Алексей Лютый - Эльдорадо – не награда Страница 42

В общем, времени и сил на мастерового мы затратили немало и в итоге вынудили его разговаривать с нами человеческим языком, но толку от этого не получилось никакого. Ну не удавалось Попову никак объяснить ацтеку, что такое колесо и с чем его едят. Цилиндр как таковой мастер себе прекрасно представлял, тем более что у него этих цилиндров в виде очищенных стволов деревьев во дворе немало валялось. А вот зачем эти цилиндры на оси надевать, ацтек понять не мог, хоть тресни.

– Если вам надо чего-нибудь перевозить, я отличную волокушу сделаю, – уперся бородач. – Что вам, богам, неймется? Вечно придумываете всякую ерунду и людей заставляете своим выдумкам следовать.

– Андрюха, может быть, я ему сам всё объясню? – попросил у криминалиста Ваня, поглаживая дубинку.

– Не надо. Справлюсь, – отстранил его Попов и заорал: – Делай, что тебе велят, дубина стоеросовая!

Как всегда, последствия Андрюшиного крика были весьма впечатляющими. Правда, в этот раз обошлось без огромного количества жертв, поскольку кричал криминалист исключительно в сторону мастерового, а тот стоял спиной к реке. После поповского крика по данной водной артерии прошла волна, сравнимая с комнатным цунами. У пары десятков рыб склеились жабры от огромного давления, вызванного звуковой волной «от Попова», а самого мастера подняло в воздух и сбросило на съедение к контуженным рыбам. Те ацтека есть отказались и ушли на дно отлеживаться, а бородача пришлось вылавливать при помощи каноэ, и, когда бедолагу доставили на берег, он еще не до конца пришел в себя.

– Так и надо было говорить, – пробормотал он, отряхиваясь, словно беспризорная шавка, каких, кстати, тут немало. – Сразу бы сказали, что именно хотите, а то «вырезай такую загогулину, приставь ее к этой закорючке»…

– На тебя еще раз крикнуть? – риторически поинтересовался наш криминалист.

– Обойдусь, – отказался ацтек, жалостливо осматривая остатки своей перьевой юбки.

– Вот и хорошо, – обрадовался Андрей и, как часто это у него бывает после нанесения противнику телесных повреждений, испытал по отношению к нему приступ жалости. – Тебя как зовут-то, болезный? – поинтересовался у мастерового Попов.

– Недотукаль, – ответил ацтек и хотел еще что-то добавить, но Жомов вмешался в этот диалог, превращающийся в идиллический.

– Слушай, мне всё равно, кого ты там недотукал или куда недопукал, но если ты сейчас за работу не возьмешься, я тебя так дубинкой приложу, что потом на компрессы целой речки не хватит, – заявил омоновец. – Задолбали, блин, со своей индейской простотой. Мы так еще месяц с места не сдвинемся.

Мастер, который Недотукаль, уговорам Жомова внял и, оглядываясь, идут ли за ним новые и весьма странные заказчики, поспешил в свою мастерскую. Она, как и почти все здания Теночтитлана, была сделана из камня, но отличалась от многих, видимо в знак профессиональной принадлежности владельца, тем, что тут и там в стены были встроены деревянные детали, испещренные резьбой и какими-то иероглифами. Ацтек не без гордости отворил дверь и пропустил нас внутрь. Помещение, которое занимала мастерская, было достаточно просторно, хоть и завалено всевозможными породами деревьев. Недотукаль попытался похвастаться разнообразием материала, но его древесные сокровища никого не интересовали. Ацтек горестно вздохнул, позвал двух помощников, и работа закипела.

Честно говоря, было забавно смотреть, как Ваня с Андрюшей, перебивая друг друга, объясняли мастеру, что именно ему нужно делать. В итоге Попов – наш гений конструкторской мысли – разозлился на омоновца и прогнал его вон. Жомов, конечно, никуда не ушел, но советов стал давать заметно меньше.

Все технические подробности строительства первой в истории Мезоамерики телеги я вам передавать не буду слишком утомительно пересказывать все поповские указания Недотукалю. Достаточно сказать, что времени на работу ушло довольно много, и хотя Андрей с омоновцем больше десяти минут на отдых и обед мастеру не давали, сами поели довольно плотно. Опять же, распотрошив запасы ацтека. Сам я тоже – грешен, каюсь – обедал. Ну а когда закончил доедать тушку какой-то птицы, основная часть работы была закончена.

Телега, хоть и довольно странной конструкции, могла отправляться в путь, но тут уперся Недотукаль. Дескать, честь профессии не позволяет выпустить из мастерской такой голый, не покрытый резьбой продукт. Ацтек прямо костьми в дверях лег, не давая вывезти нашу карету, и моим ментам пришлось уступить. Тем более всё равно нужно было тягловую силу искать. Вот только где?

Именно с этим вопросом Андрей и пристал к мастеру, а тот только глаза выпучил, совершенно не понимая, чего от него на этот раз «злые боги» хотят. Нет, ну ладно еще Жомову простительно было такие идиотские вопросы задавать, но когда Попов спросил, где можно достать лошадей, я чуть за хвост себя не укусил. Ну, сами посудите, откуда в Мезоамерике лошади? Уж на что я необразованный, из-за того, что книжки читать не могу, и то знаю, что никаких кобыл и кобылей… тьфу ты, коней в это время там не было. И насколько я смог заметить, или не заметить, если вам так нравится, и других домашних животных нигде и никаких видно не было… Кто сказал: «А как же собаки?!» Это собаки-то животные?!? Да сами вы животные!.. Хотя, может быть, и правда, здешние псы на разумную и интеллигентную расу никак не тянули.

В общем, относительно домашних животных я оказался прав. Когда Андрюша, услышав в ответ на вопрос, где купить лошадей, непонимающий возглас Недотукаля, хлопнул себя по лбу, дескать, действительно, как я мог забыть, Жомов скривился. А когда ацтек еще и поинтересовался, кто такие быки, верблюды, ослы и ламы, Ваня и вовсе потерял терпение.

– Ну и что, Поп, допрыгался? – поинтересовался он. – И кто теперь твою телегу повезет?

– Может быть, каких-нибудь местных бурлаков нанять? – несмело предположил эксперт.

– Да ты совсем охренел, на людях ездить! – взбесился омоновец от таких эксплуататорских замашек криминалиста. – Может быть, тебе еще паланкин подать, чтобы тебя на руках несли?

– А что же делать тогда? – окончательно растерялся Андрей.

– Ты у нас голова, ты и думай, – фыркнул Иван. – Только быстрее. Там, наверное, Рабин уже рвет и мечет.

И Попов задумался. Мне показалось, что даже слышно стало, как у него шестеренки в башке скрипят. Я заинтересованно смотрел на Андрюшу, ожидая, что же он такого еще изобретет, и что называется, досмотрелся! Попов, исследовав глазами каждый угол мастерской, словно надеясь ответ там отыскать, вдруг остановил свой взгляд на мне… Даже и не думай!.. Но наш эксперт моим предостережениям не внял. Более того, он их неправильно понял.

– Точно! – хлопнул он себя по лбу. – Спасибо, Мурзик, молодец!

– Ты что, Поп, перегрелся? – оторопело уставился на него Иван.

– Нет, выход нашел, – улыбнулся криминалист и, увидев вопросительный взгляд омоновца, пояснил: – Мы на собаках поедем!

– И ты думаешь, Мурзик твою тушу увезет? – ехидно спросил Ваня. – Да и Рабинович кататься на собственном псе не позволит.

– Да кто тебе о Мурзике говорит? – воскликнул Попов. – Вон местных собак тут сколько, их и запряжем.

– А ты что, чукча, чтобы на собаках ездить уметь? – удивился Жомов.

– Не умеем, так научимся. Правда, телегу немного переделать придется, – заверил омоновца гениальный Андрей и накинулся на мастера: – А ну, быстрей за работу!

Мастеру, уже замученному Поповым хуже, чем морская свинка домашней болонкой, два раза повторять не требовалось. Схватив свои примитивные инструменты (каменные, между прочим!), Недотукаль бросился к вновь изготовленной карете и принялся терзать ее с самым зверским выражением на лице, какое только доступно человеку. Ну а поскольку взялся он за это дело, не получив инструкций, то вместо инструкций получил дубинкой по рукам. И лишь затем был награжден самыми ценными указаниями.

Переделка повозки прошла куда проще и быстрее, чем ее первоначальное изготовление. В основном Андрюша, имевший весьма примитивное представление о том, каким должен быть транспорт, в который впрягают собак, свел всё к банальному уменьшению. То есть чуть уменьшил высоту и ширину повозки, но зато увеличил ее длину. Получилась этакая странная тележка, похожая на те, какими пользуются носильщики на вокзалах. Вот только была она изготовлена из дерева, да и колеса, переделывать которые Попов просто не решился, возвышались над тарантасом примерно на треть своего диаметра. Ну еще и оглобли наш криминалист-изобретатель велел убрать. Сыромятных кожаных ремней ацтек ему отыскать не смог, и заменили примерно парой десятков веревок, сплетенных из каких-то растений. По-моему, лиан. По крайней мере, они лианами выглядели.

Теперь дело осталось за малым: наловить собак и впрячь их в телегу. Скажу честно, что этому безобразию помогать не стал. Я, конечно, понимаю, что и ездовые собаки бывают, и здешние псы, явно не блиставшие интеллектом, мне не очень нравились, но как Ване Жомову было бы неприятно видеть аборигенов, впряженных в повозку, загруженную Поповым и снедью, так и я не горел желанием путешествовать в компании ездовых собак.