Саша Суздать - Замкнутые на себя Страница 47

— Дай, хотя бы, одеться, — ответила ей Элайни и ушла в спальню. Алида потопала за ней, приглядывать за маленькой Маргиной, оставив инспекцию коровника на потом.

Когда они взлетели в воздух, с охоты как раз прилетели глеи. Флорелла и Бартик, по просьбе Бартазара Блута, согласились их сопровождать, доставляя удовольствие и себе, и Альмавер с Элайни. Бартазар Блут забрался на Флорика и летел за ними сзади, не мешая девушкам тренироваться.

Они довольно прилично отлетели от дворца, как Альмавер усмотрела на земле, что-то странное: плотная линия людей слаженно двигалась в том направлении, откуда они прилетели.

— Что это? — спросила Альмавер, немного снижаясь. Внизу двигались вооружённые люди, а один из них, подняв вверх лук, пустил в Альмавер стрелу, которая свистнула прямо возле её уха.

— Шерг! — крикнула Элайни, показывая рукой вперёд. Прямо на них летел змей, на котором восседал Шерг, он же Ерхадин. Три головы змея цепко смотрели по сторонам, высматривая добычу. Средняя голова, это был Гарик, пустила в Альмавер струю огня, но она успела улететь вверх, и её только обдало жаром и копотью.

Альмавер, в ответ, бросила горящий шар в Горелого и тот, не ожидая отпора, прозевал и его морду залепил огонь. Горелый дико закричал и змей рванул вперёд, чтобы наказать обидчицу, но Альмавер вспорхнула выше, чтобы бросить шар в седока. На беду подлетели глеи, Флорелла и Бартик, и экранировали волшебство, так что из шара получился пшик.

Всё бы ничего, но Шерг, изловчившись, схватился за мэтлоступэ Альмавер и выдернул его из её рук. Переворачиваясь в воздухе, она полетела вниз, но Элайни, догнав её, обхватила Альмавер руками и вместе с ней, сделав вираж, понеслась ко дворцу. Бартазар Блут бросился вперёд, на помощь, забравшись в голову Флорика и управляя им без его участия. Он сделал вираж на Флорике прямо перед носом змеиных голов, чем несказанно их рассердил и раздразнил.

Не слушая Шерга, они устремились за глеём и, раскрыв пасти, шуганули в него из трёх глоток огнём. Но результат обескуражил не только их, а и Шерга: огонь, едва полыхнув, тут же опал хилой струйкой, распадаясь дымом. Оскорблённые головы змея полыхнули вновь, но результат оставался тот же: еле пыхнув, пламя захлопнулось, точно ветром сдуло.

Тройка глеев над самой землёй поддали ходу, устремляясь к горам, по очереди отражаясь в цепочке озёр и мешая облакам заглядывать в их гладь. Шерг хотел остановить погоню и вернуться к Элайни, но желание убить Сергея и принести его голову ей, в назидание, ослепило его предусмотрительность, и он, также как и змей, потерял голову. Есть упоение в погоне, когда не важна жертва, а важна стремление преследовать до бесконечности. По иронии судьбы Шерг гнался за привидением: тот, кого он считал Сергеем, возможно, и сам желал смерти Сергея не меньше его.

Вскоре показалась зелёная гора, и глей с ходу сиганул вверх, так, что Бартазар Блут едва не свалился вниз, а за ним бросился змей, унося на себе Шерга. Они поднялись вверх, чтобы одолеть каменный частокол, окружающий озеро, а потом ринулись вниз к воде. Посредине озера была земля, на которой стояла станция репликации. Бартазар Блут на ходу бросил симпоты, и стены опали, обнажая кольцо репликатора, а само кольцо вспыхнуло голубым огнём, разряжаясь искрами на своих пяльцах, чтобы соткать ткань перехода.

— В кольцо! — скомандовал Бартазар Блут, отправляя Флореллу и Бартика на планету Деканат. Глеи, послушные симпотам Бартазара Блута, исчезли в кольце, отправляясь на родину. Ни они, ни Бартазар Блут не подозревали, что временного блока нет и глеи отправились на родину, но на тысячу лет назад.

Бартазар Блут подгонял Флорика, так как переход вот-вот должен был закрыться, и его необходимо было пересечь до того, за какое-то мгновение. Ничего не подозревающий змей рвался вперёд, чтобы схватить беглецов, а Шерг заворожённо смотрел на репликатор. Они успели, и только искры осыпали их с носа Флорика до его хвоста. Змей, продолжая гнаться за Бартазаром Блутом, погрузился в репликатор, отрыгивая дым.

Шерг запоздало дёрнулся, понимая ловушку, и с открытым ртом провожал круг репликатора. Бартазар Блут, оглянулся и с удивлением увидел, что за змеем в пространственную трубу втянуло станцию репликации, которая, опережая змея, отклонила того в сторону и прилепилась к хвосту Флорика, следуя за Бартазаром Блутом. Вытащив длинный нож, Шерг прицелился в Бартазара Блута и метнул его, но нож, не долетев, застрял в кольце репликатора, не защищённого в канале силовым полем.

Вода быстро прибывала и им, поневоле, пришлось выбирать, в какой из туннелей двинуться дальше. Больше всего вселял надежду ход, идущий резко вверх, но Онти, пробежав по нему несколько десятков шагов и бросив симпоты, увидела, что дальше он ведёт вниз. Решили разделиться и проверить остальные ходы, Онти пошла вместе с Русиком и Лоори, а Бонасис прилепилась к Рохо, надеясь, что он расскажет ещё что-то о её дочери. Договорились проверить и вернуться в круглый зал, чтобы решить, куда идти.

Рохо, бросив симпоты в один канал, сразу обнаружил его конец, а второй, который достался ему, петлял далеко и следовало немного пройти, чтобы убедиться в том не уходит ли он в глубину. Когда они, пропетляв изгибами во все стороны, отошли достаточно далеко, Рохо бросив симпоты вперёд, увидел, что дальше ход раздваивается, но оба направления, изгибаясь зигзагом, заканчиваются тупиками. Рохо, проверив симпотами Бонасис, предложил ей немного передохнуть. Она не настаивала, но согласилась, и вела себя так, точно никакая опасность ей не грозит.

— Кто прорыл такие ходы? — спросила она безразлично. Рохо, прощупав стенки симпотами, сообщил: — Какой-то большой зверь.

Бонасис немного помолчала и, всё же, решилась спросить:

— Когда вы её видели, она была с лысым мужчиной?

Рохо понял, что она говорит о дочери, и, подбирая слова, сообщил ей: — Ей с ним спокойнее.

Бонасис вздохнула, точно ей стало легче, и поднялась с земли:

— Пойдём к остальным, они, наверное, ждут.

Рохо, отправив шарик света вперёд, пропустил перед собой Бонасис, а сам замыкал процессию. Их уже ждали. Онти и Рохо, обменявшись глифомами, поняли, что все ходы кончаются тупиком. Бросив симпоты вверх, они быстро определили, что толщина грунта и скальной прибрежной породы такая, которую грызть им придётся долго, а вода на полу поднялась и уже тонкими ручейками подтекала в некоторые ходы.

— Что будем делать? — спросила Онти. Рохо задумался и спросил:

— А тот канал, который идёт вниз, ты проверила до конца?

Онти, почему-то, смутилась, но ответила: — Он мне не понравился.

— Почему? — спросил Рохо и все посмотрели на Онти.

— Там кто-то есть, — сообщила Онти в повисшей тишине. Рохо раскинул симпоты и стал прощупывать ход, уходящий вверх, а потом вниз. Там, в самой нижней точке канала, находилось что-то живое. Очень огромное живое. Прощупав канал немного дальше, Рохо увидел, что после живого существа ход идёт к поверхности или, по крайней мере, вверх.

— Что же мы предпримем? — растерянно спросила Лоори, привыкшая к небу и свету, и чувствующая себя в мокрых норах совсем неуютно.

Они вывалились ниоткуда и разбились бы о землю, если бы не змей, растопыривший крылья и успевший задержать падение.

— Ох и шарахнулись, — восхищённо воскликнул Горелый, встряхивая головой: видать, во время полёта в ней что-то отлетело.

— Отлично. Если не считать того, что нас забросило неизвестно куда, — сообщил Шерг.

Они осмотрелись вокруг. Внизу неторопливо плыла широкая река, а за ней, сколько хватало глаз, простирались луга, которые терялись в синеве то ли соснового леса, то ли самих небес. Город, окружённый высоким деревянным забором из заострённых брёвен, как гнездо, закрепился на крутом правом берегу, с которого сбегали к воде незаметные, заросшие травой тропки. Белобрысый пацан, стороживший десяток овечек, пасшихся тут же на поле перед городом, ничего не боясь, подошёл поближе, внимательно разглядывая змея и седока.

— Дяденька, покататься дадите? — спросил он у Шерга, поглаживая морду Гореллы, которая такой ласки не знавала вовек. Та от умиления чуть не прослезилась: — Какой хорошенький мальчик, да Гарик?

— Может, мы его съедим? — деловито спросил Горелый.

— Не-е-е, — протянул малый, — я худой. Вы лучше овечку скушайте, я скажу, что волки спёрли.

— Я не могу, — пустила слезу Горелла, вытирая её передней корявой лапой, — мальчик мне определённо нравиться.

Шерг, с помощью Горелого, поджарил на длинном ноже кусок овечьей ляжки, уделил кусочек мальцу, а остальное, оставшееся от овцы, отдал змею на пропитание. После обеда, взяв малыша на борт, покружили над городом и окрестностями, пошугали в жителей змеиным огнём и снова сели в чистом поле перед воротами. Через некоторое время вышли из ворот три старика для переговоров, и мальчика пришлось удалить, к огорчению Гореллы. Городок назывался Родень, и был чистым пограничьем.