Галина Черная - Хроники оборотней Страница 42

— Только там нет ячейки повстанческой армии, если вы хотите вступить в контакт с соратниками.

— Мы знаем, кому передать шифровку, за этим и едем, — важно сказала я. На самом деле хотелось поскорее развеяться и узнать, какие слухи ходят в народе о таинственных смертях в Мальборке. Думаю, эти события волновали поляков, живших на землях ордена, ничуть не меньше, чем самих тевтонцев.

— А как называется городок?

— Тоже Мальборк.

Вблизи город оказался не столь аккуратненьким, обнесенным грязными стенами над заросшим тиной рвом. При въезде с нас содрали въездную пошлину, когда мы проходили через мост, — мостовую пошлину, при входе в каждый квартал здесь взималась квартальная пошлина, у входа на рынок, соответственно, рыночная. Алекс, как крестоносец, разумеется, ничего не платил, а вот нас с Мартином обобрали без зазрения совести. Платила, разумеется, я, но за двоих…

— Эй, у меня уже не такое радужное настроение, как вначале, — ворчала я, отдавая очередную монету за проезд на церковную площадь. Историческое и культовое место — здесь жгли еретиков, по праздникам даже оптом.

Мартин чувствовал себя как рыба в воде, кричал, приценивался, шнырял взад-вперед, к тому же чуть ли не каждый встречный был его знакомым.

— И почему я не княгиня, а всего лишь бедный монах? В Англии мне понравилось играть королеву, может быть, еще не поздно и…

— Поздно! К тому же в этом вопросе возникли бы неприятные сложности. Польскую королеву тевтонцы не уважают, а всех остальных вообще в грош не ставят. Можешь опять переодеться в пленную сарацинку…

— Дудки! А где у нас тут магазинчики, мне срочно надо что-нибудь купить, для настроения…

Рынок располагался на центральной площади города, довольно маленькой, но деловой донельзя. Ровно посередине возвышалась красная ратуша с огромными часами с кукушкой. Вы не поверите, но там и вправду была кукушка, причем размером с целую овцу! Народ, кстати, никогда не стоял под часами, когда она начинала куковать, — жердочка, на которой выскакивала птичка, была слишком тонкой… Словить такой дурой по башке никому не улыбалось.

Мы прошлись по рыбному ряду — я невольно вспомнила о Профессоре и его страсти к селедочному рассолу. Покупателей было немного, зато хватало вороватых котов, никогда за рыбу не плативших.

— Щуки в Ногате почти перевелись, а лицензия все дорожает, — пожаловался рыбак, косясь на нас недоверчивым взглядом.

Алекс отошел в сторону, а меня что-то удержало…

— Ты что, покупаешь лицензию? — недоуменно откликнулся его сосед по прилавку.

— Еще бы! Меня уже пять раз ловили за ночной ловлей, а плети у крестоносцев суровые…

— Да уж, эти злодеи не терпят, когда кто-то нарушает их законы, кроме них самих! А где лицензию-то выдают?

— В Мальборкском замке, обратись к стражнику у ворот, он тебе объяснит и пропуск выпишет.

— Нет, я сам туда и ногой не ступлю, дурное это место. Мой брат вчера пшеницу в замок отвозил, так говорит, будто бы теперь там басурманских девок держат, которые ко всем с расспросами пристают!

— Вэк… — Я пониже опустила капюшон, но не ушла, пока не дослушала до конца.

— Да, а среди сарацинок, между прочим, очень красивые женщины попадаются. И бесовские танцы они животом так танцуют, что честные поляки потом на собственных жен и смотреть-то не могут!

— Точно, колдовской силой они обладают. Брат говорил, будто хотел соврать, как народ тевтонцев любит, да не смог! Зачаровала басурманка… Теперь он дома сидит, ареста ждет.

Подоспевший Мартин подмигнул, кивая в сторону болтунов, я молча показала ему кулак. Но парень не обиделся, наоборот, начал шумно заливать кому-то из знакомых, что устроился на приличную работу, а в недалеком будущем подумывает купить себе бархатный кафтан и открыть собственную переписную лавку.

— Что ж, люди одинаковы во все времена, — проворчала я, скрывая улыбку. Теперь мне тут нравилось, средневековый Мальборк в чем-то напоминал мне мой родной городок.

Алекс обернулся в седле, дожидаясь, пока я подъеду:

— И как тебе здесь?

— Знаешь, довольно мило. Городишко, конечно, маленький, но жизнь тут просто кипит, — высказала свое мнение я.

— Да ну?! На данный отрезок времени это крупнейший город в северной Польше.

— А Гданьск?

— Большая рыбацкая деревня.

— В самом деле? О, тогда да, действительно впечатляет…

Командор только покачал головой — в отсутствие кота он выполняет его функции, периодически тыкая меня носом в мою же необразованность. Ну понятно, в древности, наверное, города были поменьше, но не всегда же! Вот хоть Александрия первого века до нашей эры — каков размах, а?!

Больше на рынке мы ничего интересного не услышали, хотя я попыталась задавать людям наводящие вопросы. Но почему-то после фразы «Кто убил тевтонцев в замке?» народ в городке сразу оказывался глухонемым или быстробегающим. Разговор явно не клеился…

— Как время летит, уже и обедать пора, — заметила я, прислушиваясь к подскакивающей кукушке на городских часах.

— Обедать? Но еще не вечер, — удивился Мартин. Как средневековый человек небогатого сословия, он привык есть только дважды в день.

— Это в интересах дела, шифровки положено передавать на дне грязной посуды, в жиру и соусе, чтобы никто не догадался!

Пришлось врать, и наш доверчивый служка быстренько определился с дорогой в один из приличных трактиров.

— Пойдемте в «Саламандру и грифона», там готовит Эдита, лучшая девушка во всем Поморье. Она подает самый жирный фляки — суп из неочищенной требухи! А еще бигос из кислой капусты с переваренным в кашу мясом и душком! Черную кровяную колбасу, набитую свиным жиром и круто сваренным пшеном! И смалец, ум-м-м, объеденье…

— Что такое смалец? — едва подавив первый позыв к тошноте, уточнила я.

— Охлажденные свиные выжирки со шкуркой!

— Вэк…

— Успокойся, — вовремя поддержал меня в седле Алекс. — Ничего страшного, просто национальная польская кухня.

Мы все-таки поехали в это страшное заведение, потому что спросить, что подают в «менее приличных» трактирах, я не рискнула.

По пути, кстати, заглянули в один из переулочков, там проходило какое-то собрание молодежи. Толпа, человек тридцать, раскрыв рот, слушала стоящего на табурете старца. На нем была надета черная мантия с широким белым воротником и темно-синий берет на голове.

— Это студенты, Краковский университет прислал своих наставников, дабы учить философии всех желающих. Ну и конечно имеющих деньги… — поспешил показать образованность наш парень.

— Филиал? Выгодное дело, наверное.

— Еще бы, они таких, как ты сказала, филиалов, чуть ли не в каждом городе по пять штук понаоткрывали! Сейчас учитель преподаст им основные доктрины, соберет деньги и выдаст докторские дипломы на руки. Потом им еще устроят день первокурсника и выпускника одновременно!

— И все?! Диплом доктора философии Краковского университета за пять минут, без лекций и без экзаменов? Круто!

— Оттачивайте искусство рассуждения, познавайте себя, постигайте суть вещей и наполняйте каждый миг вашего существования глубоким смыслом единства со Вселенной, — веско сказал преподаватель, обозревая конспектирующих «студентов», а потом действительно пошел собирать серебро. «Диплом» представлял собой красную печать, проставляемую на ладони уплатившего. Я вспомнила годы своей учебы и тупо молчала всю дорогу, задыхаясь от зависти…

Наконец мы свернули в переулок и вскоре были у дверей трактира. На вывеске тощий грифон в скудном оперении с грустным упорством пытался расклевать огненную ящерку, которая смотрела на него обреченным взглядом.

Внутри оказалось довольно уютно, все в деревенском стиле кантри, стены — беленая глина, остальная обстановка из натурального дерева, покрытого темным лаком. Присмотрели столик в уголке, народу было немного, а меню на удивление столь разнообразным, что я выбирала с истинным наслаждением:

— Жаркое из куропатки, пирог с грибами, говядину с чесночной подливкой, гусиный паштет, салат из морепродуктов, а на десерт дыню со взбитыми сливками! А к чаю, пожалуй, корзиночки с барбарисовым вареньем…

— Милая, ты не…

— Любимый, если не наемся, то закажу еще что-нибудь, — поспешно успокоила я, и командор в ужасе начал пересчитывать монеты.

Хозяйка, упитанная, розовощекая девушка с толстой косой, видимо, та самая Эдита, выслушав мой заказ, громко хмыкнула:

— Ничего этого нет!

— Как нет, а почему же тогда…

— Для завлечения приезжих! Честные поляки едят простую пищу — фляки, колбасу с кровью и смалец.

— А какой-нибудь овощной супчик? — жалостливо пискнула я.

— Капустняк! — безапелляционно отрезала девица. — И пиво для господина рыцаря?