А. Котенко - Каникулы на халяву или реалити-шоу для Дурака Страница 47

– Почему бы нам вместе тогда не сбежать? - она почувствовала, что сегодня поменялась ролями с любимым.

И откуда только всплывали эти шаблонные фразочки из женских опусов о любви, вечной жизни, побегах и прочей романтике. Наверное, в каждой девушке живет героиня Даниэлы Стил.

– Честь не позволяет! Я должен. Нет… Обязан… Приказы не обсуждаются, а выполняются.

Так вот с каких древних времен попали в женские новеллы эти фразы о чести, долге и достоинстве. В памяти Маши всплывали все прочитанные ей книги: как она мечтала стать героиней хотя бы одного из романов, чтобы прекрасный принц, князь или герцог говорил ей такие слова. А теперь почти как в книжке: перед ней стоит простой кеметский паренек (простой ли?) и говорит точь-в-точь те фразы, которыми она грезила во сне, но стоило ли мечтать, если оно так больно, так трагично и печально.

Маша села перед Небом и, уткнувшись носом в его плечо, снова заревела. Он крепко обнял ее.

– Ты тоже поплачь, легче будет, - шепнула она.

– Я поклялся, - ему было трудно говорить, но он держался невозмутимо, - перед отцом поклялся, когда он умирал, что я буду плакать только… от счастья…

– А ты разве не счастлив? - улыбнулась Маша, утерев слезу и размазав тушь по всей щеке.

– С тобой я счастлив, но… скоро мы расстанемся… навсегда…

– Нет, не расстанемся! Ты всегда будешь жить в моем сердце, кеметский наглец! - всхлипывая, сказала она.

Он уедет навсегда, что бы она ни говорила, сколько бы ни держала его за руку, они больше никогда не увидят друг друга.

Чуть поодаль от камышей стоял запряженный ослик, на котором Неб и предполагал пересечь Кавказские горы. Животному не было дела до чувств людей. Оно стояло и безмятежно жевало камыш. Еще нарастет.

В глубине души Маша понимала, что ее отношения с древним мальчиком с самого начала были обречены на расставание. Только она всегда думала, что уезжать придется не ему, а ей. Причем не куда-то там, а домой, в Москву, в 2006 год, и что случится все это спонтанно. Но… как сложилось.

– Я больше никого в жизни не смогу так полюбить! Я буду ждать только тебя! - единственное, что могла сказать она.

– Я тоже! - девушка почему-то знала, что он ответит именно так.

Многие подобные клятвы и не держались больше двух дней, но эти, Маша была уверена, точно, на всю жизнь: каждый человек незаменим, и очень больно, когда вместо него в душе остается пустота.

– Прости, что так получилось, но… - начал он.

– У тебя самая дурацкая работа на свете, - подхватила она.

– Ты совершенно права! - грустно улыбнулся Неб. - И, представь, я не могу избавиться от нее до самой смерти! А как хочется!

– Удачи тебе, Неб!

Он подошел и в последний раз поцеловал ее в губы а потом… потом была избитая фраза:

– Да встретимся мы на полях Иару, Маш-шу!

Он повернулся и уверенно зашагал к серому ослику. Девушка немного замешкалась, соображая, и только когда он оседлал упрямого, и тот засеменил в сторону северного выхода из города, она подбежала и схватилась за упряжку.

– Я тебя провожу до ворот. Просто хочу еще немножко побыть с тобой.

Неб печальным взглядом посмотрел на нее. Но не стал прогонять девушку. И она вела осла до самого конца Хеопсовой набережной, а он просто сидел на спине животного и с грустинкой в глазах смотрел на бескрайнюю пустыню, которая в ближайшее время сулила стать его домом, а, может быть, и могилой.

– У тебя спина не сгорит на солнце? Голову не напечет? Темноволосым по пеклу лучше в платке ездить! - решила разговорить его Маша.

Он пожал плечами и стукнул кулаком по мешку с вещами.

– У меня есть и платок, и накидка, но если на тебе хорошая одежда, то грабителей навлечь на свою задумчивую голову очень и очень легко! Владыка пустыней - Сет, и он отнюдь не покровительствует добрым людям.

Разбойники были и будут всегда. Зато теперь понятно, почему парень отправился в путь без своих любимых украшений, одетый словно простой воин, на осле, а не на лошади.

Тем временем Маша подвела его к воротам города. Да, тут в Уасете не было перечеркнутых красным табличек с названиями населенных пунктов. Здесь все проще - заканчиваются постройки - начинаются пустыни. Стоит только со стражей попрощаться, да в путь…

– Ну, вот и всё, - сквозь слезы сказала она, - я буду ждать тебя… всю жизнь. Здесь… В Москве… везде…

Неб в очередной раз кисло улыбнулся и, подстегнув ослика, отвернулся. Животное шло медленно, так что девушка еще добрый час стояла в воротах, провожая взглядом до самого горизонта своего любимого. Охрана с пониманием молчала и пыталась не обращать на нее внимания. Надо же было так случиться: раз… и ничего не осталось.

Фотографию на компьютере у Кирилла через некоторое время удалят по ошибке, воспоминания потускнеют через несколько лет. Зато Маша твердо решила, что теперь ни одному парню, кроме Неба, не стать ее мужем.

В голове крутились рассказы Ивана про то, как он отправил неверного властям писца Ахмоса, на север. Нет, ее любимый хоть и работал во дворце у фараона, но был далеко не писцом. Почему-то в этом Маша была больше, чем уверена. Брат говорил, что Ахмосу двадцать восемь лет, он пухленький, а тощий Неб выглядел намного моложе. Теперь брат обязательно поиздевается над слепой Машиной любовью к другу-мумии, скажет, что парень врет, молодится и все такое. Но она привыкла доверять своим чувствам. Вот раскроет брат заговор, потом они вместе поинтересуются у Тутанхамона, кем работал этот веселый заводной парнишка, в корне изменивший все ее взгляды на любовь. Ахмос - это просто нелепое совпадение, не иначе.

– Ты научил меня любить… - шептала себе под нос Маша, когда шла домой, - Чисто… по-настоящему… всем сердцем… отдавать тепло своей души… проникать в чужое сердце. Как я тебе благодарна, Неб… А еще… Я бы так хотела, чтоб у меня родился ребеночек… от тебя, милого…

Она сама не обратила внимания, как положила руку на живот и погладила его, будто там был их ребенок.

– Да, мелкая, нашла, кого оплакивать! - бросил Иван ревущей, уткнувшейся в подушку сестре.

Парень опять вспомнил о программе-детективе и исправлял в ней данные по поводу некоторых личностей. Батареек оставалось всего на какие-то полчаса, и медлить было нельзя. А ноющая Маша его все время отвлекала.

– Никого ты не любишь! - всхлипывала девушка. - Даже Иришку свою не любишь!

– Люблю!

– Любил бы, переживал бы… - не унималась Маша.

– Будто не переживаю! Особенно из-за того, что Ира мнит себя наследницей престола! И еще из-за того, что она в астрале скрывается! А твоей мумии больше тут не появиться. Не зависимо от того, станешь ты выть или нет. Жалко, конечно, хотел бы я съездить в Каир, если вернусь домой, посмотреть на твоего дружка в забинтованном состоянии. Такая шикарная мумия пропала!

– Всё-таки парни - черствые бессердечные существа! - в душах высказалась Маша. - У вас только компьютеры на уме и всякая дурацкая работа с не обсуждающимися приказами! А еще… задолбал чатиться с черным экранчиком!

– Ну и убей себя об стенку веником! - выругался Иван, которого уже доконали рыдания сестры. - Было бы по кому слёзы лить! Твой этот Неб-нюх-как-там-его - всего лишь серый генерал, митаннийская ищейка, а еще послезавтра убьют Тутанхамона! Знала бы ты, что это милейшее создание на свете! Попорядочнее всяких там… А консоль не трожь! Она рулит!

Программист с досадой посмотрел на то, сколько он успел за последние десять минут наговорить с виртуальной Бастет. Много букв, а смысла нету. Богиня, оккупировавшая операционную систему на его компьютере, обо всем прекрасно знала, но ни о чем не хотела говорить.

Иван был до такой степени взвинчен, что, сказав последнее, ударил кулаком по клавиатуре и закрыл крышку ноутбука.

– Копец! - выругавшись, он стукнулся головой об стол. - Это будет последнее расследование в моей жизни! Уйду в хакеры, сайты ФБР ломать! Если вернусь в Москву!

А было из-за чего расстраиваться. Хоть и отправил программист писца Ахмоса куда подальше, но жизни фараона угрожала еще главная заговорщица, таинственная незнакомка-наследница, скрывающаяся под именем Майати, и главарь банды - жрец Сехемра.

Брат решил не трогать сестру и пойти прогуляться. Пусть проревется Машка, девушкам иногда полезно. Полуденная жара спала, так что, можно было не искать спасительной тени. Русскому программисту настолько понравился костюм Анубиса, что он не стал переодеваться: так и ходил словно кеметский воин в корсете да ситцевой набедренной повязке. Если бы не светлые волосы, то его можно было бы принять за рослого жителя Кемета. За эти несколько дней Иван успел и подзагореть, так что белой вороной он уже не выглядел.

Он бесцельно брел по улицам Уасета, изредка оглядываясь вслед симпатичным девушкам, и пинал валявшиеся под ногами мелкие камни, черепки, недогрызенные кости. Жаль, что жестянок из-под пива не было. Так хорошо летают, бестии. Сыщик-чужестранец думал, правда, не только о кеметских красотках, но и о заговоре да о спасении мира. Времени совсем не оставалось, а противоречия все прибывали и прибывали. Не даром говорят, что загадки страны фараонов - самые сложные. И вот случайно, совсем того не желая, Иван напоролся на еще одно противоречие.