Терри Пратчетт - 02. Ринсвинд. Безумная звезда Страница 44

– А ты как сюда попал?

Коэн указал на Сундук, который подбежал к Двацветку и откинул крышку, как пес, который знает, что вел себя плохо, но надеется торопливым проявлением привязанности отвести свернутую в трубку газету, утверждающую власть его повелителя.

– Тряско, но быстро, – с восхищением сообщил герой. – И вот что я скажу. Никто даже не пытается остановить тебя.

Ринсвинд взглянул на небо. Там висело множество лун, огромных, изрытых кратерами дисков, которые в добрый десяток раз превосходили размерами крошечный спутник Плоского мира. Волшебник разглядывал их без особого интереса, чувствуя себя вылинявшим и растянутым на разрыв, непрочным, как старая резинка.

Он заметил, что Двацветок пытается установить свой иконограф.

Коэн посмотрел на семерых старших волшебников.

– Странное место для установки статуй, – заметил он. – Никто ж их не видит. Хотя заметь, я не говорю, что они что-то собой представляют. Паршивый скульптор.

Ринсвинд, спотыкаясь, подошел к Верту и осторожно постучал его по груди. Сплошной камень.

«Ну все, – подумал волшебник. – Я очень хочу домой. Погодите, я же дома. Более или менее. Тогда я хочу как следует выспаться, и, возможно, утром все изменится к лучшему».

Его взгляд упал на Октаво, обрисованный крохотными вспышками октаринового пламени. «Ах да», – подумал Ринсвинд.

Он поднял книгу и бездумно пролистал ее страницы. Затейливые и витиеватые письмена менялись, преобразовывались прямо на глазах. Казалось, они никак не могут решить, чем им следует быть: они оборачивались то аккуратными, деловыми печатными буквами, то рядами угловатых рун, превращались то в витиеватый китийский заговорный шрифт, то в древние, зловещие и давно забытые пиктограммы, которые состояли исключительно из неприятных рептилиеобразных тварей, проделывающих друг над другом трудные для понимания и весьма болезненные вещи…

Последняя страница была пуста. Ринсвинд вздохнул и заглянул в глубь своего сознания. Заклинание в ответ посмотрело на него.

Он мечтал об этом мгновении, о том, как он наконец-то выселит Заклинание, вступит в полное владение освободившейся головой и выучит всякие мелкие чары, которые до сих пор боялись оставаться у него в мозгу. Почему-то он ожидал, что подобное событие произойдет куда торжественнее.

Но Ринсвинд был вымотан до предела и находился не в том настроении, чтобы терпеть пререкания. Он холодно уставился на Заклинание и ткнул метафорическим пальцем себе за спину.

«Эй ты. Пшло вон отсюда».

Заклинание собралось было поспорить, но благоразумно передумало.

Ринсвинд ощутил покалывание, в глубине его глаз промелькнула голубая вспышка, и волшебника вдруг охватило ощущение пустоты.

Когда же он посмотрел на страницу, она была заполнена рунами. Это его обрадовало: рептилиеобразные картинки были не только невыразимыми, но, возможно, еще и непроизносимыми. Они напоминали ему о вещах, которые очень трудно будет забыть.

Он тупо смотрел на книгу, пока Двацветок, на которого никто не обращал внимания, суетился вокруг, а Коэн безуспешно пытался содрать с каменных волшебников кольца.

«Мне нужно было что-то сделать, – напомнил себе Ринсвинд. – Но что именно?»

Он открыл книгу на первой странице и начал читать, шевеля губами и обводя указательным пальцем контуры каждой буквы. По мере того как он произносил слова, они беззвучно появлялись в воздухе и загорались яркими красками, дрейфуя на ночном ветерке.

Он перевернул страницу.

Со стороны лестницы послышался гулкий топот – на башню поднимались звезднолобые и простые горожане. Пару раз мелькнули мундиры личной стражи патриция. Пара звезднолобых предприняла нерешительную попытку подобраться к Ринсвинду, которого окружал радужный вихрь букв. Волшебник даже не заметил их, но Коэн вытащил меч, бросил на зачинщиков небрежный взгляд – и те сразу передумали.

Молчание расходилось от согнутой фигуры Ринсвинда, точно круги по луже. Оно каскадами спускалось по башне и расплывалось по клубящейся внизу толпе, перетекало через стены, темным потоком лилось в город и захлестывало лежащие за ним земли.

Над Диском безмолвно висела громадная звезда. В окружающем ее небе медленно и бесшумно вращались новые луны.

Единственным звуком был хриплый шепот Ринсвинда, переворачивающего страницу за страницей.

– Ну разве это не увлекательно! – воскликнул Двацветок.

Коэн, который свернул себе сигарету из просмоленных останков ее предшественниц, недоуменно взглянул на туриста, так и не донеся окурок до губ.

– Разве что не увлекательно? – переспросил он.

– Вся эта магия!

– Это всего-навсего огоньки, – критически заметил Коэн. – Он даже голубя из рукава достать не может.

– Да, но неужели ты не чувствуешь оккультную потенциальность? – возразил Двацветок.

Коэн вытащил из кисета большую желтую спичку, посмотрел на Верта и нарочито неторопливо чиркнул о его окаменевший нос.

– Послушай, – сказал он Двацветку со всей добротой, на которую был способен, – чего ты ожидаешь? Я давным-давно болтаюсь по свету, уйму магии перевидал, и вот тебе мой совет: если ты все время будешь ходить с разинутым ртом, кто-нибудь обязательно даст тебе в челюсть. Волшебники умирают точно так же, как и все остальные, – проткнешь их и…

Ринсвинд с громким хлопком закрыл книгу, выпрямился и огляделся вокруг.

Дальше случилось вот что.

Ничего.

Чтобы осознать это, людям потребовалось некоторое время. Все инстинктивно пригнулись, ожидая взрыва белого света, искрящегося огненного шара или – в частности Коэн, у которого были довольно умеренные ожидания, – появления нескольких белых голубей и, может быть, слегка помятого кролика.

Ничего получилось очень неинтересным. Иногда вещи не случаются довольно-таки внушительным образом, но Ринсвиндово ничего не смогло бы составить конкуренцию даже самым незначительным из несбывшихся событий.

– И все? – спросил Коэн.

Толпа дружно загудела, и кое-кто из звезднолобых начал сердито поглядывать на волшебника.

Тот устремил на героя затуманенный взор.

– Полагаю, да.

– Но ничего же не случилось.

Ринсвинд тупо посмотрел на Октаво.

– Может, тут имел место какой-то очень тонкий эффект, – с надеждой предположил он. – В конце концов, откуда нам знать, что должно произойти?

– Мы подозревали! – завопил кто-то из звезднолобых. – Магия не действует! Это все иллюзии!

Над крышей дугой взмыл камень и ударил Ринсвинда по плечу.

– Да, – крикнул другой звезднолобый. – Хватайте его!

– Сбросьте с башни!

– Да, хватайте его и бросайте с башни!

Толпа хлынула вперед. Двацветок умиротворяюще поднял руки.

– Я уверен, тут произошла небольшая ошибка, – начал он, но кто-то быстро подставил ему ножку.

– Вот черт, – Коэн бросил окурок, растер его сандалией, вытащил меч и оглянулся, ища взглядом Сундук.

Сундук не бросился на помощь Двацветку. Он стоял, закрывая собой Ринсвинда. Волшебник, как грелку, прижимал к груди Октаво и казался обезумевшим от страха.

Один из звезднолобых бросился на него. Сундук угрожающе поднял крышку.

– Я знаю, почему ничего не вышло, – послышался чей-то голос из задних рядов.

Это была Бетан.

– Неужели? – сморщился ближайший к ней горожанин. – А почему мы должны тебя слушать?

Долю секунды спустя клинок Коэна мягко надавил на его горло.

– Но с другой стороны, – ровным голосом продолжил горожанин, – нам, наверное, следует прислушаться к тому, что хочет поведать эта юная дама.

Пока Коэн медленно поворачивался вокруг своей оси, держа меч наизготовку, Бетан выступила вперед и протянула руку к клубящимся очертаниям Заклинаний, висящих в воздухе вокруг Ринсвинда.

– Вот здесь неправильно. – Она указала на грязно-коричневое пятно, выделяющееся среди пульсирующих, ярких, сверкающих красок. – Должно быть, ты неправильно произнес слово. Давай проверим.

Ринсвинд безмолвно передал ей Октаво.

Она открыла его и вгляделась в страницы.

– Странные письмена. Они все время меняются. А что эта крокодилообразная штука делает с осьминогом?

Ринсвинд заглянул через ее плечо и, не подумав, все объяснил ей.

– О-о, – помолчав, спокойно заметила она. – Я и не знала, что крокодилы могут так.

– Это древнее рисуночное письмо, – торопливо сказал Ринсвинд. – Подожди немного, и оно изменится. Заклинания могут воплотиться в любом известном языке.

– А ты не помнишь, где ты читал, когда появился неправильный цвет?

Ринсвинд провел пальцем по странице.

– Думаю, вот здесь. Где двухголовая ящерица делает… то, что она делает.

Двацветок подошел к Бетан с другой стороны. Шрифт, которым было написано Заклинание, плавно изменился.

– Я не могу даже произнести это, – заявила девушка. – Загогулька, загогулька, точка, тире.