Рон Хаббард - Злодейство Торжествует Страница 46

— Хм-м. Скажите-ка мне… Мэдисон, вы что-нибудь знаете о преступлениях Гриса?

— Но, сэр, я пришел сюда не для того, чтобы давать показания. Возможно, он…

— Нет-нет, здесь не зал суда, да и допрашивать имеет право только суд в полном составе. Я сформулирую вопрос по-другому. Вы знаете офицера его величества Джеттеро Хеллера?

— М-м… да, ваша честь…

— Ваша светлость, — поправил его издали офицер.

— Ваша светлость, — повторил Мэдисон. — Я действительно знаю Джеттеро Хеллера.

— Вам известно, где он находится?

— Н-нет, ваша че… ваша светлость.

— Проклятье! — вырвалось у лорда Терна.

— Я знаю, что имеется общий ордер на его арест, — сказал Мэдисон, — и был бы рад…

— Общий ордер? Вздор! Я держу Гриса здесь в заключении. И уверен, что у Джеттеро была основательная причина поместить Солтена Гриса под стражу. Но мне бы очень хотелось, чтобы Хеллер дал мне как-нибудь знать, что же этот Грис натворил!

Мэдисон смешался. Он понимал, что не может признаться, что Грис — преступник из преступников, поскольку уже сказал, что является его другом, в надежде получить свидание с ним. Поэтому не исключено, что теперь его арестуют за неуважение к судье или введение его в заблуждение. На него навалился бездушный холод этого мрачного здания.

— Я сам разыскиваю Хеллера! — проговорил он, изо всех сил стараясь говорить убедительно.

— И вы его не нашли?

— Нет, ваша светлость, но я забросил удочки.

Лорд Терн взглянул на посетителя и рассмеялся сухим отрывистым смехом. Потом нажал пару кнопок на столе, и на пороге возник клерк.

— Этого человека зовут Мэдисон, — сказал ему судья. — Теперь я понимаю, что все это значит. Это еще одна попытка Ломбара Хисста обойти общепринятые процедуры. По какой-то причине он не хочет выдавать королевский ордер на арест или хотя бы королевский пропуск. Он прислал этого человека повидаться с Грисом. — Лорд Терн обратился к офицеру: — Вы обнаружили у Мэдисона какой-нибудь яд?

— Нет, ваша светлость.

— О Боже, — промолвил Мэдисон. — Да не посылал меня сюда Хисст, не посылал!

— Но вы же только что сказали обратное, — возразил Терн.

— Просто я хотел убедиться, что с моим другом все в порядке, — плачущим голосом проговорил Мэдисон.

Вызванный другой кнопкой, в комнату вошел, гремя ключами, тюремный надзиратель.

— С заключенным Грисом все в порядке? — спросил у него лорд Терн.

— Да, ваша светлость. С утра до ночи диктует свое признание. Уже третий рулон пленки пошел. Щебечет как птичка певчая, ваша светлость.

— Что ж, может, вскоре мы узнаем, что к чему, — сказал Терн. — Это все, надзиратель. — Он обратился к клерку: — Взгляните на это удостоверение. Снимите его оттиск и распорядитесь на КПП, чтобы Мэдисона беспрепятственно впустили, когда он выяснит, куда запропастился наш славный Джеттеро.

— А можно мне хоть на минутку повидаться с Грисом? — спросил Мэдисон, сбитый с толку подобным великодушием.

— И еще, — продолжал лорд Терн, обращаясь к клерку, — издайте приказ: Грису запрещается стоять у окна. Мне кажется, что Хисст намеревается его убрать. — Он повернулся к Мэдисону: — Теперь что касается вас. Если я узнаю, что вы установили местопребывание Джеттеро Хеллера и не сообщили об этом мне, я прикажу арестовать вас, посадить в камеру предварительного заключения и держать там до тех пор, пока вы не сознаетесь, почему скрывали от меня информацию. — Он взглянул на офицера: — Вышвырнуть его отсюда!

Глава 4

Мэдисон поднялся с мостовой, досадуя на то, что охранники поняли слова приказа буквально. Щелк выждал, пока ворота закроются, подбежал к Мэдисону и, стряхивая с него пыль, повел к аэромобилю.

— Говорил я вам, не суйтесь сюда, — укоризненно говорил он.

Мэдисону не понравилось, что его рейтинг в глазах водителя падает.

— Эх, не надо было хвататься за клинок этого офицера. Надо было схватить его за глотку.

— Кометы небесные! Хорошо еще, что вас бросили за ворота, а не в камеру. Даже его величество, и тот опасается связываться с этим народом.

Забираясь в аэромобиль, Мэдисон заметил, что солнце уже почти закатилось, и велел Щелку подняться на несколько тысяч футов. Поломав немного голову, Балаболтер вдруг обнаружил в ней созревший план.

Он привел в порядок одежду, придал лицу выражение уверенности и позвонил Крошке.

Та откликнулась немедленно.

— Так-то лучше! — сказала она. — Я уверена, — в голосе ее зазвучали угрожающие нотки, — что новости у тебя хорошие. Ты виделся с этим (…)?

— О, разумеется, — соврал Мэдисон. — Крошка, то есть ваше величество, вы будете просто в бешенстве. Я говорил о вас, а он просто нагло расхохотался — никогда не слышал более оскорбительного смеха.

— Что?

— Грис уселся, этак развалясь, и, лениво поедая виноград — он становится жирным, как свинья, — сказал мне: "Мэдисон, увидишь ее, передай ей от меня наилучший (…) в (…)!"

— Ах, негодяй!

— Да, и я так подумал. Его заставили писать мемуары, и он мне из них кое-что показал. Он думает, будто то, что он пишет о тебе, — очень смешно. Да он просто по полу катался от хохота! Ух, я бы убил его, но рядом была охрана, да и нож у меня еще раньше забрали. Такое грубое проявление бездушной черствости я в жизни еще не видал.

Крошка побледнела как полотно.

— Он хвастается, — продолжал врать Мэдисон, — будто водил тебя за нос потому, что хотел иметь удовольствие вышвырнуть тебя, как ненужную вещь.

Крошка уже скрежетала зубами.

— Это решает дело! — внезапно выпалила она. Мэдисон встревожился. Кажется, он пересолил. Он вовсе не хотел спровоцировать ее на какие-то действия. План его был очень прост: он начнет писать о Грисе в газетах и так накалит общественное мнение, что у императора не останется иного выбора, кроме как издать королевское распоряжение о судебном разбирательстве. И под этим прикрытием Мэдисон убедит Гриса выдвинуть против Хеллера обвинения, из которых состряпает такие заголовочки, что содрогнется Вселенная.

План был очень хорош. Ну прямо в духе ССО: стиль планеты Земля годится на все времена. Но для этого требовались подготовка, труд и время. Без каких-либо резких вмешательств в чьи-то дела.

Крошка молчала.

— Что решает и какое дело? — спросил Мэдисон.

— Ведь они даже не собираются судить его, так?

— Соберутся, если я над этим как следует поработаю.

— Вот как? Ладно, Мэдисон, встретимся завтра на рассвете. Я вижу, у тебя новая машина. Заправь ее. Мы кое-куда слетаем.

Не успел Мэдисон и слова вымолвить, как Крошка уже повесила трубку, оставив его в полном недоумении.

Беда с этими непрофессионалами-любителями. Им в голову приходят идеи. В большинстве своем они просто бесполезны, но вот Крошкины… Крошкины идеи могут быть смертельно опасны.

Мэдисон прекрасно помнил вызванный Грисом хаос. Все шло хорошо, пока в дело ССО не вторгся Грис. Любители просто не понимали тонких нюансов рекламного дела.

Мэдисон снова прокрутил в голове свой план. Вполне стандартный и безошибочный. Поднять вокруг Гриса бурю общественного негодования при помощи СМИ, а затем использовать судебное разбирательство для создания такой же бури вокруг Хеллера. И даже если его величество по какой-то причине, будь то болезнь или что-то еще, не издаст скрепленного собственной печатью постановления о начале суда над Грисом, общественное мнение станет настолько важным фактором, что лорду Терну придется принять иное решение. И план сработает.

Но что же задумала Крошка? Вдруг из-за нее все сорвется? Он же только хотел поддержать в ней интерес! И вовсе не собирался толкать ее на бессмысленные действия!

Нет, он не должен допустить, чтобы блестящая победа ускользнула от него как раз в тот момент, когда она была близка как никогда прежде.

Он задумался о печальной судьбе Хеллера. Трясется, небось, в неизвестности в какой-нибудь дыре и ждет, когда Мэдисон спасет его имя для потомков. До чего же глупая трата ценного материала!

В свете ССО с Грисом и Хеллером справиться не составляло никакого труда. Чего нельзя было сказать об этой "почти женщине", Крошке! Какая потенциально опасная помеха!

— Шрифт восемнадцать пунктов, — пробормотал Мэдисон. — "Мэдисон на краю пропасти".

— Что вы сказали? — откликнулся Щелк.

— Давай домой, — бросил ему Мэдисон. — Нужно отдохнуть. Завтра у нас очень трудный денек.

В эту самую минуту, на расстоянии более чем в двадцать два световых года от Волтара, тот, о ком болела голова у Мэдисона, — Джеттеро Хеллер вовсе не трясся в мрачной темной пещере. Он преспокойно ехал себе по нью-йоркской Пятой авеню, оглушенный ревом разнаряженной толпы, которая приветствовала вступление в должность новых высокопоставленных чиновников. Во главе торжественного кортежа ехала сама Малышка, которую после принятия ею титула "сара di tutti capi" люди теперь стали называть "королева Малышка". Хеллер в форме американского армейского офицера сидел рядом с нею и улыбался в телевизионные камеры, совершенно не подозревая о той опасности, что угрожала всему его будущему на Волтаре, его доброму имени, не говоря уже о существовании Земли в будущем. Графиня Крэк, напротив, не улыбалась. Ею владело нехорошее предчувствие.