Идеальная помощница (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна Страница 45

То, что где находится эта управа он тоже знать не может, его не смущало тем более.

Меньес ощущал себя великим охотником на монстров. И спасителем детей.

Быть спасителем детей ему нравилось даже больше.

Из школы он вышел без проблем, охранника, обычно притворявшегося у ворот мебелью, заняла разговором какая-то старушка в ядовито-зеленой шляпке. Причем, разговор был настолько «интересным», что бедолаге, судя по страданию на лице, хотелось раствориться во вселенной и перестать существовать, лишь бы больше не слышать эту особу. А нагрубить ей и отогнать он не мог, его всю жизнь учили уважать дам, особенно пожилых и особенно вежливых.

Меньеса проводила заинтересованным взглядом ворона, загадочно каркнула и улетела по своим делам. Никому рассказывать о его уходе она, конечно же, не собиралась.

По дороге неуместное веселье, замешанное на неожиданных озарениях и загадочном всезнании главу проверяющей комиссии немного отпустило. Но его уже было не остановить. Координаты нужного заведения накрепко отпечатались в его голове, а во всем остальном он себя так накрутил, что теперь вряд ли смог бы понять, где его настоящее негодование, а где то, которое он получил вместе с легким ментальным толчком, когда развернул лежавшую на тумбочке записку.

В том, что этого типа, когда он переполнен негодованием, остановить невозможно, на своей шкуре убедился тощий секретарь приемного зала. Он едва успел спросить, кто пожаловал в заведение полное занятых людей и по какому поводу, как был обозван прихлебателем монстров и практически снесен с пути. Так что дальше Меньес шел в сопровождении этого бедного юноши, пытавшегося добиться от него вразумительного ответа и угрожавшего охранником, который тоже здесь где-то был.

Меньес не останавливался и игнорировал секретаря. Его гораздо больше интересовали таблички на дверях, чем чьи-то там увещевания и угрозы.

— Микет Висмар! — наконец нашел он нужную. Этого Микета он тоже не знал, но хотя бы о нем слышал. И репутация у него была просто отличная. Честный, неподкупный и профессионал. Такой не позволит монстрам угрожать бедным детишкам.

Постучав ради приличия и отпихнув ногой надоедливого секретаря, Меньес ворвался в кабинет честного и неподкупного. С негодованием уставился на девицу с голыми коленками, сидевшую у него на столе. Еще большим негодованием одарил довольно молодого мужчину, как раз щупавшего одно колено. Набрал побольше воздуха, повторно пнул что-то блеявшего секретаря и во всю свою мощь рявкнул:

— Я буду жаловаться!

— Это моя жена, — растерянно сказал мужчина, а девица шустро одернула юбку и соскользнула со стола.

— Ваша жена пускай сидит на столе у вас дома! — ни капли не впечатлился признанием Меньес, на которого опять накатило негодование, вместе с отголосками ментального пинка. — Здесь вы должны работать! У вас по городу монстры ходят!

— Куропоедатель? Мне на него уже жаловались. И на большого паука. И на призрак девы. И даже на ходячие доспехи, которые на проверку оказались своеобразной куклой на нитках. Тещу один тип пугал. Во всех остальных случаях фон в местах, где этих монстров видели, в норме, они никого даже не покусали и, возможно, вообще были иллюзиями. Это бы объяснило…

— Какие еще доспехи?! — аж подпрыгнул Меньес, больше всего на свете не любивший чужой тупости. А жалкие оправдания честного и неподкупного на его вкус этой тупостью и были. — Настоящие монстры! Сейчас я вам объясню, кого вы здесь прозевали. Настоящие монстры с виду ничем от людей не отличаются и если не приложить усилий для их обнаружения…

— Ричи, принеси чай, это надолго, — со вздохом попросила жена честного и неподкупного, с чем и ушла.

Секретарь, вздохнув, тоже ушел, наверное за чаем.

А Меньес сел на стул для посетителей и мрачно пообещал:

— Сейчас вы все узнаете.

Несмотря на весьма оригинальных учеников, способных выкинуть любую глупость, и куропоедателей стража в школу Средней Луны приходила редко. Даже если их сильно уговаривали, скорее всего они находили повод, чтобы никуда не идти. Потому что понимали, никто ничего не докажет. И если ученики виноваты, никто лучше, чем учителя, их не накажет. Просто потому, что они их знают и понимают, какое именно наказание их проймет достаточно сильно.

Так что, когда к воротам подошло аж шесть стражников, мужчина средних лет, военной выправки и с виноватым выражением лица, и лекарь в форменной куртке с зеленым перевернутым треугольником на плече, все, кто увидел эту делегацию, сразу поняли, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

Успевшие приехать ученики, шатавшиеся без дела учителя и даже часть проверяющей комиссии увязалась за стражниками, мужчиной и лекарем как собачья свадьба. Узнав, благодаря разговору с попавшимся по пути секретарем, что этой делегации нужен директор, никто расходиться даже не подумал, всем стало еще интереснее. Некоторые даже ставки начали делать на то, почему именно он. В некоторых ставках в том числе фигурировал и куропоедатель.

Секретарь, боязливо оглядывавшийся то ли на делегацию, то ли на увязавшихся школьных обитателей, честно довел всех до кабинета, послушно сходил проверить на месте ли директор, а потом вышел несчастный-несчастный и разрешил заходить. Делегации. Всех остальных ему пришлось героически удерживать на пороге и не давать подслушивать.

И это притом, что он бы и сам подслушал с большим удовольствием.

— Микет, — даже обрадовался директор приходу непонятного мужчины.

Он явно его знал. И не ожидал от него ничего плохого. А у Вики вдруг появилось нехорошее предчувствие и стало понятно, что Нира очень не вовремя пришла в этот кабинет со своим рассказом про запчасти от горничной и подозрениями насчет одного хомяка.

— Хорошего дня, — со вздохом поздоровался Микет и бросил странный взгляд на Ниру. — Поверь, мне очень не хотелось сюда идти, но игнорировать я не могу.

— Что игнорировать? — напустил на себя собранный и деловой вид директор.

— Все. Ко мне сегодня пришел один занятный, но не шибко адекватный тип. Я сначала даже подумал, что твоя талантливая детка неудачно то ли пошутила, то ли отомстила и был готов писать жалобу ее родственникам. Но Девер проверил, — кивком указал он на лекаря в куртке, — и оказалось, что на этот раз деточка ни при чем, воздействовали скорее всего слабеньким амулетом, чтобы подтолкнуть, но оно на что-то наложилось или с характером совпало и этого типа понесло в безумие.

— Меньес? — спросил Вилен Каймари.

— Он самый.

— Ну, думаю, тут и наложилось, и совпало. Везучий он человек. А с чем он к вам пришел?

— Вот это самое неприятное. Мы его в лечебницу пока положили, у него там еще и отравление легкое. Этот тип съел записку, написанную черными чернилами, а они скорее всего с добавлением порошка из горника. Воздействовали скорее всего через эту же записку, так что все следы он благополучно похоронил в собственном желудке. Но ты имей в виду, что у вас тут кто-то бродит и воздействует. И записки по тумбочкам в палатах раскладывает. Может проследить от тумбочки сможете.

— Так, — кивнул директор, понимая, что и это не самое неприятное из успевшего случиться. — Что ему написали?

Микет дернул плечом, опять посмотрел на Ниру.

— На вашего хозяйственного мага пожаловались. Мол, что-то у нее не то с даром и головой. Словно в ней два разных человека обретается. И не надо ли это проверить, потому что, значить это может как безумие, так и что похуже. И вот с этим его отправили ко мне. А я обязан проверить, даже если жалуется безумный придурок. Я понимаю, что будь она опасна, она бы у тебя здесь не гуляла, но я обязан проверить.

— И посадить девушку в башню, — серьезно кивнул директор. — Я напишу докладную с наблюдениями. Мои заместители напишут. И все желающие напишут, даже ученики. И вот это все мы с большим удовольствием отправим в королевскую канцелярию, а ты с не меньшим налепишь печать «срочно!». Думаю, те, кого пришлют разбираться, оторвав от действительно важных дел, будут очень «рады» и с большим удовольствием в который раз объяснят ценителям оригинального отдыха их неправоту. А то давно не объясняли, из некоторых голов эти объяснения успели выветриться. И мы, кстати, уже даже эксперта вызвали, способного понять, что именно произошло. Ты же понимаешь, что все на самом деле вовсе не однозначно. И понимаешь, что два дара и два сознания исключают то, что остался после встречи притянувшего и притянутого только кто-то один. Так что, что именно пожелал предъявить твой писатель записок моей хозяйственнице, я понимаю весьма смутно.