Пирс Энтони - Время гарпии Страница 40

Глоха поняла, что настало ее время. Заложив вираж, она снова резко свернула вправо и зависла, делая Косто знаки. На сей раз скелет сообразил и последовал за ней, в сторону от потока. Глоха направила его к огибавшему крутой склон уступу, по которому можно было подняться вверх и оказаться как раз над утесом.

Когда скелет зашагал по узкому уступу, девушка заметила, что он держит в руках каменный обломок, которым, надо полагать, собирается заткнуть отверстие. Кажется, это был кусок выплюнутого какой-то пещерой сталактита.

Глоха следила за ним сверху. Подойдя к отверстию, Косто осмотрелся, примерился и вонзил сталактит острым концом в отверстие. Он вошел хорошо, но по краям яд продолжал просачиваться. Тогда скелет покойно снял череп и, орудуя им как молотком, принялся наносить удары по сталактиту, загоняя его все глубже. В конечном итоге затычка засела так плотно, что никаких щелей не осталось.

Косто повернулся и зашагал прочь: дело было сделано. Сверху было видно, что хотя ниже по течению черный яд сохранялся, из отверстия он больше не поступал. Зато деревья по пути следования Косто скукоживались, и листва с них облетала: скелет забрызгался ядом, и яд этот выветриваться не собирался. Но Глоха помогла ему и тут — приметив речушку, она принялась маневрировать, указывая ему новое направление, и Косто, уже привыкший понимать ее знаки, двинулся туда. Увидев воду, скелет погрузился туда с черепом и смыл отраву. Кувшинки и камыши ниже по течению стали вянуть. Глоха жалела их, однако не могла не радоваться тому, что скелет очистился от вредоносной жидкости.

Некоторое время после его выхода на берег девушка продолжала держаться на безопасном расстоянии, но заметив, что трава под его ногами больше не жухнет, решилась приблизиться. Ядовитых паров не ощущалось, и она приземлилась.

— Ты отмылся, так что все в порядке.

— Спасибо за добрые советы. Мне и в череп не приходило, что угроза может исходить и от меня самого, а оказалось, что все живое вокруг меня гибнет.

— Так оно и было. Этот яд очень силен.

Вместе они вернулись в деревню, где не терявший времени Трент уже превратил кучу местных сорняков в полезные растения, с которых нарвал уйму вкусной и свежей еды. Местные жители уже знали, что яд больше не прибывает, а значит, и то, что успело вытечь из горы, со временем высохнет или уйдет под землю. Они могли успокоиться и вернуться к своей важной и нужной работе.

— Я поговорил с селянами, и они заверили меня, что никаких крылатых гоблинов здесь до тебя не видели и даже о таких не слышали. По их убеждению ты единственная в своем роде.

— Боюсь, что тут они правы, — невесело согласилась Глоха. — Но если бы решения моей проблемы не существовало, Кромби не стал бы никуда указывать. А раз указал, значит, ответ есть: просто нам придется продолжить поиски.

— Верно. Мы можем заночевать здесь, а поутру двинуться дальше в том же направлении, на юго-восток, — он помолчал, а потом добавил: — Я бы не стал так уж скопом хулить весь здешний народ за то, что никто не захотел расстаться с половинкой души. Тут много женщин и стариков, души которых для нашей цели не годятся, а остальные просто побоялись. Насчет душ существует множество пугающих предрассудков, от которых не так просто избавиться.

— Знаю, — промолвила Глоха, вспомнив, как опасалась насчет половинки собственной души.

— А я не хотел бы получить половинку души того, кто не желает подарить ее по доброй воле, — заявил Косто.

— Будем искать дальше, — вздохнула Глоха.

Ужин стараниями Трента вылился в настоящее пиршество, в котором приняла участие вся деревня. Жители наперебой восхваляли Косто, без конца повторяя, что он совершил подвиг ради спасения всего Ксанфа. Из чего, видимо, следовало, что и половинкой души ему обязан весь Ксанф, а не обитатели отдельно взятой деревни.

На ночлег их устроили в уютном доме, оставленном семьей, поспешившей бежать от ядовитого потока, не дожидаясь Времени Гарпии. Глоха впервые за долгое время смогла устроиться в отдельной спальне, на мягкой постели. Устроилась хорошо, хотя ей и было малость одиноко. Странное дело, вроде бы спишь и спишь, но чего-то при этом недостает. Точнее, кого-то.

Происшедшие события лишний раз убедили ее в том, что Добрый Волшебник слов на ветер не бросает. Сказал он местным насчет Времени Гарпии и оказался прав: хоть она является гарпией лишь отчасти, с ее прибытием в деревню беда отступила. Надо думать, что и его указания, касающиеся ее собственной проблемы, были даны не просто так.

Так или иначе она засыпала с приятным сознанием того, что сегодня смогла принести некоторую пользу.

Глава 7

БЕЗУМИЕ

Поутру они продолжили путь на юго-восток, однако перед этим выслушали предостережение Па-тролля:

— Ветер разносит магическую пыль повсюду, но самая высокая концентрация магии с подветренной стороны от деревни. Чаще всего ветер дует на юго-запад, но как раз сейчас на юго-восток. Мой вам совет — выберите другой маршрут или переждите, пока сменится ветер.

— Совет разумный, — заметил Трент, глядя на Глоху. Та и сама это прекрасно понимала — она не раз слышала о том, каков может быть эффект магического безумия, возникающий при превышении нормальной концентрации чар. Но тут у нее зародилось сомнение.

— А не может ли случиться так, что мужчина моей мечты и половинка души для Косто найдутся как раз в области безумия?

— Не исключено, — ответил после некоторых раздумий Трент. — Мы уже убедились, что найти искомое в нормальных областях не так-то просто, так почему бы не обследовать аномальные? Но ты представить себе не можешь, какой странной и опасной может оказаться эта область безумия.

— Да уж небось не хуже, чем противная гора Попа… куда-то там кати…

— Замечу, что когда тебя предупреждали насчет горы, ты поначалу тоже не верила, — напомнил Трент.

Глоха не могла не согласиться с тем, что он говорит как разумный, умудренный опытом человек, а она как взбалмошная юная полукровка. Только вот понимание этого никак не добавляло ей ни рассудительности, ни даже желания сделаться рассудительной. Хотя, с другой стороны, она была бы вовсе не прочь произвести на него впечатление, показав себя разумной и дальновидной взрослой женщиной… если бы была уверена в том, что это будет нужное впечатление. Короче говоря, она попросту запуталась в своих чувствах и не знала, как обосновать желание идти выбранным путем. А потому дала ему самое простое обоснование из всех возможных:

— А все-таки мне охота взглянуть, что там творится.

Трент смотрел прямо на нее, но ей почему-то показалось, что он отводит глаза.

— Дело твое, — согласился он наконец.

Косто молча кивнул черепом. Чудно, но в его пустых глазницах вроде бы тоже что-то вращалось.

Итак, они покинули деревню с подветренной стороны и двинулись на юго-восток. Местность — мягкие лесистые холмы, перемежавшиеся полями, — особых затруднений не сулила. Только вот излучины петляющей речки пересекали их путь в нескольких местах. Первый такой изгиб Трент вознамерился было перейти вброд, но Косто остановил его.

— Ты лучше меня пни.

Глоха решила, что скелет шутит, хотя до сих пор особой склонности к розыгрышам у него не замечалось. Однако Косто наклонился, а волшебник влепил ему такого пинка, что скелет разлетелся по косточкам. Те тут же сложились в маленькую костяную лодочку, переправившуюся через реку без весел и паруса, силой собственной тяги. На том берегу Трент вышел на сушу, пнул лодку, и Косто вернул себе изначальный облик.

К тому времени и Глоха вернула на место отвисшую челюсть, хотя по большому счету удивляться было нечего. Она знала о способности ходячих скелетов собирать из собственных костей различные конструкции, да и сама видела, как Косто без всякой посторонней помощи сделался большущей прищепкой. Собраться в лодку он тоже мог бы и сам, но пинок Трента облегчил и ускорил дело.

Глоха перелетела реку, и они продолжили путь пешком.

— Пока эффект безумия не прослеживается, — заметил Трент. — Видимо, дело в том, что в последнее время жители деревни работали не в полную силу, и концентрация пыли не столь велика. Однако теперь они стараются вовсю, и думаю, нас еще ждет настоящая пыльная буря.

— Мне кажется, ты прав, — согласился, повернув череп, Косто. — Я уже ощущаю приближение безумия.

— А вот я нет! — со смехом заявила Глоха.

Она и впрямь не ощущала ничего необычного. А зря.

Глоха обсасывала и облизывала липкие кончики пальцев. Конечно, она была старовата для медоточивых речей тетушки Гробигорбы, но вкус меда всегда распалял ее аппетит. Она вздохнула, ибо в ее сладкую радость примешалась горчинка грусти. В восемнадцать лет ей пора бы уже перерасти детскую любовь к сладостям, и хотя до взрослой гоблинской любви ко всяческой гадости она еще не доросла, ее уже тяготила необходимость присматривать за несносным младшим братцем Гаргло, который, хотя и приходился ей самым близким родственником, выглядел существом совершенно иного рода. Гоблинскими у него были только голова и ноги; все тело, как бывает у гарпий, покрывали перья, а рук не имелось вовсе. Летал он лучше ее, да и бегал быстрее, но вот по части тонкой работы не годился сестричке в подметки: перышки, это вам не пальцы. Зато уж по части брани ей с ним тягаться не приходилось: как истинный гарпий, он уже к девяти годам ругался так, что на деревьях увядала листва. Изумительный результат для мальчишки, еще не имевшего права употреблять слова, связанные с Взрослой Тайной.