Сергей Мусаниф - Прикончить чародея Страница 44

Вообще-то, я не видел особого смысла уходить с дороги, ибо за все проведенное на ней время мы так никого и не встретили. Но Карин выглядела обеспокоенной, а я и платил ей за то, чтобы она обо мне беспокоилась.

— Я хочу, чтобы ты сам оценил ситуацию, — сказала Карин, когда я сел на землю и принялся набивать трубку подаренным гномами табаком. — Если мы пойдем в обход этого чертового города, мы потеряем пару недель, а то и больше, потому что нам придется возвращаться к подножию гор и двигаться вдоль гряды. Есть дополнительная сложность — нам придется идти в сторону Перевала Трехногой Лошади, где возможность обнаружения нами людьми сэра Ралло и Гарлеоном возрастут на порядок. Если мы пойдем в сторону от Перевала, мы уткнемся в другую горную гряду, и нам придется снова заниматься скалолазанием, что еще больше замедлит наше продвижение на юг. Если же мы пойдем через город, у нас могут быть неприятности. Точнее — у тебя, красавчик.

— Почему только у меня? А у вас? — Город Людей только для людей? Но я же тоже человек…

— У меня неприятностей не будет, — сказала Карин. — Город Людей — это город победившего матриархата. Причем, победившего очень радикальным способом. У мужчин в этом городе нет даже права голоса. Не в том смысле, что они не могут голосовать. Они не имеют права заговаривать, если женщина им не прикажет.

— Э… это все?

— По мнению жительниц этого города, людьми являются только женщины, — сказала Карин. — Мужчины считаются там животными. Со всеми вытекающими последствиями.

— Например?

— Например, они все должны носить ошейники. Как рабы. Или как собаки. Можешь выбрать тот вариант, который тебе больше по вкусу.

— Мне не нравятся оба, — сказал я.

— Мне тоже. Я ненавижу рабство. Но если мы пойдем в город, я буду вынуждена играть роль твоей хозяйки, красавчик. А ты — роль моего раба. Понимаю, что, как урожденному дворянину, тебе будет особенно трудно наступить на горло собственной гордости, но…

— Не ожидал встретить у гномов такое чувство юмора, — сказал я. — Какого черта они высадили нас рядом с таким милым местом? Они же знали, что я спешу на юг.

Подстава?

Но какие цели мог преследовать Ромарик, доставив нас сюда? Я не видел прямой выгоды, которую могли бы принести подземному королю мои неприятности. Тем более, гномы ценят помощь Зеленого Мага и не стали бы навлекать на свои головы его неудовольствия, подставляя его ученика. Или они настолько оторваны от жизни на поверхности, что не знают, чем славится Город Людей?

Маленькие мерзавцы, подумал я. Маленькие хитрозадые мерзавцы. Вернусь в их чертовы подземелья и головы им поотрываю.

Орки их беспокоят? Гоблины им мешают? Это они еще со мной не связывались.

Нет, они бы не стали чинить препятствия на моем пути к южному побережью. Либо гномы просто не знали, что это за город, либо я просто не в состоянии понять их мотивов.

— Что бы вы посоветовали, как мой телохранитель и проводник? — спросил я.

— Пройдя через город, мы сэкономим время. Но тебе придется наступить на свою гордость, а мне — на некоторые свои принципы. Если пойдем в обход, сохраним и то и другое, но потеряем почти месяц. О стражниках и драконе я уже говорила. Я не очень хочу идти в этот город. Но тактически это было бы самым выгодным решением.

— Обоснуйте, — сказал я. В конце концов, это на мою шею должны будут одеть ошейник.

— Стражники, которые тебя преследуют — мужчины, и в город их просто не пустят. В городе живет много волшебниц — женщин, так что и Гарлеон не рискнет туда сунуться. И… у меня есть еще одно соображение.

— Я слушаю.

— Гномы показались мне довольно умными ребятами, — сказала Карин. — Они бы ни за что не отправили тебя сюда за просто так. Скажи, ты рассказывал Ромарику и прочим историю с драконом?

— Да. Но она их не слишком заинтересовала.

— Как ты думаешь, красавчик, этот сэр Джеффри, которого ты никогда не видел, на самом деле был рыцарем?

— Полагаю, да. Но стопроцентной уверенности у меня нет.

— Он не мог не понимать, что после убийства Грамодона кто-то все равно может начать его поиски, не так ли?

— Не понимаю, к чему вы клоните, — сказал я. Трубка погасла. Курить уже не хотелось.

— Город Людей — это последнее место, где кто-то стал бы искать рыцаря, — сказала Карин.

А ведь верно, подумал я.

Сэр Джеффри вполне способен проникнуть в Город Людей таким же образом, каким мог это сделать я. Его провела бы леди Ива.

И никто бы не додумался его тут искать.

Неужели гномы оказались настолько проницательными, что смогли сделать такие выводы из моего рассказа? Конечно, Федерик видел меня насквозь, но это не означает, что он всеведущ. Одно дело — смотреть на что-то в упор, и совсем другое — делать подобные умозаключения.

В любом случае, гномы должны были меня предупредить. Ладно, головы я им отрывать все-таки не стану. Просто по ним настучу.

— В городе есть волшебницы? — уточнил я.

— Да. А что?

— Может быть, мне стоит нанести одной из них визит, — сказал я.

— Ты не понял, красавчик, — сказала Карин. — В этом городе только я смогу наносить визиты. Ты же будешь всего лишь моим немым дополнением, таскающимся сзади на поводке.

Это было сказано очень жестко. Видимо, Карин так же не хотелось идти туда, как и мне.

— Может быть, мне стоит переодеться женщиной? — спросил я. — Парик, накладная грудь и все такое… — и где я это все возьму?

— Многие мужчины пытались проникнуть в город, выглядя, как женщины, — сказала Карин. — Если в итоге им все-таки удавалось покинуть город, они походили на женщин куда больше, чем раньше. Особенно ниже пояса.

Я вздрогнул. Действительно, не очень хорошая идея.

— За что они нас так не любят? В смысле, мужчин?

— А за что вас любить? — спросила Карин. — Обитательницы города считают себя носителями традиций амазонок. Точнее, носительницами.

— В Вестланде никогда не было амазонок, — сказал я. — Этот миф люди принесли вместе с собой с утонувшего континента.

— «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», — Карин явно кого-то процитировала, но источник цитаты был мне неизвестен. — Я не знаю, насколько близко мы подошли к городу. Учитывая, что мы видели свежеокрашенный указатель, город может быть уже очень близко. Мы не можем рисковать. Тебе придется надеть это прямо сейчас.

Порывшись в сумке, она кинула мне на колени полоску кожи с заклепками. Полоска была слишком короткой, чтобы оказаться простым ремнем.

— Откуда это у вас? — изумился я. Гномы подложили, предвидя мое решение пойти на территорию матриархата?

— Это мой, — тихо сказала Карин.

— Ваш?

— Мой, — она отвернулась, но я успел увидеть подозрительно заблестевшие глаза. — Рико, извини. Ты не обязан выслушивать эту историю, но теперь тебе придется это сделать. И ты будешь первым, кто об этом узнает. Я… больше не могу носить это в себе.

Я раскурил потухшую трубку, чтобы чем-то себя занять и не думать, что может означать блеск ее глаз.

Есть истории, которые люди носят внутри себя, стараясь никому их не рассказывать. И эти истории сжирают людей изнутри. Если они не найдут выхода, хотя бы один раз, хотя бы перед посторонней аудиторией, они могут разорвать сердце того, кто их носит.

Посторонним слушателем для Карин оказался я. Чародей-неудачник с кучей врагов на хвосте. Не самый лучший выбор с ее стороны, но…

Наверное, мысль о посещении Города Людей разбередила старые раны.

Я был уверен, что рассказ Карин мне не понравится, но я был слишком многим ей обязан и просто не мог отказать. Иногда можно оказать другому помощь, просто выслушав его, не перебивая.

— Я была рабыней, — начала свой рассказ Карин. — Пять лет. В рабство меня продал мой родной отец. В нашей семье было семеро детей, слишком много для наших времен. Отец был простым крестьянином, жившим на территории прижимистого феодала, и ему было трудно прокормить свою семью. И когда мне исполнилось двенадцать лет, он продал меня в рабство. В Вольные Города.

Вообще-то, в Вестланде работорговля запрещена законом. Но вольные города Камир и Абадон юридически не являются частью человеческого королевства Вестланда.

Помните, что я говорил о пафосных названиях и мерзости, которую они скрывают? Вольные Города практикуют рабский труд.

Караваны работорговцев, притворяющихся обычными купцами, бродят по всей стране, покупая свой товар. Чаще всего предметом сделки становятся дети самого бедного слоя населения — крестьян.

Иногда местные феодалы, узнав об истинной цели караванов, устраивают рейды. Иногда они закрывают на работорговцев глаза. За определенную плату, конечно. Для некоторых дворян разница между крестьянином и рабом является ускользающе-невидимой.

Вольные Города расположены на нейтральной территорией между человеческим королевством и землями орков. На мой взгляд, Камир и Абадон населяют худшие представители этих двух рас.