Алексей Лютый - Эльдорадо – не награда Страница 45

– Э-э, нет, тут две большие разницы, – впервые показали единство мнений оба ацтека.

– И в чем же? – полюбопытствовал Рабинович.

– А есть разница между тем, если ты нищему лепешку подашь или он ее у тебя сам из мешка вытащит? – вопросом на вопрос ответил кинологу трактирщик.

– У него не вытащат, – ответил Попов, поднимаясь со своего места. – Вы, кстати, как хотите, а я насчет еды распоряжусь. Время уже послеобеденное, а мы даже не позавтракали толком.

Возражений на это предложение не последовало. Все действительно проголодались. А Ачитометль и Капелькуаль вдобавок едва не затряслись от восторга, узнав, что им удастся отведать пищу со стола самого тлатоани. Сеня покосился на них, удивляясь подобному раболепию, но комментировать радость ацтеков не стал, помня, что со своим уставом в чужой туалет не ходят.

После обеда менты распределили обязанности. Предварительно, правда, послали слугу за Шипинуалем. Тот доложил, что к отбытию всё готово и он только ждет распоряжения руководства для начала путешествия. Сеня сразу отправился с секретарем Чимальпопоке инспектировать имущество, собранное им в дорогу, оставив Тлалу в апартаментах. Ну а поскольку та не желала, чтобы Чимальпопоке знал о ее присутствии в его дворце, то и возражать не стала, хотя и посетовала на то, что у нее не остается времени на примерку купленных нарядов. В ответ Сеня предложил богине провести показ мод по возвращении назад, и Тлала согласилась.

Андрюша хотел было съязвить по поводу того, что сталось с намерениями богини раздать купленные вещи нищим и неимущим, но затем, решив не трогать то, что может начать издавать неприятные запахи, махнул на всё рукой. Вместо этого криминалист занялся проверкой качества съестных припасов, собранных в дорогу. К его удивлению, таковых оказалось слишком мало, что несказанно возмутило эксперта. И несмотря на заявления о том, что провизию, мол, путешественники смогут неоднократно пополнить в дороге, в том числе и свежей дичиной, Попов не успокоился, пока не удвоил количество еды. Он бы и утроил, вот только вовремя понял, что в его телегу всё не влезет, а позволять нести на себе пищу прожорливым аборигенам Андрюша не собирался.

Ваня нашел себе куда более прозаичное занятие: во дворе устроил смотр отобранным для охраны экспедиции гвардейцам. Сам смотр длился недолго, поскольку ни грязных сапог, ни ремней с нечищенными бляшками, ни плохо смазанного стрелкового оружия у ацтеков не было. Разочаровавшись в том, что придраться абсолютно не к чему, Жомов нашел себе другое занятие. Он принялся учить местных воинов приветствию начальства в соответствии с Уставом Вооруженных Сил России. Ну и поскольку аборигены слаженно орать были обучены, вперед обучение продвигалось семимильными шагами. Ну а когда кто-то из гвардейцев забывался и здоровался с Жомовым на местный манер – «Слава богу!» – то резиновая дубинка быстро наставляла отступника на путь истинный.

В общем, все были заняты делом, и единственными, кто покинул дворец после обеда, были Капелькуаль с Ачитометлем. Они попросили отпустить их для сборов в дорогу, и Рабинович великодушно позволил ацтекам уйти, заявив, что если их не будет в апартаментах через полтора часа, экспедиция уйдет без них.

Из-за забастовки, объявленной часами, засечь точное время Сеня возможности не имел. Однако оба аборигена так горели желанием отправиться в дорогу, что Рабинович был уверен – ацтеки уложатся в отведенный им срок. Так в итоге и получилось. Когда экспедиция была уже готова к отправлению, Капелькуаль, а за ним и Ачитометль вернулись во дворец. Чимальпопоке было собирался лично благословить отряд в дорогу, но Рабинович от такой чести отказался, соврав, что согласно принятым в их мире традициям совершать подобное действие означает накликать на путешественников беду. Тлатоани легко купился на эту уловку, что и позволило Сене сохранить инкогнито Тлалы.

Примерно часа в три по полудню экспедиция отправилась в путь, представляя собой весьма необычное для здешних мест зрелище. В качестве проводника возглавлял процессию Шипинуаль с несколькими бойцами, несшими щиты с личным знаком Чимальпопоке. Следом за ними на своей собачьей колеснице, заваленной добром, ехал Попов, держа в руках длинный шест с подвешенным к нему на веревке куском сырого мяса. Ну а рядом с Андрюшей махал маскарадными перьями кое-как ковыляющий Ахтармерз. За этим экипажем шли Рабинович, Тлала и Капелькуаль, что-то без умолку рассказывающий своему новому начальству. Ну а замыкала процессию рота браво марширующих гвардейцев во главе с Ачитометлем, которого Жомов временно назначил своим заместителем. Сам Ваня вышагивал сбоку от солдат, ну а Мурзик, как обычно, находился там, где ему больше нравилось. В данный момент у одной из колонн, окаймлявших площадь. О том, чем он там занимался, история скромно умалчивает.

Провожать экспедицию ацтеки пошли всем миром. Правда, большинство представителей этого самого мира скромно держались в отдалении, боясь хоть чем-то прогневить немилостивых богов, и уж точно никто не рисковал оказаться на пути процессии. Единственным исключением стал какой-то, видимо, особо голодный теночтитланский пес, прельстившийся висевшим над землей куском мяса. Ну а поскольку в тягловый штат Попова данный индивидуум не входил, то Андрюша, недолго думая, огрел его этим куском мяса по спине. Пса, впрочем, подобная экзекуция не смутила, и он всё равно попытался добраться до лакомства и, несомненно, задержал бы процессию, если бы не вмешался Мурзик. Препятствие движению он устранил одним единственным рыком, и пристыженный расхититель чужого добра, поджав хвост, убрался восвояси.

Короче говоря, странники столицу ацтекской империи покинули без приключений, как и путешествовали почти до самого вечера. Теночтитланские псы, набранные Поповым, оказались на удивление сообразительными тварями. Они слушались команд достаточно хорошо, и у Андрюши даже сложилось впечатление, что собаки теперь гонятся не за куском мяса, а просто бегут туда, куда он указывает шестом. Но проверять это предположение, отвязав от жерди недоступное псам угощение, Андрюша не рискнул, боясь нарушить уже установившийся порядок движения.

Остальные члены экспедиции тоже чувствовали себя достаточно комфортно. Сеня Рабинович, увлекшись беседой с Тлалой, не замечал ничего вокруг и лишь изредка рыкал на Капелькуаля, то и дело встревавшего в их разговор. А Жомов с удовольствием муштровал солдат. Заключалось это по большей части в разучивании перестроений на ходу, ну а когда омоновцу что-то не нравилось, он заставлял всю роту отжиматься, а потом догонять ушедших марш-броском. Необычные для Мезоамерики педагогические методы старшины весьма удивили Ачитометля. В качестве Ваниного заместителя поначалу от наказаний он был освобожден, но, когда не вовремя влез со своими ценными указаниями в инструктаж омоновца, тут же присоединился к общей группе.

Происшествия начались, когда экспедиция достигла небольшой ацтекской деревеньки на берегу реки. Собственно говоря, назвать это поселение, окруженное кукурузными полями, деревней было трудно, поскольку состояло оно из шести-семи бараков, где проживали по двадцать-тридцать рабов; небольшого навеса, служившего столовой; домика управляющего с пристройкой для двух десятков надсмотрщиков да небольшой каменной пирамиды с алтарем, посвященным Тлалоку, богу воды, расположенной около хижины священника.

Сеня, рядом с Тлалой забывший обо всём, увидев, что колонна почему-то замедляет ход, встрепенулся и пошел вперед, чтобы узнать, что случилось. Оказалось, управляющий, завидев торжественную процессию во главе со щитоносцами Чимальпопоке, тут же выгнал всех рабов, дабы они выразили свое почтение и раболепие знатным господам. Шипинуаль, воспитанный в местных традициях, собрался было это проявление уважения принимать по полной мере, но Сеню такой расклад никак не устраивал.

– Да если мы у каждого забора останавливаться начнем и комплименты будем выслушивать, до Теотнуакана и к Новому году не доберемся, – наехал он на секретаря тлатоани. – Давай разгоняй их всех на хрен, и поехали дальше.

– Не могу, – уперся Шипинуаль, хотя и задрожал, ожидая тумаков. – Подобные действия подрывают веру в великого Чимальпопоке и в его связь с божественным Уицилопочтли. Если я как представитель тлатоани хотя бы номинально не приму полагающиеся мне почести, я заслужу немедленного вырывания сердца вон на том алтаре Тлалока.

– А если сейчас ты не отправишься в дорогу, то мгновенно заслужишь отбивание почек по полной программе, – решил поддержать друга Жомов.

– Сеня, да пусть принимает, – неожиданно для ментов принял сторону Шипинуаля криминалист. Впрочем, всё тут же разъяснилось. – Время уже позднее, а мы еще не ужинали. Пока он там властителя из себя строит, мы спокойно перекусить успеем.