Дмитрий Смирнов - Геракл без галстука Страница 42

Узнав о вопиющей выходке местных колхозников, Геракл пришел в такую ярость, что, бросившись на берег, даже забыл на судне свою знаменитую палицу. Робот жидкого металла, антагонист железного Арни, вряд ли смог бы расправиться с четырьмя негодяями быстрее, чем это сделал Геракл. Возможно, как раз эта скорострельность и оказалась причиной того, что гнев героя не утолился наказанием виновных. И когда подоспевшая группа поддержки доставила Гераклу орудие труда, тот принялся крушить негостеприимных островитян с непреклонностью бульдозера, разгребающего снег.

«Махнет направо — улица, махнет налево — переулочек» — так описывала побоище газета «Вечерний Парос». В панике бегущие от гнева героя туземцы попрятались кто где, как звери от тараканища, но это вряд ли бы им помогло, если бы не сообразительность островного правителя Алкея. Местный голова поспешил лично явиться к герою с нижайшими извинениями, предложив в качестве симметричного ответа взять взамен выбывших любых двоих жителей острова. За что тут же сам вместе с брательником Сфенелом и был завербован в экспедицию.

Исключенный божественной десницей из похода за золотым руном Геракл после этого досадного недоразумения не переставал мечтать о своей собственной авантюре. Чтобы и опасности, и приключения, и неизведанные края — одним словом, все то, из чего и состоит эта самая романтика дальних странствий. Правда, на «Арго» навстречу ветру пустилась истинная команда звезд, где каждый был суперменом, каждый вошел в легенды и где практически не было героев второго плана. На безымянном судне Геракла помимо капитана в разряд «мегастар» можно было зачислить разве что Тесея, но зато сам хэдлайнер с лихвой стоил всех прочих. Он один уже был залогом будущих побед, и все, попавшие с ним на ладью, заранее могли сверлить в хитонах дырочки для высоких правительственных наград.

И если аргонавты плыли за золотой шкурой из Греции в Грузию, то путь Геракла за поясом лежал еще дальше — в Ростовскую область. Племя амазонок, промышлявшее разбоем и войной, обитало некогда по берегам реки Амазония, от имени которой, собственно, и получило свое название. Но время не стоит на месте, и с его течением девушки успели и владения свои изрядно расширить, и речку переименовать. Про то, до каких пределов простирались сферы влияния амазонок, спорят и по сей день, но во времена Геракла рука Ипполиты доставала и до Крыма, и до Батуми. История же переименования реки Амазония в реку Танаис, позднее еще раз переименованную — на этот раз в Дон, обошла все газеты того времени. Благо, в ней, как и положено истории такого рода, были и жизнь, и слезы, и любовь.

Предводительница амазонок Лисиппа отказалась после одного из походов приносить жертвы Афродите, еще и высказавшись в том смысле, что это вообще лишняя богиня на Олимпе. Арес и Артемида — правильные боги, а от Афродиты одни только слезы да сопли. Афродиту это заявление несколько задело. И уже совсем скоро Лисиппа в полной мере смогла оценить, насколько людям не дано предугадать, как точно порой отзывается их слово.

Волею богини любви светлое чувство на кончике стрелы Эрота снизошло на сына Лисиппы Танаиса, воспылавшего высокой страстью непосредственно к своей матери. Страдания бедного юноши были безмерны, но, хорошо зная неспособность воинственной мамы к состраданию, тот предпочел утопиться в Амазонии (в том месте, где в нынешнем Ростове-на-Дону раскинулся Ворошиловский мост), чем дать волю чувству. Лисиппа расстроилась и даже повелела речку отныне называть Танаисом, но с принципиальных позиций не сошла.

Покинув вместе с племенем места, где окровавленная тень сына повадилась являться ей каждый день, она откочевала вдоль по побережью и вскоре основала город Фемискиру. Где до самой пенсии на вырученные от походов деньги строила грандиозный храм Аресу и Артемиде. Лисиппу недаром называли железной леди своего времени. Она не только стоически перенесла удар, но смогла сделать из всего случившегося нужные выводы и начать в своем племени радикальные феминистические реформы.

До случая с Танаисом по установленной традиции уже достигшие совершеннолетнего, но еще не вышедшие из репродуктивного возраста амазонки по весне на месяц-другой выезжали на границу своих владений, где в оговоренном месте встречались с уже собравшимися там представителями сопредельных племен. Что бывает, когда вместе сходятся не обремененные делами мужчины и женщины, представляет всякий, кто хоть час провел в российском профилактории в период студенческого заезда. Как только девушки убеждались, что находятся в положении, они незамедлительно возвращались домой.

До Лисиппы рождавшихся девочек посвящали коню и копью, а мальчиков оставляли шуршать по хозяйству, предварительно в младенческом возрасте ломая им руки и ноги, чтобы навсегда отбить охоту к войне и путешествиям. После инцидента с Танаисом было решено мальчиков просто отсылать к потенциальным отцам, где они по жребию распределялись по хижинам, поскольку выяснить, кто чей, все равно не было никакой возможности.

После того как Лисиппа уже в преклонном возрасте сложила седую голову в одном из походов, на кочевой амазонский трон взошла Ипполита, на рандеву к которой в устье Дона и плыл Геракл. Следующей после паросского пирса остановкой стал причал мисийского города Мириандин, стоящего на берегу Пропонтиды неподалеку от того места, где в предыдущий раз Геракл был снят с пробега и где пропал его оруженосец Гилас.

Покидая тогда местных жителей, герой наказал им продолжать поиски мальчика. И его визит к мисийцам только наполовину был продиктован необходимостью снова пополнить припасы в дорогу. Помимо этого Гераклу хотелось еще и узнать, чем все же закончилось следствие, которое вот уже несколько лет вели местные колобки.

Следствие, к его немалому огорчению, закончилось ничем. «Глухарь», — уныло развел руками начальник мириандинского РОВД, отчаянно боясь получить за это извещение о неполном служебном соответствии в голову. Но царь мисийцев Лик устроил гостям такой прием, что обострять отношения из-за уже затянувшейся тиной истории не хотелось. Милицейский начальник сохранил должность, а Геракл даже пообещал Лику помощь в войне с соседями-бебриками. Тем более что к тому его усердно подбивал приятель Тесей, которому это неприятное племя успело насолить еще при аргонавтах.

После пропажи Геракла следующую остановку аргонавты сделали как раз на земле бебриков, чей царь Амик не понимал не только юмора, но и простого человеческого языка. Здоровый, как лось, он полагал себя лучшим кулачным бойцом планеты в абсолютном весе, что и доказывал всем прибывающим в его владения чужеземцам. А поскольку через его земли странствовали в большинстве своем купцы и паломники, то сложностей с доказательной базой у Амика не возникало.

Правила бокса в те времена были иные, нежели сейчас. Мало того, что бой велся обязательно до нокаута, так еще и вместо перчаток использовались специальные накладки из кожаных ремней с нашитыми на них металлическими бляхами. Вдобавок ко всему Амик ввел в регламент пункт, по которому отказавшийся от поединка «признавался трусом, не мужиком, тряпкой и вообще чмом» и, как недостойный жить, сбрасывался со скалы. Поэтому выбор у туристов, по глупости посетивших бебриков, был, мягко говоря, небогатый.

Увидев очередную швартующуюся галеру, Амик велел своему рекламному агенту бежать расклеивать афиши «Сегодня. Бокс. Амик Непобедимый против Кого-то Неизвестного. Вход бесплатный» и лично пошел на пристань, чтобы ознакомить заезжих спортсменов с условиями предстоящего боя. К «Арго» он приблизился с видом Майка Тайсона, входящего в камеру с пассивными педерастами.

Прямо с причала едва ступившим на твердую землю аргонавтам было в грубой форме отказано в еде и воде, пока кто-нибудь из них не выйдет на боксерский поединок. Отряду супергероев даже после утомительного рейда вряд ли составило бы большое затруднение по праву меча получить все необходимое. Но самонадеянная брань заштатного царька, привыкшего лелеять свое боксерское самомнение о выжиревшие лоскуты американских туристов, настолько задела приплывших, что было решено проучить зазнайку, даже не пожелавшего разобраться толком, кого ему послали боги в этот раз.

А боги послали ему не просто полсотни здоровых мужиков, необычайно ловких до драки оружно и рукопашно, но среди них еще и будущего первого в мировой истории олимпийского чемпиона по боксу. Сколько секунд понадобится современному обладателю олимпийского золота в абсолютной весовой категории, чтобы отправить в нокаут даже очень здорового любителя поскандалить в подъезде? За три с половиной тысячи лет ничего не изменилось.

Полидевк, который после возвращения из плавания выиграл лавровый венок на первых Олимпийских играх, был в два раза моложе и чуть ли не во столько же легче своего оппонента и не производил впечатления серьезного противника. Двухметровый Амик настолько не сомневался в победе, что даже предложил сопернику первому выбрать кожаные ремни-накладки. В далекую бебриковскую провинцию в ту пору, очевидно, еще не доходили спортивные газеты, иначе Амик знал бы о восходящей звезде мирового бокса, незадолго до отплытия на «Арго» потрясшей эллинский спортивный мир своими блестящими победами на рингах Афин, Фив и Спарты.