Илья Варшавский - Тревожных симптомов нет Страница 43

На набережной Орфевр ветер казался еще более холодным. Дебрэ углубился под своды здания уголовной полиции, где вечно гулял сквозняк, быстро поднялся по лестнице и вдохнул привычный застоявшийся запах табака и пыли. Он невольно ощутил грусть при мысли, что скоро ему уже не придется приходить сюда каждое утро.

Он вошел в кабинет и повесил в стенной шкаф пальто и шляпу. В кабинете было холодно, и Дебрэ вновь пожалел, что так легко согласился убрать старую печку. Пожалуй, несколько хороших поленьев были бы сейчас как раз кстати. Открыв дверь в комнату инспекторов, он сделал приветственный жест.

– Что нового, мальчики?

– Два раза звонили из министерства внутренних дел, – сказал Дюка. – Просили вас позвонить, как только придете. Телефон я записал на вашем блокноте.

– Ладно! – недовольно буркнул Дебрэ. – Позвоню, когда будет время.

Он не сомневался в том, что история с бомбой уже известна чиновникам министерства. Глупейшая ситуация. Наверняка инспекторы зубоскалили все утро по этому поводу. Рассказывали в лицах, как комиссар попался на элементарную мистификацию, полночи разрывал уголь в подвале и ползал по чердаку. А теперь еще эти сопляки в министерстве!

Дебрэ сунул в рот трубку и машинально похлопал себя по карманам. Вспомнив, что табака нет, он совсем расстроился.

Ведь у каждого из нас бывают такие дни, когда все не клеится. Правда?

Он достал из ящика чистый лист бумаги и принялся составлять прошение об отставке.

Вошел Дюка и принес свежую почту. В это время зазвонил телефон.

– Послушай, – попросил Дебрэ, ставя размашистую подпись под прошением.

Дюка снял трубку.

– Это вас, комиссар. Из министерства.

Дебрэ поморщился и придвинул к себе аппарат.

– Комиссар Дебрэ у телефона!

Несколько минут он слушал, удивленно подняв брови, а затем кратко сказал: «Хорошо, присылайте», – и раздраженно дал отбой.

– Что-нибудь новое, комиссар? – спросил Дюка.

– У них всегда что-нибудь новое. Сейчас нам пришлют практикантку.

Дюка улыбнулся.

– Женщина-криминалист, как раз то, чего нам не хватало! Умоляю, комиссар, если она хорошенькая, прикомандируйте ее ко мне.

Дебрэ засопел. Он сегодня не был расположен к шуткам.

– Не знаю, как насчет внешности, а вот то, что она русская, мне уже известно.

Дюка свистнул.

– Русская? Откуда же такой сюрприз?

– Из Ленинграда. По научному обмену.

– Так… Какие-нибудь распоряжения будут?

– Встретить ее на улице и привести сюда.

– Слушаюсь! – Дюка осторожно прикрыл за собой дверь.

Дебрэ спрятал прошение в стол и начал просматривать почту. Он делал пометки на полях, кому из инспекторов следует подготовить ответ. Все это были мелкие дела, но Дебрэ хотелось разделаться с ними до вступления в должность нового комиссара. Чем меньше окажется незаконченной работы, тем скорее он сможет покинуть стены уголовной полиции. Он догадывался, кто будет назначен на его место. Комиссар района Иври, один из тех молокососов с университетским образованием, которые сейчас так быстро продвигаются по служебной лестнице… Да… В наше время все меняется, даже полицейская служба. На смену старой гвардии, считавшей раскрытие преступлений искусством, приходят молодые апостолы электронного века. Дебрэ усмехнулся, вспомнив статью, в которой автор доказывал, что один вычислительный центр может заменить сотню квалифицированных криминалистов. Нет уж, дудки! Никогда ваши электронные машины не будут в состоянии проникнуть в самую глубь человеческой души, а без этого нельзя раскрыть ни одно серьезное преступление. Конечно, полезно иметь под рукой электронную машину для быстрого получения справок, но разве в этом дело?

– Разрешите, комиссар? – Дюка приоткрыл дверь и подмигнул Дебрэ.

– Прошу вас!

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла женщина.

С профессиональной точностью Дебрэ отметил, что лет ей больше сорока, рост сто шестьдесят сантиметров, вес около восьмидесяти килограммов, что цвет губной помады плохо гармонирует с лаком для ногтей, что она близорука и что очки с толстыми стеклами отнюдь ее не красят.

– Прошу! – повторил он, встав из-за стола, и направился ей навстречу.

– Комиссар Дебрэ?

– К вашим услугам.

– Моя фамилия Стрелкина, Зоя Никитична Стрелкина. Вот письмо из министерства внутренних дел. – Она вынула из сумочки конверт.

– Да, я знаю. Мне звонили.

Дебрэ жестом пригласил ее и Дюка сесть.

– Итак, мадам Стель…

– О, просто Зоя Никитична.

– Зоя Ники… – Произнести это странное имя было не под силу ни одному французу. – Зоя… Ники?…

Стрелкина рассмеялась.

– Зовите меня просто Зоя. Это легче. А я вас буду называть «комиссар», хорошо?

– Хорошо. Вы надолго к нам?

– Недели на две. Дело в том, что моя основная работа в Сорбонне, а здесь я надеюсь собрать дополнительный материал к своей диссертации.

– Что ж, – Дебрэ встал, показывая, что аудиенция закончена. – Я вас прикомандирую к инспектору Дюка. Ему тоже будет полезно ознакомиться с методами советских криминалистов.

На лице Дюка было написано такое отчаяние, что Дебрэ счет нужным позолотить пилюлю.

– Дюка – один из способнейших инспекторов. Лучше его никто не введет вас в курс работы уголовной полиции.

Стрелкина громко расхохоталась.

– О нет, комиссар! Тут явное недоразумение. Зря вы не прочли письмо. Я не криминалистка, а литературовед. Ничему научить инспектора Дюка я не смогу. Меня интересуете вы, а не уголовная полиция.

– Простите, я не совсем понимаю…

– Конечно, не понимаете. Поэтому я и хочу объяснить. Тема моей диссертации – проникновение фантастики в детектив. А вы меня интересуете потому, что ведь именно вы послужили Сименону прототипом комиссара Мегрэ, не правда ли?

Дебрэ нахмурился. Упоминание о комиссаре Мегрэ всегда вызывало у него сложные и противоречивые чувства. С одной стороны, конечно, лестно, что весь мир знает тебя как двойника литературного героя, а с другой…

– В известной степени это так, – нехотя ответил он. – Сименон действительно использовал материалы ряда дел, которые я расследовал. Больше того, он неплохо понял мой метод. Однако в ряде случаев…

– Прекрасно! – перебила Стрелкина. – В конце концов, Сименон писатель, а не газетный репортер. За ним всегда остается право на художественный вымысел. Именно поэтому я намерена ознакомиться с методом мышления самого комиссара Дебрэ.

– С какой целью? – сухо спросил он.

– Чтобы выяснить, подчинен ли он целиком законам классического детектива, или наш электронно-атомный век внес в него элементы, свойственные современной фантастике.

– Если вы имеете в виду применение электронных машин для расследования преступлений, то могу прямо сказать, что считаю это ерундой. Я сторонник психологического метода, и никакая машина…

Стрелкина не дала ему договорить:

– Речь идет не о машинах, а именно о психологическом методе. Точнее – о человеческом мышлении. Оно может быть разным. Например, рациональным или парадоксальным. Современной фантастике, как и науке, все в большей степени становится свойственно парадоксальное мышление. Не ошибусь, если скажу, что это веяние века. Наступает время, когда преступники тоже начинают мыслить иначе, и если тот, кто расследует преступление, не в состоянии понять заложенный в нем парадокс, то рано или поздно… – Она оборвала свою тираду очень выразительной гримасой.

Дебрэ сел. Ему совершенно ни к чему была эта практикантка со всеми ее сумасбродными идеями. Однако перед выходом на пенсию не стоило портить отношения с министерством внутренних дел. Ведь наградные, на которые он мог рассчитывать… А может быть, он просто хитрил сам с собой. Вполне благовидный предлог, чтобы отложить на две недели прошение об отставке. Объяснить жене, что при создавшейся ситуации его присутствие здесь просто необходимо. Международный культурный обмен и все такое.

– Так как вы представляете себе свою работу здесь?

– О, я ни на что не претендую! Разрешите мне быть безмолвной свидетельницей вашей работы. Если вы здесь поставите для меня маленький столик, я буду вполне удовлетворена, а чтобы быть вам полезной, я могла бы взять на себя секретарские обязанности.

Этого только не хватало!

– Я привык обходиться без секретаря, – сказал Дебрэ. – Что же касается столика, то Дюка все сейчас устроит.

– Отлично! – Стрелкина извлекла из сумочки портсигар. – Вы не возражаете?

– Пожалуйста, курите.

При этом глаза Дебрэ загорелись хищным огнем. Стрелкина протянула ему портсигар.

– Если разрешите, я возьму две.

Он разорвал сигареты и высыпал табак в трубку. Тем временем Стрелкина уже успела закурить.

Дюка вдохнул воздух и удивленно поднял брови.