Яна Рокова - Меньше знаешь - крепче спишь (СИ) Страница 41

  - Но ведь... ведь это же... - губы Альены задрожали и она расплакалась по новой, впадая в еще большую панику.

  - Вообще-то, пока еще ничего непоправимого не произошло, - решительно отошел ректор к стоявшему на подоконнике кофейнику, чтобы самолично налить кофе для слегка дезориентированной свалившимися на нее неприятностями визитерши. Затем, повинуясь его желанию, перед девушкой оказался небольшой сервировочный столик, заставленный всякими яствами-сладостями.

  - Угощайтесь, Альена, - радушно предложил Альбрехтиус. - Я уверен, что такая умница и красавица, сумеет принять правильное решение. Надо признаться, я верю в Ваши способности, Альеночка. Особенно в плане стереометрии, которая вообще девушкам дается трудно. Да что там, я просто счастлив, что Вы учитесь именно в нашей Академии! - разошелся хозяин кабинета. - Конечно же, с моей стороны, я приложу все силы, чтобы Вас не исключили из-за этой истории. На мой взгляд, Вашей вины здесь... ну разве что самую малость... - добренько улыбнулся ректор. - Да вот только не я один решаю подобные вопросы, касающиеся ГОСУДАРСТВЕННЫХ интересов. Вот в чем вся загвоздка-то... - притворно тяжело вздохнул профессор, покосившись на расстроенную девушку. - Да Вы угощайтесь-угощайтесь, - подбодрил Альбрехтиус, почти заставив взять Альену пирожное с красивой кремовой розочкой, подвинув тарелочку к ней так, что отказаться девушке было просто неловко, хотя в горле у человечки стоял горьки ком, и давиться любыми сладостями не было никакого желания.

  - Не хочу, чтобы у Вас сложилось какое-то неправильное впечатление от течения нашей беседы, но дело настолько серьезное, что в виде исключительности данного вопроса, я могу даже гарантировать Вам неслыханные поблажки. В общем-то, мы с Вами, Альеночка, сейчас находимся в одной лодке. Ваша неосмотрительная связь с раасом Айвеном, может крайне негативно отразиться и на моей карьере, и на карьере других преподавателей Академии и Наставников. Вот видите, как я с Вами откровенен? - продолжал манипулировать ректор. - Но есть и приятные бонусы: кое-что я могу и собственной властью главы этого учебного заведения, - начал разливаться соловьем Альбрехтиус.

  Альена недоверчиво покосилась на ректора, словно видела его впервые. Даже слезы почти высохли от удивления непривычным поведением профессора Альбрехтиуса.

  - Вам ведь всего-то и нужно решиться на... - деликатно замолк профессор, надеясь, что она и сама поймет намек. - А я похлопочу насчет повышенной стипендии. И еще вот зачеты, экзамены... вот в качестве аванса... в знак добрых намерений... Ваш экзаменационный лист! - ловко выдернул профессор листик из пачки документов со своего стола и торжественно вручил удивленно моргавшей человечке, - вот, Альеночка, убедитесь, в эту сессию Вы уже все экзамены и зачеты сдали... И как только... ну, сами понимаете, - снова обошелся намеками ректор, - то сразу же и в зачеточку все проставим... - заискивающе улыбнулся Альбрехтиус.

  У Альены задергался глаз. Правда со стороны это было похоже на подмигивание, мол, она принимает правила новой игры, навязанной ей. И это здорово раздражало.

  На обычном листе, ничем не отличающемся от тех бланков, на которых учитывались результаты экзаменов, девушка с трудом разобрала свою фамилию, потому что от столь щедрого и нелепого предложения, аккуратно написанные каллиграфическим почерком буковки, затеяли замысловатую пляску.

  В подобные чудеса 'доброй воли' Альена верила с трудом, но факт оставался фактом. Однако ни возразить, не выразить крайнюю степень признательности девушка не успела, ректор решил еще немного 'подсластить пилюлю':

  - А если Вы, Альена, о репутации заботитесь, опасаетесь гнева своих родителей или злой молвы, - корректно добавил Альбрехтиус, - я же понимаю, что у людей это имеет значение, девственницей ли замуж выходить или же опытной барышней, то не переживайте! Во-первых, Вы же будущая магичка, а к женщинам-магам отношение более лояльное в этом вопросе. Но если все-таки Вас смущает этот щекотливый момент, то как только... акт государственного значения состоится, Альеночка, да, да! Именно так! - наставительно поднял вверх указательный палец профессор, заостряя внимание на важности этой детали, - так я даже сам готов Вам достойного мужа найти, чтобы он в брак с Вами вступил. Да можно ведь и в фиктивный, если Вы, как все молоденькие девочки, на идеале помешаны и о настоящей любви мечтаете. И развод обеспечу... так что, Ваши интересы будут полностью соблюдены. А этот эпизод просто забудете, как страшный сон, да и все, - жизнерадостно закончил ректор, невольно вспомнив о предстоящей свадьбе Айвена с гномкой, и досадливо поморщился. Вот об этом обстоятельстве сейчас Альене точно упоминать не стоит - если девчонка узнает, еще неизвестно, как себя поведет, а то, что уговаривать тяжелее будет - однозначно. Оскорбленная женщина непредсказуема.

  Хотя рассчитывать человечке не на что в плане каким-то боком удержаться рядом с Наследником из-за мимолетной связи, но все-таки стоит пощадить ее чувства.

  Что бы она не утверждала сейчас, как бы не пыталась убедить, что рыжий красавец ей безразличен, но Альбрехтиус готов был дать голову на отсечение, что это далеко не так.

  В ее ауре, сейчас от избытка эмоций полыхающей всеми цветами радуги, отчетливо присутствовали золотистые вкрапления, присущие лишь тем, кто испытывает настоящую привязанность к Высшим демонам, пусть даже еще и не осознанную обладателем, и не оформившуюся в более глубокие чувства. Это как вирус, он уже проник в душу, и избавиться от этого, 'вылечиться', будет ох как непросто.

  Девушку было, откровенно говоря, жаль... жальче было только собственную филейную часть тела, но выхода из сложившихся обстоятельств, ректор просто не видел.

  Бедная Альена чуть было не подавилась сладко-горьким (из-за попавших на крем слезинок) пирожным после такого откровения, натужно закашлявшись.

  - Но я, кхе-кхе... не могу... кхе, да и не хочу ТАК! - возмутилась девушка, решительно отодвинув надкусанное пирожное. - Я все понимаю: государственные, Ваши интересы и все такое, а как же я? Я ведь тоже живая?! - зло уставилась она на Альбрехтиуса, невольно смутившегося под прожигающим праведным негодованием взглядом потемневших серых глаз человечки. - И я себе совсем не так представляла мое расставание с девичьей честью! Мне не нужны Ваши подачки! Я не хочу!!!

  - Альеночка, - мягко начал ректор. - Но вот Вы сами рассудите, а что я могу еще для Вас сделать? - снова помахал он перед носом девушки листочком с результатами 'сданных' на отлично зачетов и экзаменов. - Давить на Вас очень не хочется, но если Вы откажетесь от аванса и попытаетесь самостоятельно сдать эту сессию... - скептически выразительно покачал он головой, - я буду просто бессилен что-либо предпринять, если Вы не сможете помочь мне и моим расстроенным коллегам, которые, кстати, из-за Вас и рааса Айвена попадут в немилость Повелителя, крайне заинтересованного в продолжении рода, и лелеющего надежду понянчить внуков. А у них ведь тоже есть семьи...

  - Вы хотите сказать, что меня просто завалят на экзаменах, и как следствие, выгонят из Академии? - ахнула пораженная откровенным шантажом Альена.

  - Ну вот, я же говорил, что Вы умница, милочка, - косвенно подтвердил ректор ее предположение, - но если Вы будете настолько неблагоразумны, страшно представить, сколько вокруг Вас пострадает невинных людей... и нелюдей... Поверьте, Альеночка, мне очень не хочется заставлять Вас приносить подобную жертву, но она просто неизбежна. Вы и сами это поймете, если хорошенько поразмыслите на досуге. Впрочем, я Вас не хочу уговаривать, - словно спохватился Альбрехтиус, поняв, что дальнейшие уговоры просто могут загнать упрямую девчонку в угол, и спровоцировать непредсказуемые последствия проклятой Клятвы. Он и так уже рискует, варьируя на грани, усугублять не стоит. - Я думаю, мы друг друга поняли. А теперь, идите и подумайте, орса Альена. Выбор за Вами. Все мои предложения в силе. А может быть, даже появятся еще какие-то, - обнадежил Альбрехтиус.

  - Про бесплатный сыр я поговорку знаю, - буркнула ошарашенная информацией Альена.

  - Вот и хорошо, потому что из этой мышеловки другого выхода даже я не вижу, дитя мое, - по настоящему посочувствовал человечке ректор. - Идите, орса Альена, доброй Вам ночи...

  ***

  Закрывшаяся за спиной массивная дверь кабинета Альбрехтиуса мягко ударила по моей филейной части, словно придавая ускорения. Однако после столь содержательного разговора, ноги ускоряться просто отказывались, во всем теле чувствовалась противная слабость, а коленки так и вообще мерзко подрагивали. Только где-то в районе груди стоял душащий ком возмущения подобной несправедливостью.