Штурм Белого Гнома (СИ) - Изотов Александр Страница 40

— Смею заметить, что гномы издревле считались горячим народом, — вдруг сказал Лекарь.

— Ты о чём, длинный? — нехотя спросил Молчарь.

Толя потёр подбородок:

— Как же там сказал этот древний эльф? Вроде, они очень сожалели, что позволили себе посмеяться над гномом…

— Эх ты, крошка щебневая, — Молчарь не выдержал, — Эльфийский король так и сказал, что будь трижды проклят тот день, когда они подсыпали послу гномов смутьян-траву!

— Это чего? — Боря замотал головой, — Толян, ты про что?

— Да про один из факторов, который в совокупности…

— А ну заткнись! — рявкнул гном, — Фактор?! Да Гимли потом стёр с лица земли лес того эльфа, а их родовое древо пустил в топку, на дрова для плавильных печей.

Он сжал кулаки, потрясая ими так, что мы непроизвольно попятились к выходу. Один Толя остался стоять, так задумчиво и потирая подбородок.

— Верно, я бы даже и не смог точнее передать эти слова, — протянул он, — Эх, раньше гномы действительно могли…

— Ещё слово, — процедил сквозь зубы Молчарь, — И я…

— Эй, эй, чувак, — даже Кент испугался, зашикал на Толю.

— Ядрён батон, — Бобр пожал плечами, звякнув застёжками нагрудника, — Ничего не понимаю.

Толя всё же испугался:

— Да просто мой отец говорил, что раньше боялись гномов… — он говорил всё тише и тише, видя, что Молчарь, плотно сжав губы, сверлит его глазами, — …и только больной… рискнул бы… тронуть.

— Это и сейчас так! — упрямо ответил гном.

Наступила напряжённая пауза. Я вдруг понял, к чему клонил Лекарь — раньше гномы были такой силой, которую любой здравомыслящий побоялся бы тронуть, тем более в их же подземельях.

Гимли Кольцетреский навёл-таки шороху в нашем мире.

— И верно, Толя, — вдруг меня осенило, — Это и сейчас, и всегда так будет!

На меня уставили шесть пар удивлённых глаз.

— Мы найдём их, дядька Молчарь, — твёрдо закончил я.

У гнома резко переменилось лицо, он чуть не побледнел.

— Это что, шутки тебе, что ли?! Это же опасно, да мне Дворфич голову отор…

— Да всё равно! Наших батонских гномов никто трогать не смеет, — я покачал головой, — Не надо задания, слышишь?

— То есть… Не понял! — Молчарь будто потерял нить разговора.

— Ну, на следующем курсе, так на следующем, — я махнул своей группе, — Пошли искать этих уродов.

— А и верно, братва, — Бобр долбанул булавой по щиту, и поморщился: теперь звон был оглушительным.

— Спасибо, — прошептала Биби, тронув Молчаря за ладонь, — Наш Гончар если сказал, сделает, то значит, сделает.

— СТО-О-О-ОП! — Молчарь поднял руки, эхо его голоса грохнуло так. что мы вжали головы в плечи.

На миг все замерли, и гном пытливым взглядом буравил меня.

— Кровь Чекана, — он ёрзал бородой, видимо, у него играли желваки, — И куда ты собрался?!

— Я? В таверну «Белый Гном».

— Как же ты, плеер неогранённый, туда доберёшься?

Я этого и сам не знал, но давать слабину в такой момент значило слить весь успех.

— Да в ваших же подземельях портал, — как ни в чём не бывало сказал я.

Молчарь захохотал, а потом сквозь слёзы хлопнул ладонью по железному столу, и сказал:

— Ух, щебень-гребень. Ну, собрал же ты группу, а? Ты знаешь, что до портала может дойти только гном, а?

Я покосился на Манюрову:

— Потомок самого Гимли сойдёт?

— Да чтоб тебя! — выругался гном, но в этот момент в двери и в маленькие окна склада стали заглядывать гномы: многие слышали крики.

— Всё, пошли давай, увидимся на следующем курсе, — Молчарь пихнул меня в спину.

Хмурые гномы провожали нас до самых ворот, а потом, на выходе, Молчарь вдруг сунул что-то мне в руку. И горячо прошептал:

— Чтоб ни одной живой душе, крошка щебневая, — он сдавил своими пальцами мой кулак, будто в тиски зажал, — Найдёшь способ попасть в подземелье, позови меня.

— Но как?! — вырвалось у меня.

— Я тут «взломщик», или ты? — и ладонь гнома выпихнула меня к лестнице.

***

Кент нашёл меня в этот же день.

— Ну, Гончар, ну чувак, — он только разводил руками, — Да гномы, кажись, теперь за тебя горой будут.

Я хмыкнул:

— Что-то я их любви не заметил.

— Ну а что, они к тебе лобызаться должны лезть, что ли? Руки у Дворфича связаны Министерством, не могут гномы ему репутацию портить. А то будут везде говорить, что в Батоне древние пережитки прошлого, гномы к кровной мести призывают…

Судя по взгляду Кента, поговорить он пришёл не о гномах. И я спросил, понимая, что персик будет ходить вокруг да около ещё долго:

— Ладно, Кент, чего хочешь?

— Расскажи про зелья, а? — он зашептал, оглядываясь, — Ну, я про ящерицу-то слышал… Хотя всё расскажи.

— Для начала обмен, — хмуро сказал я.

— Да я ж тебе не кофемашинка, — персик развёл руками, — Зелья просто так не варятся, особенно, когда оборудования нет.

— Зёрна граната. Что ты о них знаешь?

— Зёрна чего? — судя по реакции, знал Кент явно не больше моего.

Я вздохнул, а персик вдруг выдал:

— Там чего-то с «той стороно» связано, я же листал книжки по алхимии. Нубские, правда, но там было чего-то…

Я чуть не подскочил, но Кент сразу же охладил мой пыл:

— Не помню, где, это искать надо, — и его губы сами собой потянулись в ухмылку.

Понятно, ему нужен стимул.

— Ладно, следующие зелья я у тебя возьму за голду, — сказал я.

— За две голды.

Я поджал губы. Ах ты ж, а я ещё тебя защищал, алхимик недоделанный.

— Тогда сваришь ещё банку своей «брони», окей?

— А что? — Кент прищурился, — Интересное что?

Я молча скрестил руки на груди.

— Ладно, ладно, сварю, — замахал руками Кент, — Но за две голды.

— Одну.

— Так ещё ж зелья будут. И вообще, Гончар, могу я хоть раз выиграть у тебя торг?!

Я улыбнулся:

— Ладно.

Пришлось предоставить небольшой отчёт по побочным эффектам, выявленным у меня от его зелья здоровья. Но больше персика заинтересовала реакция мангольера на зелье «брони».

— Как окаменел? Весь, что ли? — Кент задумчиво закусил нижнюю губу, потом выпятил её, — Ну-у-у… так, а если попробовать… ну…

Он что-то бормотал про кожу ящерицы, потом упомянул, что у него есть ещё и кожа змеи. Правда, она не египетская, и тут может выйти накладка…

— Слушай, Кент, — вдруг вспомнил я, — А ты, говорят, в Египте стырил бинты у мумии самого Ра?

Персик округлил глаза:

— Опа-опа!

— Расскажи, как ты смо…

— Точно, Гера, ну точно же! Да ты гений, плеер! — Кент оборвал меня, а потом, резко развернувшись, унёсся по коридору.

Я так и остался стоять, пытаясь понять, о чём мог подумать «не последний человек в Батоне». Ну, надеюсь, у него хотя бы из головы не вылетят мои зёрна граната.

***

Молчарь дал мне медальон. Деревянный кругляшок, на котором была изображена какая-то яркая звезда, а на её фоне лицо гнома с бородой.

И, к моей радости, журнал отреагировал на это правильно:

Активные задания:

1. Раздобыть зёрна граната с дерева Аида, дарующие шанс на возрождение из мира мёртвых. Выполнено.

Использовать зёрна. Не выполнено. Недостаточный уровень.

2. Проникнуть в Древние Подземелья и позвать Молчаря.

Не выполнено. Недостаточный уровень.

Ну, эти записи про уровень меня уже не волновали. Постепенно я уже привыкал к тому, что журнал был просто напичкан «техникой безопасности».

Ребята посмотрели на медальон, но никто не смог сказать, как им пользоваться. Да и Биби тоже ничего не почувствовала.

Мне оставалось надеяться на мой «взлом». Вот только скилл никак не воспринимал этот «кругляшок». Деревяшка она и деревяшка…

А позже я понял, почему Молчарь так сомневался: портал и Гималаи были не единственной трудностью.

Оказалось, что в Древние Подземелья гномов ученики Батона просто так попасть не могут. Единственный вариант — это только занятия по «Тёмной ботанике», на которые нас в эти самые подземелья должна будет перемещать тёмная эльфийка Таша.