Дмитрий Мансуров - Конец Света Страница 40

– Сам знаю, - огрызнулся капитан. - Туди Зель, принимай командование. А я сейчас разберусь с иллюзиями раз и навсегда, - капитан потянулся к зажимам, не позволяющим шлему слететь со скафандра.

– Капитан, не надо!

– Цыц, - ответил капитан, - кто-то должен это сделать, чтобы поставить точку и понять, что здесь происходит.

И одним рывком снял шлем.

Реверик с коллегой практически добрался до лаборатории, когда прозвучал общий сигнал тревоги, и члены экипажа, независимо от рода деятельности, поспешили в актовый зал.

Реверик вбежал, когда большая часть мест была занята. Но даже несмотря на сигнал тревоги, космонавты привычно не решались садиться близко к трибуне, с которой выступал капитан корабля. Нежелание оказаться вблизи от начальства в такое время Реверик понимал и одобрял: не ровен час, сигнал тревоги прозвучал из-за обнаруженного капитаном огромного пласта неизученного материала, и Эдельгрейсе решил бросить все силы ученых на разгребание завалов. Того и гляди, отправят в непролазные дебри и согласия не спросят. А ведь в таком случае о собственной работе придется забыть на неопределенный срок, и кто знает, что случится с черновыми материалами, пока их создатель воюет на другом научном фронте?

Реверик точно знал, что его не нагрузят сверхурочными заданиями, и потому нахально уселся в первом ряду напротив трибуны. Буквально через минуту-другую за его спиной решил спрятаться невысокий космонавт - больше свободных мест не осталось, - а за тем еще один.

Когда бледный капитан корабля вышел на сцену, то увидел картину, в любой другой момент могущей показаться забавной: на первых пяти рядах сидело по одному человеку, каждый из которых прятался за спиной впереди сидящего. Порядка сорока мест пустовали: некоторые космонавты не могли бросить важные эксперименты, другие спали поле ночной смены мертвым сном и банально не слышали сигнал тревоги.

– Друзья, - начал капитан Эдельгрейсе, не обращая внимания на странное расположение пришедших. Он и сам когда-то был молодым специалистом и помнил, в честь чего космонавты предпочитают сидеть поближе к выходу. - Случилось огромное горе. Некоторые из вас уже обратили внимание на отсутствие связи с Фаэтоном. Поначалу мы считали, что вышло из строя оборудование, но десять минут назад получили информацию с резервной передающей станции, расположенной на Марсе. Задержка произошла из-за того, что станция долгое время находилась на противоположной от нас стороне планеты… впрочем, это неважно. Друзья! - повторил заметно нервничающий капитан. Его волнение постепенно передалось космонавтам, и они сидели, с нарастающим страхом ожидая дальнейших слов Эдельгрейсе. - Как мне только что сообщили с марсианской станции, наша родная планета Фаэтон перестала существовать. Вот… вскоре мы получим видеосигнал, и вы сами все увидите. Я… - он запнулся. - У меня просто слов нет…

В зале повисла мертвая тишина, космонавты пытались осмыслить слова капитана. Тот молча стоял и смотрел на подчиненных усталым взглядом.

Реверик похолодел: представить, что подобное происходит не в страшном сне переработавшего со взрывчаткой ученого, а в реальности, оказалось не так-то легко.

– Что случилось с нашей планетой? - воскликнул кто-то.

– Я не знаю, - признался Эдельгрейсе. - Как и вы, я жду видеосигнала с Марса. Единственное, что мне известно - планета рассыпалась на куски. Никаких разумных причин этому нет. Один из марсианских колонистов, разговаривавший с другом, находившимся на Фаэтоне, уверяет, что тот оборвал разговор на полуслове, а попытки перезвонить не возымели успеха. На данный час известно: марсианские и земные базы не получали сигналов бедствия с Фаэтона. Возможно, в будущем появятся новые данные на этот счет, но пока я не могу точно сказать, что произошло. Колонисты отправили на погибшую планету спасательные корабли. Шансы на обнаружение выживших микроскопичны, но пока атмосфера Фаэтона не разлетелась по космосу, спасатели будут продолжать поиски.

С потолка спустили белый просмотровый экран, и включенный видеопроектор до получения видеосигнала показывал статичную картинку заходящего фаэтонского солнца. Никто из космонавтов не проронил ни звука, и минуты ожидания тянулись в тягостном молчании.

Капитан Эдельгрейсе ушел с трибуны и сел на кресло в первом ряду, недалеко от ступенек, ведущих к трибуне. Он придерживал ладонью голову, и Реверик видел, насколько капитан потрясен новостью. Он и сам чувствовал себя не лучшим образом: эффект от ужасного известия был равносилен удару обухом по голове.

Проектор мигнул, и вид заходящего солнца сменился изображением звездного неба. Изображение было слегка размытым - оператор снимал изображение обычной видеокамерой, на скорую руку пристроив к ней телескоп. Несколько секунд картинка подергалась, затем оператор настроил камеру точно на Фаэтон, и глазам космонавтов предстала душераздирающая картина: существовавшая несколько часов назад планета фиолетового цвета с белыми пятнышками облаков превратилась в сборище разлетающихся камней. Разваливающийся Фаэтон частично скрывался в туманном облаке, подсвеченном сгустками остывающей магмы, и расползался по орбите вокруг солнца будущими астероидами.

Оператор что-то говорил, но Реверик его не слышал: он полностью ушел в переживания и думал о том, что решение стать космонавтами спасло жизнь тысячам человек. Теперь, когда от могущественной цивилизации остались жалкие крохи, разбросанные далеко за пределами планеты, мир придется выстраивать заново. И хорошо, что не с чистого листа: в библиотеках кораблей сохранилось немало информации, а знания космонавтов существенно облегчат жизнь на планетах-колониях. Но продолжение полета к звездам и изучение экзопланет ставится под большой вопрос: к чему теперь освоение дальних миров, если ближайшие сотни лет придется осваиваться на марсианских континентах и восстанавливать утраченное после разрушения Фаэтона?

Именно этому вопросу космонавты и посвятили внеочередное объединенное собрание всех космических экипажей. Из-за того, что передатчики находились только на одной стороне Марса, обсуждение проблемы пришлось проводить с теми, кто был доступен для получения сигнала. Часть кораблей со временем выходили из зоны обмена сигналами, но подключались другие корабли, и обсуждение не прерывалось ни на минуту.

Тысячи космонавтов видел Реверик на экранах, и все они походили друг на друга: уставшие, измученные, поникшие, словно их навечно изгнали из родного мира.

Часть космонавтов склонялась к немедленному возвращению в солнечную систему, однако большинство настаивало на продолжении полета во что бы то ни стало. Споры и дискуссии продолжались беспрерывно в течение трех суток и завершились выступлением капитана Эдельгрейсе. Он взял финальное слово - по старшинству среди капитанов.

– Наши предки столетиями готовились к полетам, и долететь до звезд - наша прямая обязанность перед ними, - подытожил он сказанное другими выступающими. - Я согласен с тем, что мы обязаны выполнить волю погибших коллег и друзей. Да, новые экспедиции к звездам состоятся не через двадцать лет, как мы запланировали, а в далеком будущем, но этот путь мы доведем до конца и вернемся в родную солнечную систему победителями!

Капитан знал свое дело: подобные речи во все времена настраивали на преодоление препятствий, и даже желающие вернуться домой со скрипом, но согласились завершить полет.

По окончании споров неожиданно выяснилось: экипаж "Кимбурана" оказался единственным, кто не выходил на связь после новости о гибели Фаэтона. Реверик периодически звонил на телефон Отрикса, но тот словно обиделся во время последнего разговора и трубку не брал.

Но попытки космонавтов с других кораблей выйти на связь с "Антаресом" тоже не привели к положительному результату и вконец обеспокоенные, они взялись за визуальные поиски. Группа астрономов из более-менее близких к "Кимбурану" кораблей спешно отправилась в обсерватории, и через четыре дня корабль обнаружили. Он летел прежним курсом, но на запросы не отвечал.

Пришлось воспользоваться аварийной системой "Остров", позволяющей подключиться к камерам наблюдения любого из кораблей и узнать о происходящем на его борту. Систему создали специально для случаев, когда экипажи перестают выходить на связь, или на корабле происходит авария. Подключившиеся к "Острову" наблюдатели могли изучить обстановку или повреждения корабля, не отправляя на него спасательную экспедицию и не подвергая риску жизни спасателей. Исходя из полученной информации, наблюдатели решали, какую помощь необходимо оказать экипажу пострадавшего корабля.

Видеокамеры передавали отчетливое и качественное изображение с коридоров "Кимбурана", но наблюдение завершилось спустя шесть минут. Этого времени хватило, чтобы комиссия вынесла вердикт о случившемся: космонавты "Кимбурана" погибли из-за столкновения с потоком метеоров и мгновенной разгерметизации, а превратившийся в катафалк корабль завершит свой путь на поверхности звезды, к которой летел.