Татьяна Устименко - Второе пророчество Страница 41

— Куда?! — поморщилась я, заметив, что Галка норовит вырулить прямиком на центральный проспект имени Ленина, сейчас полупустой и не расчищенный от снега, и чесать по нему до самого дома. — Мы там как на ладони окажемся. В переулок сворачивай…

Галка недовольно скривилась, но, признавая мою правоту, послушно вывернула руль, направляя «ласточку» на тихую Театральную улицу, слабо освещенную редкими тусклыми фонарями. До рассвета было еще далеко, а на дворе стояла непроглядная темень, кажущаяся еще более густой и плотной по причине внезапно усилившегося снегопада. Мы проскочили рядом со зданием резиденции губернатора, в котором не наблюдалось ни одного светящегося окна, и чья изящная ажурно-белая отделка напомнила мне о виденных в подземелье скелетах. Я вздрогнула от неприятного воспоминания и поспешно отвернулась в другую сторону, краем глаза заметив столь же неприязненную Галкину реакцию, ничуть не отличавшуюся от моей. Но, увы, наша не вовремя проявленная щепетильность сыграла на стороне судьбы, немедленно поспешившей воспользоваться удобно подвернувшейся возможностью и отомстить глупым беглянкам, уже почти уверовавшим в свое везение. Машину слегка подбросило, а мы лишь недоуменно хлопнули ресницами, так и не поняв, что проехали по запрещающему проезд знаку, поваленному разбушевавшейся непогодой и присыпанному слоем свежевыпавшего снега…

Все последующие события безнадежно перемешались у меня в памяти, превратившись в сумбурную пляску ярких, безумных по смыслу и сути, картинок, сменяющихся быстрее, чем россыпь цветных стекляшек в трубке калейдоскопа… Из-за угла вычурного дворца Альфа-банка, расположенного сразу же за резиденцией сильных мира сего, неожиданно выползла громоздкая снегоуборочная машина, сильно смахивающая на старую толстую курицу-наседку. Галка едва успела затормозить, чудом избежав столкновения, и съехала на обочину.

— Дура слепошарая! — возмущенно заблажил смурной, за километр благоухающий ядреным сивушным перегаром мужичок, высовываясь из кабины и грозя нам кулаком в рваной рукавице. — Ох уж эти мне новые русские! Понакупят, понимаешь, своим бабам машин заграничных, а водить их как следует-то и не научат!.. Тьфу на тебя, чувырла стремная!

— Чего? — рассерженной скунсихой вызверилась Галина, опуская боковое стекло и показывая похмельному пролетарию презрительно оттопыренный средний палец. — А это видел?!

— Ах ты, шалава! — не остался в долгу мужик, выпрыгивая из кабины. В руке он сжимал увесистую монтировку. — Ща я тебя раком-то поставлю…

Но тут в переулке нестерпимо засияли россыпи синих огней, установленных на крышах зачуханных милицейских авто, а тишина взорвалась от истошного воя сирен. Мужик растерянно застыл на полдороге к нашей «ласточке», увидев на бортах машин угрожающую надпись ГИБДД и мучительно соображая — по чью же это душу пожаловали неподкупные рыцари полосатых жезлов. Связываться с милицией ему не хотелось категорически, ибо он прекрасно знал, что обозначают четыре многозначительные буквы, переводимые в народе не иначе как: «Гони Бабки и Дуй Дальше».

На его лице нарисовалась сосредоточенная работа мысли, вызванная непосильным напряжением единственной мозговой извилины, и то образовавшейся от давления старой пыжиковой шапки.

— А ну стой! — Придя к какому-то выводу, он решительно шагнул наперерез «ласточке», занося над ее капотом тяжелую ржавую монтировку. — Чегось за вами милиция-то гоняется? Да вы, поди, рецидивистки злостные…

Обнаружив плебейски-ржавую железяку, грозящую прийти в немедленное соприкосновение с сияющим лаковым покрытием ее нарядной машинки, Галка оскорбленно взвыла и, выжав сцепление, взяла с места в карьер, отбросив в сугроб совершенно обалдевшего мужика. Повернув голову, она ликующе показала ему высунутый язык, упиваясь осознанием собственного превосходства и совершенно не следя за дорогой.

— Галка, тормози! — истошно заорала я, с ужасом разглядев то, что перегораживало узкий проулок.

Но было уже поздно…

Исходя из мерок закоренелого русского лихачества, реальным запрещающим знаком для наших автолюбителей является только массивный бетонный блок, уложенный поперек проезжей части. Все остальные знаки — предупреждающие. Очевидно, отчаявшись искоренить первую нашу беду — дураков, городское руководство рьяно взялось за ремонт дорог, как обычно раскопав все, что можно и нельзя перед затяжными новогодними праздниками и тем самым изрядно снизив проходимость и без того узкой улочки. А если учесть феноменальный Галкин талант к вождению машины, то и «проходимец» из нее получился никакой.

— Галка, тормози! — громче милицейского мегафона призывала я, широко разевая рот и закрывая глаза, устрашенная очертаниями надвигающейся преграды. — Разобьемся же на фиг!

Моя подруга чуть не прикусила высунутый язык и честно нажала на тормоз, но искалеченный, лишенный каблука сапог с задранным носком неустойчиво соскользнул с маленькой педальки, видимо решив отомстить за учиненное над ним надругательство. Я испуганно зажмурилась… Бетонный блок приближался со скоростью света…

Я на мгновение открыла глаза, ахнула и зажмурила их снова, судорожно пытаясь вспомнить хоть какую-нибудь молитву. Галина материлась так, как не снилось даже преследовавшей нас милиции, безуспешно дергая ногой в коварном сапоге, своим кончиком застрявшем под педалью тормоза. «Феррари» подбросило вверх, и я почувствовала — мы птичкой взмываем в небо и летим, без крыльев возносясь над смертельно опасной преградой…

— О-о-о! — восхищенно выдохнула мадам Ковалева, отпуская руль и молитвенно складывая ладони на груди. — Верую!

— Ах! — поразилась я, уже мысленно попрощавшаяся с жизнью. — Однако!

Оказалось, что мы с разгону въехали на сваленные перед блоком деревянные щиты, развалившиеся под тяжестью нашей машины, но успешно сыгравшие роль подбросившего нас трамплина. Блондинкам повезло в очередной раз.

Сердито бахнув, машина успешно приземлилась по ту сторону блока, заодно преодолев и выкопанную за ним яму.

— Ой, мама родная, роди меня обратно! — выразительно выдала Галка, квело морщась от дискомфорта во рту. — Как ты там однажды написала: «Плавайте поездами Аэрофлота», кажется? Блин, почти в точку…

За нашими спинами послышался ужасающий грохот. Это первая милицейская машина не смогла повторить наш воздухоплавательный демарш, смачно врезавшись в бетон, а вторая, пытавшаяся отвернуть в сторону, страстно поцеловалась с неповоротливой снегоуборочной техникой, лишившейся своего водителя. Мы с Галкой весело переглянулись и звонко ударили друг друга по ладоням, празднуя победу. Но в следующую секунду выяснилось — радовались мы преждевременно…

Третья милицейская «Лада» успешно объехала дорожные раскопки и, трактором пропахивая девственную снежную равнину, упрямо продолжила преследование.

— Водитель машины номер Б999ДН, прижмитесь к обочине и остановитесь! — требовательно разносилось на всю улицу. — Иначе мы будем вынуждены открыть огонь на поражение!

— Щаз, раскатал губы на халяву, — многозначительно пообещала Галка, насупленно всматриваясь в темный переулок. — Так я вам и разбежалась останавливаться!

— Галь, — нервно хихикнула я, чувствуя странный жар в области солнечного сплетения и покалывание в ладонях, — а чего тебе такой номер странный дали? Ну ладно 999, фиг с ними, я не суеверная, да и в эзотерику не верю. Но БДН — точно расшифровываются как: «Блондинка Дура Набитая…»

Галка сердито зыркнула в мою сторону, возмущенно шевелящимися бровями намекая: «И ты, Брут!»

— Ладно, это всего лишь шутка юмора, — я обезоружила обидчивую подругу заискивающей улыбкой, — поднажми еще, и мы от них оторвемся. Едем ко мне, а там что-нибудь придумаем…

Галина согласно кивнула, но выдумщица-судьба, похоже изрядно уязвленная нашим неистребимым оптимизмом, уже все продумала за нас, подготавливая очередной подлый сюрприз…

Неожиданно в глубине примыкающего к улочке парка вспыхнули две пары автомобильных фар и взревели мощные моторы…

— А это что еще за хрен с горы? — неприятно изумилась Галка, со смешанным выражением страха и восхищения на лице наблюдая за огромными черными джипами, преградившими нам путь. — Им-то чего надо?

Мое сердце заныло от нехорошего предчувствия, а непонятный жар в груди усилился, став почти нестерпимым.

Боковое стекло первой машины опустилось, и оттуда выдвинулся ствол автомата.

— Сдавайтесь! — с сильным иностранным акцентом приказал широкомордый белобрысый мужчина, на вид — родной брат-близнец тех самых наемников, которые гонялись за нами в подземных катакомбах. — И тогда вам не причинят никакого вреда!