Рон Хаббард - Злодейство Торжествует Страница 43

— Ну, так в чем же заключается это "что-то еще"?

— Это ваш новый мюзикл! — сообщил Мэдисон. — Он у меня с собой!

— Странно, — сказала Хайти. — Обычно я задумываю их сама, а мои ребята занимаются их разработкой.

Мэдисон этого не знал: на Земле артисты не писали мюзиклов, они только пели и играли в них. Но он отважно ринулся вперед.

— Видите ли, заказ на него исходит от самого лорда Снора. Он большой почитатель вашего таланта, как и всё. Когда он услышал одну из песен этого мюзикла, то сказал: "Это Хайти!"

— Так и сказал? Забавно. Он же глух как скала.

— Ко всему, кроме костефона, — поспешил уточнить Мэдисон. — Они вживляют кость в зонд, то есть, я хочу сказать, звон в кость…

Хайти весело рассмеялась:

— Извините, я вас разволновала. Может, и в самом деле лорд Снор пришел в себя и послушал, что там идет по хоумвидению. Случались вещи и еще более странные.

Да, Хайти Хеллер действовала на Мэдисона чересчур сильно. Но, будучи человеком бывалым, он постарался взять себя в руки.

— Послушайте, я могу сыграть вам одну песенку оттуда. Где у вас пианино?

— Что?

— Клавишный инструмент. Я не профессионал, но немного играю.

Хайти прибавила шагу. Мэдисон поспешил за ней. И тут он заметил, что некоторые покрытые вьющимся виноградом стены в действительности являлись стенами строений. Хайти открыла что-то вроде садовой калитки, и Мэдисон увидел помещение, похожее на мастерскую для ремонта музыкальных инструментов.

Над верстаком, загроможденным электронными компонентами и, похоже, корпусами музыкальных инструментов, склонился мужчина. Увидев Хайти, он заулыбался и отложил в сторону свой рабочий инструмент.

— Ярп, — обратилась к нему Хайти, — ты когда-нибудь слышал о таком музыкальном инструменте, как пианино?

— Нет, — ответил Ярп. — А на что он похож?

— На зубы, — вмешался Мэдисон. — У него много клавиш, похожих на зубы, из слоновой кости.

— Он говорит о каком-то примитивном инструменте для губ, — сказал Ярп, обращаясь к Хайти.

— Нет-нет, — возразил Мэдисон. — Это довольно сложный инструмент. На нем играют, ударяя по клавишам пальцами обеих рук. Значит, у вас нет фортепиано. Жаль!

— Какой у него диапазон? — спросил Ярп.

— Восемь нот — мажорная и тринадцать нот — хроматическая гамма.

— Вы знаете ноты?

Мэдисон кивнул. Ярп покопался на верстаке и вокруг и выудил переломанный струнный инструмент, который приводили в действие, двигая по мембране пальцами. После пары неудачных попыток Мэдисону удалось заставить его прожужжать нужное количество звуков. Ярп включил рекордер, и Мэдисон, растопыривая и соединяя пальцы, прошел по хроматической шкале.

— Все эти ноты на одном инструменте? — спросила Хайти.

— Да, — ответил Мэдисон. — В целом восемьдесят восемь.

— Знаю, — сказал Ярп. — Он говорит об "аккордном аккомпаниаторе". — Он повернулся к Мэдисону: — Когда вы ставите палец на длинную полоску, звучит нота. Чуть касаетесь — получается низкий звук, нажимаете — высокий. Но вы говорили о клавиатуре. Как она выглядит?

Мэдисон нашел бумагу, но дело шло у него так плохо, что Ярп отобрал ее у него и на длинном листе, взяв ширину кисти Мэдисона за октаву, вскоре начертил клавиатуру пианино. Потом поглядел на нее, почесал в голове и сказал:

— Никогда не видел ничего подобного. Наверное, эта штука работает механически. Так вы гворите, бьешь по клавише, а она зацепляет молоточек, и тот ударяет по струне? Как неудобно! Полагаю, это, должно быть, кровная сестра одной из тех палочковых арф, которыми когда-то пользовались аборигены захолустного Мистина. Всякий раз перед весенними свадьбами они устраивали пляски голышом в сопровождении этих арф.

— Ладно, — сказала Хайти, — посмотри, что тут можно сделать, а как закончишь, принеси в репетиционный зал.

Мэдисон вышел вслед за нею. Вскоре они уже шли по тропинке, огибающей водопад, а птицы над ними так и вились.

— Так о чем этот ваш мюзикл? — поинтересовалась Хайти. — Надеюсь, не о весенних свадьбах.

Мэдисон непринужденно рассмеялся и изобразил обаятельнейшую улыбку:

— Нет, что вы. Это великолепное средство выражения, которое позволит проявиться вашему прекрасному голосу как никогда раньше. Понимаете, есть такая мифическая планета под названием Терра. Вся эта история фантастическая, понимаете?

— О, фантазия мне по душе. "Принц Каукалси" имел огромный успех. Но продолжайте.

Конечно, лучше всего было бы просто передать ей написанные страницы, лежавшие в чемоданчике, а Хайти хотелось прогуляться и подышать воздухом. Вместе с сочинителем ужасных историй Мэдисон все мозги вывернул наизнанку, работая над этим мюзиклом, но вот уж не думал, что его придется пересказывать. Однако он надеялся, что перескажет правильно.

— Так вот, — начал Мэдисон, — правит этой фантастической планетой Терра огромное чудовище в красном, с рогами и хвостом…

— Так это же портрет дьявола Манко.

— Верно, — сказал Мэдисон, никогда не слыхавший о таковом, — рад, что вы правильно поняли. Итак, этот дьявол Манко правит всеми людьми. А у них нет денег, и они голодают. В первом акте на сцене стоит толпа голодных людей. Они молятся. Но тут появляется дьявол и разгоняет их пинками.

— Ужасно!

— Подождите. У дьявола имеется сонмище пособников — чертей поменьше. Один из них теряет своего маленького чертенка, и старая нянька подсовывает вместо него человеческое дитя. Черт воспитывает человеческого ребенка как собственного.

Этот ребенок (который уже стал молодым человеком) становится свидетелем сцены в первом акте, когда главный дьявол пинками гоняет людей, и юноша решает, что это очень нехорошо.

— Молодец! — сказала Хайти.

— Но черти думают, что он — такой же черт, как и они. Они думают, что он надежный славный офицер. А на самом деле он задумал помочь людям. Поэтому всегда, когда у него появляется возможность улизнуть, он надевает маску и начинает грабить поезда.

— Поезда? — удивилась Хайти. — Что такое "поезд"?

— Это же фантазия, — нашелся Мэдисон.

— Ах, если так…

— Так вот, черти на этих поездах перевозят свои ценности и деньги.

— А, значит, поезд — это межпланетный корабль.

— Что-то в этом роде. И наш герой их грабит.

— Вы хотите сказать, что этот парень идет на преступление?

— Ну, ему приходится.

— О, не думаю, что это понравится. Люди презирают преступников.

— Понимаете, — стал объяснять Мэдисон, — он, собственно, и не преступник. Он этим занимается ради доброго дела. Он грабит поезда и отдает деньги людям, и те не голодают!

— Послушайте, — сказала Хайти, — люди как раз и выращивают еду. Если бы они ее не выращивали, то не смогли бы купить ничего на те деньги, что им дает ваш герой.

— Да ведь черти отнимают у народа еду, и народу приходится их подкупать, чтобы вернуть свое назад. Итак, черти вдруг узнают, кто является этим бандитом. Родной сыночек черта! Поэтому они объявляют его изгоем, разбойником! Тут много потасовок, и разбойник сбегает.

— Ура! — воскликнула Хайти.

— Но черти в конце концов ловят его и вешают. Вешают высоко и совсем, совсем насмерть. Весь народ плачет…

— Минуточку, — прервала его Хайти, — где же здесь роль для меня? Тут ведь нет ни одной женщины.

— А, ну я как раз хотел об этом сказать. Вы же сестра героя.

— Так, значит, я должна быть из дьявольского племени — ведь мой братец был украденным ребенком.

— Нет-нет. Дьявол украл у людей брата и сестру! Забыл об этом сказать. И в мюзикле сестра то и дело предупреждает и спасает героя. И именно она поет все песни. Разбойник только бегает и стреляет в людей, а его сестра в своих песнях рассказывает о том, что он делает. И все люди подхватывают ее песни.

— Значит, здесь много хорового пения.

— Ну конечно! Теперь последняя сцена, когда его вешают: она великолепна. Весь народ собирается, люди смотрят на его предсмертные судороги на виселице и…

— Как мрачно!

— И тут появляется сестра. Она поет прекрасную песню, нечто вроде погребальной. Неожиданно до чертей доходит, что это она все время тайком предупреждала его. Они хватают ее и тут же, на месте, вешают!

— Нет!

— Да-да, вешают. Рядом с братом, на второй виселице. И тогда открываются две могилы, из них протягиваются огромные костлявые руки и похищают тела с виселиц. А люди как один поднимаются и поют ее песню, и память о разбойнике навсегда остается с ними!

Хайти Хеллер смотрела на Мэдисона во все глаза.

Тот перестал дышать. Ну как, думал он, клюнет? Их беседу прервал громкоговоритель, спрятанный где-то под цветущим деревом: "Хайти, инструмент готов".