Юлия Фирсанова - Родиться надо богиней Страница 41

Члены отряда, целиком вставшие на сторону богини, не одобряя такую предосторожность по отношению к своей спасительнице, нахмурились. Все прекрасно помнили законодательство и знали, что запрет должен распространяться лишь на тех чужаков, которые могут нанести вред Меллитэлю или его жителям. Считать таковой Элию, по мнению отряда, было кощунством.

Принцесса только хмыкнула, догадываясь о том, с чьей легкой руки, вернее "чириканья", случилась эта маленькая задержка, но препираться с охраной не стала, считая это ниже своего достоинства. Хотят эльфы того или нет, но они примут ее, и примут очень скоро. Богиня погладила рукой эфес изрядно поработавшей сегодня шпаги и мысленно прицыкнула на расшумевшуюся пару засапожных ножей-скоморохов, которым не терпелось показать заносчивым Дивно-ушастым, кто здесь хозяин положения. Негодующе поворчав для порядка, ножички унялись, втайне надеясь на то, что им найдется работа и возможность поприкалываться.

Зато ни Элиндрэль, ни другие члены отряда молчать не собирались. Они уже набрали в грудь воздуха и открыли рот, собираясь хором горячо спорить с охраной и защищать Элию. Но пока юноша подбирал нужные слова, норовившие выбраться изо рта все разом, налетел неизвестно откуда взявшийся сильный порыв ветра, деревья арки грозно зашумели, в этот звук вплелся какой-то далекий мелодичный звук, словно разом принялись вызванивать сложную мелодию тысячи колокольчиков, и на жакет принцессе лодочкой слетела серебристая лодочка тополиного листа.

Элия, привыкшая за три дня к куче разнообразного сора, вечно падающего за шиворот и на одежду, автоматически попыталась стряхнуть его, но упрямый листик никак не желал отдираться, словно намертво приклеившись к ткани. Поняв, что от нового элемента костюма ей не избавиться, принцесса обречено махнула на него рукой, подумав: "Ладно, пускай висит. Такой оригинальной брошки на жакете у меня еще не было".

Пока богиня боролась за первозданный вид своего гардероба, повисла абсолютная тишина, словно пало заклинание безмолвия с ограниченным радиусом действия. Первым со свистом выдохнул, не разжимая зубов, юный принц, в благоговении уставившись на возлюбленную. Скосив глаза на окружавшую ее стражу, богиня заметила что-то новое в выражении из лиц: подозрительность и бесстрастное равнодушное безразличие исчезли, уступив место искрам интереса, симпатии и глубокого уважения, какое появилось в глазах членов отряда после битвы. Но что сейчас вызвало такой прилив добрых чувств у суровой охраны, Элия не понимала.

Льдинки в глазах старшей стражницы растаяли, она склонилась перед принцессой в поклоне и торжественно заявила:

— Деревья-стражи велят нам впустить тебя, посланница. Мы не смеем перечить их воле. Прости за то, что тебе пришлось ждать. Я сама провожу ту, для которой пел Тополь Талерин, во дворец. Да будет светел твой Путь, девушка. Добро пожаловать в наш город. Меллитэль рад тебе. Меня зовут Сулкрис".

Элия кивнула, отвечая на несколько запоздавшее официальное приветствие и, обернувшись к своим спутникам, тепло сказала:

— Благодарю вас за помощь. Наша встреча стала для меня счастливой путеводной звездой. Так быстро я еще никогда не ходила.

Лукаво заулыбавшись, эльфы приветливо попрощались с таинственной чужестранкой. Часть из них поспешили в город, домой, где их ждали родичи и друзья, другие остались поговорить с охранниками города о происшедшем на Быстрой Тропе. Хранить такое в тайне от стражи города было нельзя, кроме того, Тинда заранее предвкушала какое впечатление произведет на сородичей ее потрясающий рассказ.

Элия в сопровождении юного принца и высокой стражницы Сулкрис, считавшейся, наверное, среди эльфов массивной и мужеподобной, вступила в Меллитэль. Вблизи город оказался ничуть не хуже, чем издали. Принцесса любовалась мозаикой мелких плит под ногами, сплетающимися перед каждым домом в свой особенный узор, продолжающий и поддерживающий общий мотив улицы. Резное дерево ставень, крылечек, фронтонов и живые цветущие растения вступали в композиции на равных правах. На дверях и окнах домов нежно, едва слышно позванивали от малейшего ветерка крохотные колокольчики, сделанные в виде серебряных листочков.

Никаких заборов и стен не было внутри города. Эльфы, любившие не только приятное общество, но и одиночество, не нуждались в засовах и прочих искусственных преградах, чтобы научиться ценить уединение сородичей. Элию даже удивляло как Дивные, находясь совсем рядом друг с другом, умудряются казаться столь далекими от всего, что их окружает, и постоянно исчезают из вида.

Но в Меллитэле богиня легко замечала эльфов, идущих по улицам, сидящих со свитками или музыкальными инструментами прямо на роскошных лужайках у домов или на ажурных, словно вырезанных из бумаги, скамейках, кормящих бойких рыбок в фонтанах, плетущих из живых вьюнков занавески на двери, сажающих цветы, собирающих в корзины огромные яркие яблоки с прогнувшихся под тяжестью плодов ветвей, готовящих пищу в очагах на открытом воздухе, торгующих прямо на улочках под тентами легкими переливающимися тканями, удивительно красивыми украшениями, оружием…

Только одно упоминание о том, что Меллитэль готовится к войне, встретила принцесса на своем пути. На большой поляне, с высаженным по краю невысоким кустарником, были расставлены мишени и упражнялись в стрельбе прославленные лучники-эльфы, другие воины народа проверяли свое мастерство в схватках на мечах. Но если раньше юный принц прибегал посмотреть на эти занятия, преисполнившись гордостью за силу и могущество воинов Меллитэля, то после схватки с чудовищами, "непобедимая" армия предстала перед ним в новом свете. Элиндрэль приуныл. Эльфов, сколь бы умелы и отважны они не были, просто может оказаться слишком мало, чтобы одолеть врага. Впрочем, к принцу быстро воскрес прежний оптимизм: "По воле Талерина и Гильдиэль, с помощью могущественной магии Элии и силы Леса враг обязательно будет повержен!"

Дивный Народ спокойно занимался своими повседневными делами. Идя по улицам города, принцесса ловила на себе косые, полные холодного любопытства взгляды взрослых эльфов, которые изучали чужестранку, умудряясь при этом делать вид, что она их совершенно не интересует. Правда, едва заметив на одежде незнакомки лист Талерина, Дивные менялись, словно по волшебству. Оставалась легкая настороженность, но появлялось уважение, смешанное с благоговейным изумлением. Многие кланялись принцессе, но вступать в разговор не спешили.

Зато детям была абсолютно чужда скованность взрослых, они удивлялись и радовались совершенно открыто, нисколько не стесняясь проявления чувств. Не прошло и нескольких минут, с тех пор, как принцесса вступила в город, а вокруг нее уже собралась стайка разновозрастных девчушек и мальчишек, изрядная для города эльфов, где дети рождались не так уж часто. (Долгая жизнь и сравнительно вольные нравы приучают расу контролировать рождаемость). Малышня доверчиво заглядывала принцессе в глаза и жадно спрашивала:

— Ты кто, леди с листиком Талерина?

— Ты не похожа на нас, но красивая!

— Откуда ты?

— Кто такая? Скажи!

После десятка подобных вопросов Элия рассмеялась и таинственным шепотом ответила:

— Волшебница!

Дети восторженно вытаращили глаза, повизгивая от восторга, и вновь загомонили столь дружным хором, что от их звонких голосков зазвенело в ушах:

— Поколдуй!

— Сделай волшебство! А?

— Пожалуйста!

— Ну хоть маленькое!

Уступая просьбам ребятни, девушка сплела простенькое заклинание, которое, правда, немного напутав с пропорциями, изобрела совершенно самостоятельно в пятилетнем возрасте. Творчество маленькой ученицы изрядно насмешило преподавателя магии — лорда Эдмона. На ребятишек обрушился дождь мелких фруктовых конфет в пестрых обертках. Дети восторженно завопили! Самые младшие без всякого зазрения совести тут же принялись запихивать сладости за щеки, не обращая никакого внимания на укоризненные взгляды взрослых, смущенных столь безответственным поведением своих и чужих отпрысков. Дети постарше лакомились тайком, а подростки, сглатывая слюну, огорченно вздыхали, гордо отворачиваясь от "подачек" чужеземной колдуньи, пусть даже избранница Талерина.

Элия ехидно ухмыльнулась — ей уже основательно надоели идиотские обычаи остроухих — и, кивнув в сторону отказников, тихонько сказала принцу, не отступавшему от нее ни на шаг:

— Моя ручная пантера Диад тоже очень воспитанная и ничего не берет у чужих.

Принц подавил улыбку, с легким стыдом думая о том, что всего несколько дней назад и сам был таким. Он стыдился своих чувств к Элии, сторонился ее, избегал возможности привлечь к себе ее внимание!

— Кстати, а что это за тополь Талерин, о котором вы говорили? — обратилась принцесса к старшей стражнице, опять обстоятельно ругая про себя Лоулендский Источник, не удосужившийся сообщить массу важной информации. Может, ждал правильных вопросов, или просто, проверяя богиню, решил оставить несколько неизвестных факторов для придания остроты происходящему. Кто разберется в загадочной логике Сил?