курс. Заметные волны ощетинились барашками. Кажется, мачту слегка скривило.

— Рене! — крикнул Лотан. — Потише!

— Это не я! — Порыв ветра чуть не выкинул меня за борт. — Оно само!

— Ты уверена? — нахмурился он.

— Абсолютно!

— Тогда почему нас тащит в ту сторону, а не наоборот?

— Может, нас хочет разбить 6 тот берег, к которому мы несемся.

Барвинок уверенно проплывал мимо. И что отвратительно, ветлы, украсившие его берега, едва шевелили поникшими ветвями, давая понять, что порывы ветра к ним никакого отношения не имеют. Я поспешно оглянулась назад: поверхность озера едва шла серебристыми муаровыми разводами, отражая острова и пушистые комки облаков, и только метрах в двадцати позади нашей лодки возмущенно собиралась в складки, то и дело украшавшиеся перышками пены. Граница возмущенной и спокойной воды просматривалась абсолютно отчетливо. Пока я размышляла над этим климатическим феноменом, Нашка на своем посту впередсмотрящего громко завопила:

— Левее, Лотан, или кто там на руле, левее!

Лотан рванул румпель, вода за кормой вспенилась, но тут же усилившийся ветер придал лодке дополнительный импульс, и она с разгона выскочила на небольшой островок шагов пятьдесят в поперечнике. Дно ее, налетев на какую-то твердую преграду, предупреждающе хрустнуло, а затем выплюнуло несколько щепок из образовавшейся дыры. Лодка зашуршала мокрым песком, завалилась на левый бок и замерла. Замер и ветер, вновь выгладив озерную поверхность и свесив унылой тряпицей парус.

— Почти добрались, — сказал Лотан, выбираясь из лодки и с хрустом разминая плечи.

— Оптимист! — фыркнула Нашка. — Кро, вылезай, приехали.

— Надо бы дно заделать чем-нибудь. — Я в свою очередь ступила на твердую землю и огляделась.

Островок представлял собой пологий песчаный бугор, кое-где укрытый дерниной и корявыми деревцами и частично обрамленный полосой тростника.

— Нет, — Лотан уже стоял на самой высокой точке островка, — заделывать долго, да и нечем. Наша цель, похоже, уже совсем рядом.